Сообщения
Ролик с предвыборной песней Сергея Собянина — это квинтэссенция Многонациональной Российской Федерации. Одно из немногих видео, которое вызывает моментальную вспышку ярости и злости, причем независимо от политических взглядов. Это уже не политика, это биология.
Нет, первое чувство — смесь стыда (за Собянина) и жалости, такой комсомольский утренник из 80-ых, снятый в 2013-ем, пенсионер на дискотеке клеится к молодежи. Но затем, когда проходит первое ироническое впечатление, до зрителя начинает доходить, что это не комсомольский утренник, а такая демонстрация устройства Многонациональной Российской Федерации в представлении правящих элит.
«Как должна быть устроена РФ».
По центру сидит разомлевшая номенклатурная советская рожа. Рожа азиатская, рожа деревенская (настоящий город Собянин впервые в 17 лет увидел), рожа советская, с этим узнаваемым отпечатком изысканного сочетания пьянства, наглости и царственно-хозяйского равнодушия. Вокруг уродливого чукотского Брежнева пляшут трое симпатичных русских, обслуживают, облизывают советского многонационального аристократа по первому разряду.
Чукотский Брежнев, лениво, равнодушно, как мафиозный дон, делающий предложение, от которого невозможно отказаться, кидая слова, как гроши — нищему:
— Выбираем мэра?
Проклятая русня, которая все никак не повымрет, освободив место многонациональному российскому народу, перепуганными, надрывно-детскими голосами (вдруг хан Брежнев студию спалит или детей убьет, в Нанкине такие же миллион китайцев вырезали и не поморщились):
— Да-да-да!
Чукотский Брежнев, совсем теряя интерес от того, что скучная русня нынче пошла, нет чтоб поломаться, а я ей сапогом под дых, а потом еще по ребрам добавить, и только потом сипящее «Да-да-да!»:
— Дома отсидимся?
Всполошившаяся русня, вспомнив кадры болгарки, с веселыми искрами выпиливающей дверь у пытавшихся отсидеться дома:
— Нет-нет-нет!
Разочарованный Брежнев теряет интерес до следующего куплета, погружаясь в смутные мечты о всадниках на низкорослых монгольских лошадках, черных тучах стрел и пылающих городах. Затем в памяти смутно всплывает образ «злого города» Козельска и Брежнев просыпается, недовольно буркая в микрофон:
— Выбираем мэра?
Дрожащая русня, по-достоинству оценив равнодушно-жестокий прищур глаз и вспомнив торжественный въезд в Москву дальнего родственника Собянина, степного кандидата Тохтамыша:
— Да-да-да!
Брежнев, прикидывая, за сколько секунд личная охрана могла бы перерезать глотки всем присутствующим в студии и из чьего черепа вышла бы лучшая чаша для пиров на Тверской, 13, почти добродушно:
— Дома отсидимся?
Русня, вспомнив про загранпаспорта и сообщество «Пора_валить», с надеждой:
— Нет-нет-нет!
ПРИЕМ У МОНГОЛЬСКОГО ХАНА, русские кланяются и пляшут перед равнодушным азиатом, который может если и не убить, то уж радио закрыть — точно.
Невероятно унизительно. «Наш кандидат — Батый! Русские — за Мамая!»
Нет, первое чувство — смесь стыда (за Собянина) и жалости, такой комсомольский утренник из 80-ых, снятый в 2013-ем, пенсионер на дискотеке клеится к молодежи. Но затем, когда проходит первое ироническое впечатление, до зрителя начинает доходить, что это не комсомольский утренник, а такая демонстрация устройства Многонациональной Российской Федерации в представлении правящих элит.
«Как должна быть устроена РФ».
По центру сидит разомлевшая номенклатурная советская рожа. Рожа азиатская, рожа деревенская (настоящий город Собянин впервые в 17 лет увидел), рожа советская, с этим узнаваемым отпечатком изысканного сочетания пьянства, наглости и царственно-хозяйского равнодушия. Вокруг уродливого чукотского Брежнева пляшут трое симпатичных русских, обслуживают, облизывают советского многонационального аристократа по первому разряду.
Чукотский Брежнев, лениво, равнодушно, как мафиозный дон, делающий предложение, от которого невозможно отказаться, кидая слова, как гроши — нищему:
— Выбираем мэра?
Проклятая русня, которая все никак не повымрет, освободив место многонациональному российскому народу, перепуганными, надрывно-детскими голосами (вдруг хан Брежнев студию спалит или детей убьет, в Нанкине такие же миллион китайцев вырезали и не поморщились):
— Да-да-да!
Чукотский Брежнев, совсем теряя интерес от того, что скучная русня нынче пошла, нет чтоб поломаться, а я ей сапогом под дых, а потом еще по ребрам добавить, и только потом сипящее «Да-да-да!»:
— Дома отсидимся?
Всполошившаяся русня, вспомнив кадры болгарки, с веселыми искрами выпиливающей дверь у пытавшихся отсидеться дома:
— Нет-нет-нет!
Разочарованный Брежнев теряет интерес до следующего куплета, погружаясь в смутные мечты о всадниках на низкорослых монгольских лошадках, черных тучах стрел и пылающих городах. Затем в памяти смутно всплывает образ «злого города» Козельска и Брежнев просыпается, недовольно буркая в микрофон:
— Выбираем мэра?
Дрожащая русня, по-достоинству оценив равнодушно-жестокий прищур глаз и вспомнив торжественный въезд в Москву дальнего родственника Собянина, степного кандидата Тохтамыша:
— Да-да-да!
Брежнев, прикидывая, за сколько секунд личная охрана могла бы перерезать глотки всем присутствующим в студии и из чьего черепа вышла бы лучшая чаша для пиров на Тверской, 13, почти добродушно:
— Дома отсидимся?
Русня, вспомнив про загранпаспорта и сообщество «Пора_валить», с надеждой:
— Нет-нет-нет!
ПРИЕМ У МОНГОЛЬСКОГО ХАНА, русские кланяются и пляшут перед равнодушным азиатом, который может если и не убить, то уж радио закрыть — точно.
Невероятно унизительно. «Наш кандидат — Батый! Русские — за Мамая!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий