Европа: открыв ящик регионального сепаратизма

Петр Искендеров К концу уходящего года в Европе вновь активизировались дискуссии о росте сепаратизма и национализма в странах Европейского союза и по его внешним границам. Вслед за объявлением о возможном проведении в 2014 году в Шотландии референдума по вопросу о её выходе из состава Великобритании и успехом на местных выборах в Испании каталонских сепаратистов к новому «переформатированию» Косова призвала Сербия… Сербское правительство предложило международному сообществу задуматься о преобразовании этого самопровозглашенного государства по боснийской или каталонской модели с предоставлением самой широкой автономии местным сербам. Как можно судить из источников в Белграде и Приштине, речь идет о предоставлении северным районам Косова с компактно проживающим сербским населением особого статуса. Сначала в Белграде предложили преобразовать Косово по образцу Боснии и Герцеговины в сообщество двух государствообразующих энтитетов. [1] Однако после того, как сербским властям стала понятна негативная реакция на этот шаг руководства Евросоюза, в Белграде подготовили новый документ. По информации AFP, он предусматривает предоставление косовским сербам «высокой степени автономии» по модели испанской автономной области Каталония с наделением их полномочиями по всем вопросам повседневной жизни, образования, полиции, юстиции, экономики и финансов. [2] По сути, речь идет о превращении Северного Косова в своего рода «Каталонию в квадрате» - учитывая самопровозглашенный характер самой косовской независимости. Косовский премьер Хашим Тачи уже объявил обсуждаемый правительством Сербии план «нереализуемым», «антиевропейским» и «устаревшим». «Я проконсультировался со всеми международными властями, и я могут сказать, что этот проект останется всего лишь пожеланием Белграда», - заявил он на заседании кабинета. [3]. В самой Европе оценки по поводу происходящего на Балканах и на континенте в целом отнюдь не столько однозначны. В частности, испанская газета El Pais по горячим следам рассуждает об общеевропейском кризисе, который привел «к распаду слабого единства, сформировавшегося вокруг неких общих целей и опасений». Издание указывает на существование в формально «единой Европе» нескольких узлов противостояния – «центр против периферии, Юг против Севера, жесткая экономия одних против расточительства других – а также на кризис самого понятия «национальная самобытность». [4] Последнее обстоятельство, возможно, является ключом к пониманию происходящего сегодня в Европе и особенно в ее конфликтных регионах, включая Балканы. Как отмечает The Wall Street Journal, «ослабление Евросоюза вкупе с трудными социально-экономическими условиями, которые будут существовать в предстоящие годы, ведут к возрождению национализма и экстремизма, что мы уже наблюдаем в таких разных странах, как Венгрия, Финляндия, Украина и Греция». Как нетрудно убедиться, националистические и сепаратистские настроения охватывают как «проблемные» страны ЕС, так и государства, считающиеся экономическим примером для своих собратьев по Евросоюзу, такие как Финляндия или та же Великобритания. The Wall Street Journal констатирует, что «эпоха углубления европейской интеграции, видимо, осталась позади», и призывает своих читателей готовиться «к появлению на континенте все новых, более отвратительных и откровенно страшных политических группировок». По мнению органа американских деловых кругов, в настоящее время в мире «идет настоящее сражение между двумя эпохальными силами» - «силами интеграции» и «силами национальной исключительности, основанными на расе, крови и радикализированной вере». [5] Лидеры практически всех сепаратистских партий и движений – в Шотландии, Каталонии, Стране Басков или в Северной Италии – используют в основном лозунг достижения финансовой независимости как средства решения существующих социально-экономических проблем. Именно эти идеи явно будут лежать в основе референдума о самоопределении Каталонии, который может состояться уже в 2014 году. [6] Активно используется также тезис об антинациональной сущности брюссельской бюрократии и международных финансовых кругов. Подобная аргументация пользуется общественной поддержкой и имеет под собой определенные основания. Однако даже на таком фоне шансы на то, что Евросоюз и тем более США дадут добро на перестройку Косова по боснийской или каталонской модели стремятся к нулю. Кроме того, серьезным препятствием к реализации подобных планов выступают сами косовские сербы. Ведь предлагаемая модель «широкой автономии в рамках Косова» означает окончательный отрыв косовских сербов от Сербии и молчаливое признание ими властей Приштины в качестве государственных. Именно на это обстоятельство обратил внимание президент боснийской Республики Сербской Милорад Додик. По его словам, единственным «значимым» решением проблемы Косова может быть его раздел. Что же касается преобразования края по боснийской или каталонской модели, то они, по его мнению, ведут в неправильном направлении. «Если вы признаете статус энтитета для северного Косово, вслед за этим вы практически вынуждены будете признать Косово независимым государством». [7] Кризис в Европейском союзе уже дал мощный импульс разнообразным дезинтеграционным процессам в Европе – финансово-экономическим, политическим, региональным, этно-конфессиональным. С этой точки зрения и существующие границы на Балканах никак нельзя считать окончательными. Однако любые модели решения косовской, боснийской и других проблем должны строиться на основе учёта интересов всех вовлеченных в конфликт сторон. В случае же с новой «платформой» Белграда по Косову реальные издержки и потери для сербской стороны явно перевешивают иллюзорные выгоды. И в этом отсутствии равновесия вряд ли что-то изменит встреча президентов Сербии Томислава Николича и лидера Косова Атифете Яхъяги, о которой заговорили в последние дни в Белграде и Приштине. [8] [1] Vecernje novosti, 18.12.2012 [2] AFP 201423 GMT DEC 12 [3] AFP 201447 GMT DEC 12 [4] El Pais, 24.12.2012 [5] The Wall Street Journal, 24.12.2012 [6] La Vanguardia, 24.12.2012 [7] Koha Ditore, 25.12.2012 [8] Kosova Sot, 24.12.2012  Фонд стратегической культуры