Сообщения
Петр Искендеров
Завершившийся 14 декабря в Брюсселе двухдневный саммит Европейского союза был призван подвести итоги уходящего года для этой организации. Итоги неблестящие. И дело не только и не столько в продолжающемся финансово-экономическом кризисе. В конце концов, Грецию, Португалию или Испанию общими усилиями Евросоюза, скорее всего, удастся спасти. А вот углубляющийся политический раскол в ЕС – угроза более реальная и опасная.
Все последние дни перед саммитом 14 декабря мировые финансовые рынки пытались демонстрировать сдержанный оптимизм. В качестве аргументов использовались и достигшие семимесячного максимума позитивные настроения германских инвесторов, и успешное размещение в Испании очередных государственных долговых обязательств. [1]
Однако заявление о грядущей отставке итальянского кабинета изрядно подпортило настроение международным инвесторам и кредиторам. «Проблемой для рынка может стать неопределенность в Европе в условиях ожидаемой смены правительства Италии» - так оценил сложившуюся ситуацию аналитик гонконгской финансовой компании RBC Investment Management (Asia) Ltd. Йодзи Такеда. [2] Многие финансовые эксперты вновь заговорили об «эффекте домино», который вряд ли ограничится Испанией, Португалией, Ирландией или даже Италией.
Несколько приободрить участников саммита должно было выделение кредитного транша Греции, которая тем самым получит очередную отсрочку. Однако хорошо известно, что руководство Евросоюза отводит главную роль в предотвращении «эффекта домино» в зоне евро не разовым акциям помощи Греции, а новым антикризисным инструментам и институтам – в первую очередь, общеевропейскому Банковскому союзу и лежащему в его основе Единому надзорному механизму, а также Европейскому механизму стабильности (ESM). Принципиальное решение об их создании было принято как раз год назад – на саммите Евросоюза в конце 2011 года. И хотя тогда же в данном вопросе объявились государства-«оппортунисты», казалось, само течение кризиса заставит их сплотиться вокруг Совета ЕС и Еврокомиссии.
Однако это не произошло. Несколько дней назад убежденный евроскептик президент Чехии Вацлав Клаус отказался подписать дополнение к Лиссабонским соглашениям ЕС, которое должно было ввести в действие ESM. «Это опасная вещь, и я решительно не буду это подписывать», - заявил Клаус, считающий своим долгом, прежде всего, стоять на страже государственного суверенитета, в том числе в области финансов, а уж потом передавать какие-то полномочия Брюсселю. Во всяком случае, его мысль о том, что «все новые и новые брюссельские интервенции сказываются на эффективности рыночной экономики в Европе (и у нас дома) контрпродуктивно и снижают качество рынка», обрела новое звучание в свете нынешнего стремления Еврокомиссии и ЕЦБ к банковско-бюджетному регулированию. [3]
А уже накануне саммита ЕС оппортунизм чешского президента поддержали представители Великобритании и Швеции. На ночном заседании Совета ЕС на уровне министров экономики и финансов их представители вместе с чешским коллегой отказались присоединяться к Единому надзорному механизму. «Интересы Великобритании остались в полном объеме защищенными», - констатировал британский министр финансов Джордж Осборн, не забыв подсластить пилюлю с чисто английским чувством юмора: «Я приветствую позитивный для всего ЕС результат дискуссии». [4]
Под знаком таких настроений и прошел последний в уходящем году саммит Евросоюза, который в этом отношении не очень отличался от предыдущего аналогичного форума. Усилился пессимизм и в Германии – той стране, которой при любом итоге дискуссий придется вытаскивать из кризиса всю еврозону. По имеющейся информации, в Берлине очень недовольны политикой руководства Евросоюза и лично председателя Совета ЕС Хермана ван Ромпея.
