Сообщения
rus.postimees.ee
Scanpix / Postimees.ee / Андрей Кончаловский
Андрей Кончаловский в интервью "Собеседнику", в числе прочего, поразмышлял о том, что происходит сегодня в России.
– Режиссеры сейчас не любят о политике, но вы-то любите, так что – каков прогноз? - спросил Собеседник
– Россия вернулась в свое естественное состояние.
– Ну уж!
– Да, именно. В Московскую Русь. Ничтожно тонкая светлая полоска при огромной массе темного населения, живущего на уровне и по понятиям шестнадцатого века. Русские просветители называли крепостных «белыми неграми». Это и было государство белых негров. Потом пришел Петр и попробовал всех сделать европейцами – его толчка хватило на двести лет. Вся русская классика, музыка, военное искусство – следствие реформ и взглядов Петра. Но для этого нужен был Петр – фактически предатель стрельцов и бояр. Пока сейчас не появится такой же предатель, Россия будет жить в привычном ей состоянии все той же Московской Руси. Причем просвещенные будут изо всех сил притворяться неграми – как в ХХ веке притворялись советскими Ахматова и Пастернак.
Это, кстати, иллюзия – что Советский Союз тоже был толчком к просвещению. Он это просвещение пятьдесят лет искоренял, только в семидесятые у него стали крошиться зубы и появилась кое-какая интеллигенция, подзаконная, конформная, притворяющаяся классово своей... А так-то Советский Союз был тот же «Третий Рим», о чем я и снял «Ближний круг». Кинематографически это вкусно – кремлевские коридоры, красные ковры, сапоги... Но по-человечески невыносимо, невозможно, там потому и вешается жена главного героя, что живая душа там изнасилована и деваться ей некуда.
– А появление этого нового Петра возможно?
– Возможно, но не обязательно: если нефть так и будет высоко стоять – зачем власти Петр? Просто в случае кризиса перестанет работать имитация. Сейчас же очевидно: имитируется все – и государство, и оппозиция, и все гражданские институты, и все государственные вертикали. Кризис, кстати, не обязательно будет нефтяным. Может внутри все надоесть. В этом смысле, не смейтесь, моя надежда на клерикализацию общества. Потому что утомить Россию рабством – это довольно мудрено, она этот опыт имеет и научилась сосуществовать даже с диктатурой. А вот клерикализация, фактически новый идеологический отдел ЦК – это не нравится, особенно молодым горожанам.
Священники вместо замполитов. Закон Божий вместо истории КПСС. Это не обращает людей к вере, а раздражает, это может обострить ситуацию, так что я сейчас – за стремительное нарастание этого абсурда. Но, повторяю, абсурдом это кажется вам и мне, потому что мы русские европейцы, так сказать, «птенцы гнезда Петрова», но для огромной массы людей, расселившихся по гигантской территории от Волги до Курил, все, что происходит в Москве, выглядит вполне нормально. Так что от наших ревностных политиков, которые в одночасье все понавесили себе кресты и активно шныряли через отдельный вип-проход к поясу Богородицы в ХХС, этого можно ждать! Запреты выставок. Скандалы вокруг кино. Православные завучи.
В который раз за 300 лет Московская Русь попытается взять реванш! Это будет еще не угроза стабильности, но спровоцирует рост неудовлетворенности. А тогда – новый Петр, он же Ли Куан Ю, если хотите, «предатель» правящего класса, может взяться откуда угодно.
– Но есть мнение, что на Западе сейчас кризис похлеще нашего, так что опираться этому Петру будет особо не на кого...
– Ну, кризис Запада совершенно не тот, что наш. Россия благодаря своему примерно четырехвековому джетлагу еще не скоро до него дойдет. Закат Европы, угаданный Шпенглером, – явление не одномоментное, это надолго. Он может ускоряться – такими явлениями, как нынешний раскол Евросоюза. А может замедляться – такими явлениями, как Брейвик.
– Брейвик его замедляет?
– Он показывает, до чего дошло. Он не спасение от кризиса, конечно, – он знак, насколько этот кризис глубок. Вызван он диктатурой политкорректности, диким консьюмеризмом, классом иждивенцев, мифом о глобальной деревне и мультикультурализме и в огромной степени постмодернизмом – а постмодернизм ведь и есть постоянный поиск нового во всем, в потреблении особенно... При постмодернизме происходит банализация истины. То есть напоминать о простых и верных вещах становится нельзя – это банальность, пошлость, это все уже было...
Говорить правду тоже нельзя, неполиткорректно – правда редко бывает удобной. Если Европа сумеет обновиться – она уцелеет, если нет – измельчает и вымрет, но это вопрос столетий. А кризис Московской Руси – вопрос десятилетия максимум.
– Есть шанс, что треснет Евросоюз? Представляете, только ему Нобеля – и бабах!
– Вряд ли, честно говоря. Греция кипит, но Греция ведь православная страна. В католической Италии, в Испании есть проблемы, но нет бардака. Православие не предполагает той личной самодисциплины, какая есть у итальянцев, про англичан уж не говорю.
– Ходят слухи, что в России скоро введут выездные визы. Вы верите?
– Очень маловероятно. Но если отсюда нельзя будет свободно выехать – я уеду немедленно.
– Если успеете.
– Успею. У меня двойное гражданство, второе – французское. В этом случае я просто откажусь от русского.