Суть противоречий Брюсселя и Берлина хорошо известна. Руководство Евросоюза выступает за неуклонное расширение полномочий центральных органов ЕС. Германия же считает необходимым прежде добиться выполнения существующих правил игры в бюджетно-финансовой сфере. Ведь в противном случае все антикризисные меры могут свестись к необходимости более сильных экономик ЕС платить по счетам более слабых. Хотя компромиссы в принципе возможны. Так, Германия и Франция в последний момент все-таки договорились о принципах введения надзора за банками еврозоны со стороны ЕЦБ. Соответствующее решение стало результатом компромисса между министром финансов Германии Вольфгангом Шойбле и министром финансов Франции Пьером Московиси. Теперь ЕЦБ получит право осуществлять прямой банковский надзор за кредитными учреждениями еврозоны.
Новые правила банковского надзора должны вступить в силу к концу 2013 года, хотя эта дата может быть и отодвинута. По информации информационного агентства Reuters, предложенные Берлином новые, более жесткие банковские нормы, именуемые «Базель-III», вряд ли будут введены в действие с января 2013 года. Между тем введение банковских норм «Базель-III» было согласовано еще в 2010 году и подразумевало их реализацию к началу 2013 года. Теперь же из-за серьезных разногласий внутри ЕС реальный срок их реализации сдвигается на вторую половину 2013 года или даже на начало 2014 года. [5] А значит, антикризисный механизм Евросоюза вновь забуксует.
Почему два последних саммита Евросоюза, практически целиком посвященные решению проблемы кризиса еврозоны, дали минимальные результаты, причем с явным отставанием от согласованного ранее графика введения в действие антикризисных мер? Ответ на вопрос кроется не в экономической, а в политической области и связан с раскладом сил в Евросоюзе как общеевропейской организации. На сегодняшний день в рамках ЕС сложилось несколько блоков, некоторые из которых не заинтересованы в укреплении централизованных начал в деятельности Европейского союза. И кризис еврозоны стал для каждого из этих блоков поводом не только заявить о своей особой позиции, но и попытаться добиться для себя дополнительных уступок.
Первый такой блок можно охарактеризовать как англо-саксонский. Во главе его стоит Великобритания, тесно связанная с Соединёнными Штатами, которые ведут на протяжении всего кризиса еврозоны двойную игру. В период предвыборной кампании президента Барака Обамы его экономическая команда во главе с министром финансов Тимоти Гайтнером активно «продвигала» в европейских столицах собственную антикризисную стратегию, основанную на стимулировании экономического роста. Это было жизненно важно для Белого дома, так как позволяло реанимировать курс администрации Обамы на развитие торговли США с Европой. Однако после завершения американской президентской избирательной кампании Вашингтон уже не так стал нуждаться в антикризисной активности Евросоюза. Новый всплеск изоляционистских настроений Великобритании засвидетельствовал это весьма четко. Вспоминаются слова, сказанные представителем Великобритании в 1955 году на конференции в Мессине, когда рассматривался вопрос о создании Европейского сообщества: «Будущий договор, который вы обсуждаете, не имеет шанса получить общее одобрение; если согласование по нему будет достигнуто, то у него не окажется шанса быть реализованным. А если он будет реализован, то окажется совершенно неприемлемым для Великобритании… До свидания, господа! Успеха»… [6]
Как перекликаются эти слова с приведенным выше высказыванием Джорджа Осборна! Не случайно видный британский экономист Роберт Скидельски так характеризовал особенности взаимоотношений Лондона с континентальной Европой: Великобритания отвергает цель политического объединения, отдавая предпочтение модели экономической интеграции на основе свободной торговли; она также предпочитает координацию внешней политики, безопасности и обороны вне структурных рамок ЕС. [7]
Последнее обстоятельство особенно важно. Безопасность Великобритании определяется не в рамках Евросоюза, а по линии НАТО или даже двустороннего американо-британского сотрудничества. Бывший советник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский описывает это так: Великобритания «является основным сторонником Америки, очень лояльным союзником, жизненно важной военной базой и тесным партнером в принципиально важной разведывательной деятельности». [8]
Главным антагонистом англосаксонскому изоляционистскому блоку в рядах ЕС выступает франко-германский. В нем существуют серьезные внутренние противоречия, однако и Франция, и Германия сделали слишком крупные ставки в пользу общеевропейской валюты. Это заставляет их держаться за евро активнее других, не забывая, впрочем, о пределах собственных антикризисных инвестиций.
Третий блок представлен разнородным лагерем государств Центральной и Восточной Европы, к нему традиционно примыкают страны Северной Европы. Их позиция в отношении еврокризиса переменчива и определяется раскладом сил между националистическими, изоляционистскими настроениями внутри страны и давлением внешних обстоятельств. Однако за вычетом президента Чехии Вацлава Клауса, который к тому же в начале 2013 года, скорее всего, покинет свой пост, премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, а также определенных политических сил в Швеции и Финляндии, общий вектор настроений в данном блоке все-таки направлен в сторону поддержки антикризисных мер брюссельской бюрократии.
И, наконец, четвертый – южный, или «средиземноморский, - блок представлен государствами, которые, собственно говоря, и спровоцировали нынешнюю волну кризиса в еврозоне. Они заинтересованы в получении дальнейшего содействия по линии Еврокомиссии, ЕЦБ и МВФ, но на всякий случай имеют в своем распоряжении альтернативные сценарии на случай полного или частичного распада еврозоны.
Распад еврозоны теоретически может быть выгоден значительной части государств-членов ЕС. А в их рядах решающая роль в определении судьбы «объединённой Европы» всегда будет принадлежать Германии. Сейчас финансово-экономическая политика ФРГ в отношении еврозоны определена не до конца, что во многом обусловлено предстоящими осенью 2013 года выборами в бундестаг, но после этих выборов Берлин обязательно скажет своё слово. И тем самым, видимо, определится судьба еврозоны…
Все последние дни перед саммитом 14 декабря мировые финансовые рынки пытались демонстрировать сдержанный оптимизм. В качестве аргументов использовались и достигшие семимесячного максимума позитивные настроения германских инвесторов, и успешное размещение в Испании очередных государственных долговых обязательств. [1]
Однако заявление о грядущей отставке итальянского кабинета изрядно подпортило настроение международным инвесторам и кредиторам. «Проблемой для рынка может стать неопределенность в Европе в условиях ожидаемой смены правительства Италии» - так оценил сложившуюся ситуацию аналитик гонконгской финансовой компании RBC Investment Management (Asia) Ltd. Йодзи Такеда. [2] Многие финансовые эксперты вновь заговорили об «эффекте домино», который вряд ли ограничится Испанией, Португалией, Ирландией или даже Италией.
Несколько приободрить участников саммита должно было выделение кредитного транша Греции, которая тем самым получит очередную отсрочку. Однако хорошо известно, что руководство Евросоюза отводит главную роль в предотвращении «эффекта домино» в зоне евро не разовым акциям помощи Греции, а новым антикризисным инструментам и институтам – в первую очередь, общеевропейскому Банковскому союзу и лежащему в его основе Единому надзорному механизму, а также Европейскому механизму стабильности (ESM). Принципиальное решение об их создании было принято как раз год назад – на саммите Евросоюза в конце 2011 года. И хотя тогда же в данном вопросе объявились государства-«оппортунисты», казалось, само течение кризиса заставит их сплотиться вокруг Совета ЕС и Еврокомиссии.