– Россия вернулась в свое естественное состояние.
– Ну уж!
– Да, именно. В Московскую Русь. Ничтожно тонкая светлая полоска при огромной массе темного населения, живущего на уровне и по понятиям шестнадцатого века. Русские просветители называли крепостных «белыми неграми». Это и было государство белых негров. Потом пришел Петр и попробовал всех сделать европейцами – его толчка хватило на двести лет. Вся русская классика, музыка, военное искусство – следствие реформ и взглядов Петра. Но для этого нужен был Петр – фактически предатель стрельцов и бояр. Пока сейчас не появится такой же предатель, Россия будет жить в привычном ей состоянии все той же Московской Руси. Причем просвещенные будут изо всех сил притворяться неграми – как в ХХ веке притворялись советскими Ахматова и Пастернак.
Это, кстати, иллюзия – что Советский Союз тоже был толчком к просвещению. Он это просвещение пятьдесят лет искоренял, только в семидесятые у него стали крошиться зубы и появилась кое-какая интеллигенция, подзаконная, конформная, притворяющаяся классово своей... А так-то Советский Союз был тот же «Третий Рим», о чем я и снял «Ближний круг». Кинематографически это вкусно – кремлевские коридоры, красные ковры, сапоги... Но по-человечески невыносимо, невозможно, там потому и вешается жена главного героя, что живая душа там изнасилована и деваться ей некуда.
– А появление этого нового Петра возможно?
– Возможно, но не обязательно: если нефть так и будет высоко стоять – зачем власти Петр? Просто в случае кризиса перестанет работать имитация. Сейчас же очевидно: имитируется все – и государство, и оппозиция, и все гражданские институты, и все государственные вертикали. Кризис, кстати, не обязательно будет нефтяным. Может внутри все надоесть. В этом смысле, не смейтесь, моя надежда на клерикализацию общества. Потому что утомить Россию рабством – это довольно мудрено, она этот опыт имеет и научилась сосуществовать даже с диктатурой. А вот клерикализация, фактически новый идеологический отдел ЦК – это не нравится, особенно молодым горожанам.
Священники вместо замполитов. Закон Божий вместо истории КПСС. Это не обращает людей к вере, а раздражает, это может обострить ситуацию, так что я сейчас – за стремительное нарастание этого абсурда. Но, повторяю, абсурдом это кажется вам и мне, потому что мы русские европейцы, так сказать, «птенцы гнезда Петрова», но для огромной массы людей, расселившихся по гигантской территории от Волги до Курил, все, что происходит в Москве, выглядит вполне нормально. Так что от наших ревностных политиков, которые в одночасье все понавесили себе кресты и активно шныряли через отдельный вип-проход к поясу Богородицы в ХХС, этого можно ждать! Запреты выставок. Скандалы вокруг кино. Православные завучи.
В который раз за 300 лет Московская Русь попытается взять реванш! Это будет еще не угроза стабильности, но спровоцирует рост неудовлетворенности. А тогда – новый Петр, он же Ли Куан Ю, если хотите, «предатель» правящего класса, может взяться откуда угодно.
– Но есть мнение, что на Западе сейчас кризис похлеще нашего, так что опираться этому Петру будет особо не на кого...
– Ну, кризис Запада совершенно не тот, что наш. Россия благодаря своему примерно четырехвековому джетлагу еще не скоро до него дойдет. Закат Европы, угаданный Шпенглером, – явление не одномоментное, это надолго. Он может ускоряться – такими явлениями, как нынешний раскол Евросоюза. А может замедляться – такими явлениями, как Брейвик.
– Брейвик его замедляет?
– Он показывает, до чего дошло. Он не спасение от кризиса, конечно, – он знак, насколько этот кризис глубок. Вызван он диктатурой политкорректности, диким консьюмеризмом, классом иждивенцев, мифом о глобальной деревне и мультикультурализме и в огромной степени постмодернизмом – а постмодернизм ведь и есть постоянный поиск нового во всем, в потреблении особенно... При постмодернизме происходит банализация истины. То есть напоминать о простых и верных вещах становится нельзя – это банальность, пошлость, это все уже было...
Говорить правду тоже нельзя, неполиткорректно – правда редко бывает удобной. Если Европа сумеет обновиться – она уцелеет, если нет – измельчает и вымрет, но это вопрос столетий. А кризис Московской Руси – вопрос десятилетия максимум.
– Есть шанс, что треснет Евросоюз? Представляете, только ему Нобеля – и бабах!
– Вряд ли, честно говоря. Греция кипит, но Греция ведь православная страна. В католической Италии, в Испании есть проблемы, но нет бардака. Православие не предполагает той личной самодисциплины, какая есть у итальянцев, про англичан уж не говорю.
– Ходят слухи, что в России скоро введут выездные визы. Вы верите?
– Очень маловероятно. Но если отсюда нельзя будет свободно выехать – я уеду немедленно.
– Если успеете.
– Успею. У меня двойное гражданство, второе – французское. В этом случае я просто откажусь от русского.
Skaitykite daugiau: http://www.15min.lt/ru/article/sosedi/konchalovskij-esli-chto-nemedlenno-uedu-iz-rossii-i-otkazhus-ot-grazhdanstva-507-284846#ixzz2E1JPdgzk
Комментариев нет:
Отправить комментарий