Однако это не произошло. Несколько дней назад убежденный евроскептик президент Чехии Вацлав Клаус отказался подписать дополнение к Лиссабонским соглашениям ЕС, которое должно было ввести в действие ESM. «Это опасная вещь, и я решительно не буду это подписывать», - заявил Клаус, считающий своим долгом, прежде всего, стоять на страже государственного суверенитета, в том числе в области финансов, а уж потом передавать какие-то полномочия Брюсселю. Во всяком случае, его мысль о том, что «все новые и новые брюссельские интервенции сказываются на эффективности рыночной экономики в Европе (и у нас дома) контрпродуктивно и снижают качество рынка», обрела новое звучание в свете нынешнего стремления Еврокомиссии и ЕЦБ к банковско-бюджетному регулированию. [3]
А уже накануне саммита ЕС оппортунизм чешского президента поддержали представители Великобритании и Швеции. На ночном заседании Совета ЕС на уровне министров экономики и финансов их представители вместе с чешским коллегой отказались присоединяться к Единому надзорному механизму. «Интересы Великобритании остались в полном объеме защищенными», - констатировал британский министр финансов Джордж Осборн, не забыв подсластить пилюлю с чисто английским чувством юмора: «Я приветствую позитивный для всего ЕС результат дискуссии». [4]
Под знаком таких настроений и прошел последний в уходящем году саммит Евросоюза, который в этом отношении не очень отличался от предыдущего аналогичного форума. Усилился пессимизм и в Германии – той стране, которой при любом итоге дискуссий придется вытаскивать из кризиса всю еврозону. По имеющейся информации, в Берлине очень недовольны политикой руководства Евросоюза и лично председателя Совета ЕС Хермана ван Ромпея.
Суть противоречий Брюсселя и Берлина хорошо известна. Руководство Евросоюза выступает за неуклонное расширение полномочий центральных органов ЕС. Германия же считает необходимым прежде добиться выполнения существующих правил игры в бюджетно-финансовой сфере. Ведь в противном случае все антикризисные меры могут свестись к необходимости более сильных экономик ЕС платить по счетам более слабых. Хотя компромиссы в принципе возможны. Так, Германия и Франция в последний момент все-таки договорились о принципах введения надзора за банками еврозоны со стороны ЕЦБ. Соответствующее решение стало результатом компромисса между министром финансов Германии Вольфгангом Шойбле и министром финансов Франции Пьером Московиси. Теперь ЕЦБ получит право осуществлять прямой банковский надзор за кредитными учреждениями еврозоны.
Новые правила банковского надзора должны вступить в силу к концу 2013 года, хотя эта дата может быть и отодвинута. По информации информационного агентства Reuters, предложенные Берлином новые, более жесткие банковские нормы, именуемые «Базель-III», вряд ли будут введены в действие с января 2013 года. Между тем введение банковских норм «Базель-III» было согласовано еще в 2010 году и подразумевало их реализацию к началу 2013 года. Теперь же из-за серьезных разногласий внутри ЕС реальный срок их реализации сдвигается на вторую половину 2013 года или даже на начало 2014 года. [5] А значит, антикризисный механизм Евросоюза вновь забуксует.
Почему два последних саммита Евросоюза, практически целиком посвященные решению проблемы кризиса еврозоны, дали минимальные результаты, причем с явным отставанием от согласованного ранее графика введения в действие антикризисных мер? Ответ на вопрос кроется не в экономической, а в политической области и связан с раскладом сил в Евросоюзе как общеевропейской организации. На сегодняшний день в рамках ЕС сложилось несколько блоков, некоторые из которых не заинтересованы в укреплении централизованных начал в деятельности Европейского союза. И кризис еврозоны стал для каждого из этих блоков поводом не только заявить о своей особой позиции, но и попытаться добиться для себя дополнительных уступок.
Первый такой блок можно охарактеризовать как англо-саксонский. Во главе его стоит Великобритания, тесно связанная с Соединёнными Штатами, которые ведут на протяжении всего кризиса еврозоны двойную игру. В период предвыборной кампании президента Барака Обамы его экономическая команда во главе с министром финансов Тимоти Гайтнером активно «продвигала» в европейских столицах собственную антикризисную стратегию, основанную на стимулировании экономического роста. Это было жизненно важно для Белого дома, так как позволяло реанимировать курс администрации Обамы на развитие торговли США с Европой. Однако после завершения американской президентской избирательной кампании Вашингтон уже не так стал нуждаться в антикризисной активности Евросоюза. Новый всплеск изоляционистских настроений Великобритании засвидетельствовал это весьма четко. Вспоминаются слова, сказанные представителем Великобритании в 1955 году на конференции в Мессине, когда рассматривался вопрос о создании Европейского сообщества: «Будущий договор, который вы обсуждаете, не имеет шанса получить общее одобрение; если согласование по нему будет достигнуто, то у него не окажется шанса быть реализованным. А если он будет реализован, то окажется совершенно неприемлемым для Великобритании… До свидания, господа! Успеха»… [6]
Как перекликаются эти слова с приведенным выше высказыванием Джорджа Осборна! Не случайно видный британский экономист Роберт Скидельски так характеризовал особенности взаимоотношений Лондона с континентальной Европой: Великобритания отвергает цель политического объединения, отдавая предпочтение модели экономической интеграции на основе свободной торговли; она также предпочитает координацию внешней политики, безопасности и обороны вне структурных рамок ЕС. [7]
Последнее обстоятельство особенно важно. Безопасность Великобритании определяется не в рамках Евросоюза, а по линии НАТО или даже двустороннего американо-британского сотрудничества. Бывший советник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский описывает это так: Великобритания «является основным сторонником Америки, очень лояльным союзником, жизненно важной военной базой и тесным партнером в принципиально важной разведывательной деятельности». [8]
Главным антагонистом англосаксонскому изоляционистскому блоку в рядах ЕС выступает франко-германский. В нем существуют серьезные внутренние противоречия, однако и Франция, и Германия сделали слишком крупные ставки в пользу общеевропейской валюты. Это заставляет их держаться за евро активнее других, не забывая, впрочем, о пределах собственных антикризисных инвестиций.
Третий блок представлен разнородным лагерем государств Центральной и Восточной Европы, к нему традиционно примыкают страны Северной Европы. Их позиция в отношении еврокризиса переменчива и определяется раскладом сил между националистическими, изоляционистскими настроениями внутри страны и давлением внешних обстоятельств. Однако за вычетом президента Чехии Вацлава Клауса, который к тому же в начале 2013 года, скорее всего, покинет свой пост, премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, а также определенных политических сил в Швеции и Финляндии, общий вектор настроений в данном блоке все-таки направлен в сторону поддержки антикризисных мер брюссельской бюрократии.
И, наконец, четвертый – южный, или «средиземноморский, - блок представлен государствами, которые, собственно говоря, и спровоцировали нынешнюю волну кризиса в еврозоне. Они заинтересованы в получении дальнейшего содействия по линии Еврокомиссии, ЕЦБ и МВФ, но на всякий случай имеют в своем распоряжении альтернативные сценарии на случай полного или частичного распада еврозоны.
Распад еврозоны теоретически может быть выгоден значительной части государств-членов ЕС. А в их рядах решающая роль в определении судьбы «объединённой Европы» всегда будет принадлежать Германии. Сейчас финансово-экономическая политика ФРГ в отношении еврозоны определена не до конца, что во многом обусловлено предстоящими осенью 2013 года выборами в бундестаг, но после этих выборов Берлин обязательно скажет своё слово. И тем самым, видимо, определится судьба еврозоны…
[1] AFP 121051 GMT DEC 12
[2] ИНТЕРФАКС-АФИ 1426 101212 MSK 10.12.2012 14:27
[3] Клаус В. Где начинается будущее. М., 2011. С.205.
[4] ИТАР-ТАСС 130937 ДЕК 12 13.12.2012 09:42
[5] http://top.rbc.ru/economics/13/12/2012/836317.shtml
[6] Цит.по: Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 2009. С.62.
[7] Skidelsky R. Great Britain and the New Europe // From the Atlantic to the Urals. Arlington, 1992. P.145.
[8] Бжезинский З. Великая шахматная доска… C.63.
Комментариев нет:
Отправить комментарий