Сообщения
Держателей оффшорных компаний нужно заставить провести перерегистрацию в месячный срок, а в отношении активов тех, кто не выполнит условия, провести национализацию. Реальный перелом возможен лишь путем жестких "добровольно-принудительных" мер.
Россия остается страной, основой экономики которой является добыча и экспорт полезных ископаемых, в первую очередь, энергоносителей. На угольный сектор здесь зачастую обращают меньше внимания, но этот вид сырья до сих пор остается основным для российских энергогенерирующих мощностей. Буквально на следующий день после совещания были озвучены планы по строительству крупных электростанций на Дальнем Востоке и в Калининградской области, тем не менее, по словам экспертов, на экспорт приходится около трети добываемого угля или более 100 млн т ежегодно.
В то же время, судя по данным открытых источников, фактически в России нет ни одной крупной угледобывающей компании, собственники которой находятся на территории страны. Например, крупнейшая в России "Сибирская угольная энергетическая компания" (СУЭК) зарегистрирована в Москве, но фактически единоличным ее акционером является кипрская Donalink Ltd (владелец Андрей Мельниченко, №6 в списке "Forbes" богатейших людей России 2013 года с состоянием $14,4 млрд). Вторая по величине "Кузбассразрезуголь" входит в состав УГМК-Холдинга, основными акционерами которой являются Искандер Махмудов (№15 в рейтинге "Forbes", $8,7 млрд) и Андрей Козицын (№88 в рейтинге "Forbes", $1,2 млрд) через сеть оффшорных компаний. Холдингу "Евраз", зарегистрированному в Лондоне, принадлежат такие компании как "Южкузбассуголь", "Евразруда", "Распадская". Через сеть оффшорных компаний основными акционерами "Евраз" являются Роман Абрамович (№13 в рейтинге "Forbes", $10,2 млрд), Александр Абрамов (№26 в рейтинге "Forbes", $4,6 млрд), Александр Фролов (№52 в рейтинге "Forbes", $2 млрд). Штаб-квартира "Мечела", владеющего такими активами как "Южный Кузбасс" и "Якутуголь", находится в Москве, а основным владельцем, через сеть кипрских компаний, является Игорь Зюзин (№58 в рейтинге "Forbes",$1,8 млрд).
Уговорами владельцев таких предприятий не заставить выйти из оффшоров. Для этого нужны более жесткие меры, в том числе, необходимо навести порядок в правоприменительной практике. Хотя в целом, перевод активов в Россию вряд ли окажет сильное влияние на угольную отрасль России, хотя, безусловно, скажется на собираемсоти налогов. Об этом Накануне.RU рассказал председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук.
Вопрос: Путин вновь призвал российский бизнес выходить из оффшоров. Он говорит об этом не в первый раз, но заметны ли какие-то изменения, на Ваш взгляд?
Иван Мохначук: В российской угольной отрасли таких изменений, чтобы люди ехали перерегистрироваться в Россию, бежали из-за рубежа, нет. Думаю, их и не будет, пока не будет предпринят шаг, условно говоря, "добровольно-принудительной" перерегистрации. Это связано не с тем, что собственники у нас какие-то "плохие", для этого есть несколько причин. Первая причина связана с тем, что они ведут свою деятельность за рубежом, ведь мы экспортируем более 100 млн т угля, и для проведения разных операций, договорных, финансовых, им выгодно иметь регистрацию за рубежом. С другой стороны, это говорит о том, что бизнес в России, и не только угольный, не доверяет российскому Правительству и законодательству, в частности, исполнению законов. Мы ведь знаем случаи, когда возбуждаются уголовные дела и когда посредством принуждения бизнес переходит из одних рук в другие руки - это "рейдерские захваты", "наезды". Боясь возможного принуждения к изменению вида собственности в чью-то пользу, бизнес регистрируется за рубежом, потому что такой бизнес гораздо сложнее отобрать.
Вопрос: И уговорами президента тут ситуацию не изменить?
Иван Мохначук: Нет, конечно. Прежде всего, необходимо законодательно, очень жестко и конкретно, на мой взгляд, защитить права частной собственности, потому что то, что у нас написано в том или ином законе, в отношении частной собственности - это одно, а по факту, мы знаем, как это происходит - и "маски-шоу", и все остальное. И пока не будет понятной конкретной ситуации, я думаю, одними уговорами ничего не сделать.
Вопрос: После совещания было объявлено о нескольких крупных угольных электростанциях, в целом отрасль остается востребованной?
Иван Мохначук: За прошлый год мы увеличили добычу угля на 12 млн т, и по этому году, думаю, прирастим не меньше 10 млн т. Растет и эффективность работ, как подземных, так и открытых. Строятся новые предприятия, закрываются старые, отрасль очень динамично живет. Другое дело, что наметился нехороший тренд к снижению цен на международном рынке, а именно средства от экспорта не реинвестируются в развитие производства, с этим проблемы действительно есть. Кроме того, не до конца решена проблема перевозки угля по железной дороге, потому что если взять Кузбасс, то хоть на запад, хоть на восток мы возим тысяч пять километров. Безусловно, перевозка угля на такие длинные расстояния - это тарифы, все это влияет на прибыльность, на рентабельность. Если в Австралии или в Америке 100-150 км до моря - грузи и вези, то у нас 5 тыс. км - разница большая. Для того, чтобы так далеко не возить, была разработана энергетическая стратегия развития, в том числе и в рамках угольной отрасли до 2030 года, чтобы иметь возможность строить генерирующие мощности либо на борту разреза, либо рядом с угледобывающими регионами с последующей продажей электроэнергии. Вместе с тем, и президент об этом говорил на совещании, думаю, будет сделан крен на глубокую переработку угля, получение других видов сырья, более качественного топлива с тем, чтобы КПД перевозок был повышен, с точки зрения перевозки и продажи конечного продукта. Уголь в чистом виде - это полупродукт, а если его обогатить и сделать из него другие виды сырья, другой передел, то это уже другая ценовая политика, другая рентабельность экономики угольной отрасли. И президент говорит, что нам нужно в этом направлении двигаться. Думаю, что мы в нем и будем двигаться.
Вопрос: Куда идет большая часть угля - на внутренний рынок или на экспорт?
Иван Мохначук: Где есть потребитель, туда и идет. Мы добываем 350 млн т угля в год, а порядка 110 млн т продаем. Есть электростанции, которые чисто на нашем угле работают, и в первую очередь, мы закрываем свои потребности, а потом уже - экспорт. Вместе с тем, есть предприятия, которые до 90% отправляют на экспорт, потому что на внутреннем рынке не остается рынка сбыта.
Вопрос: Представим, что собственники предприятий "переехали" в Россию, что в первую очередь изменится в отрасли?
Иван Мохначук: Чисто для угольной отрасли мало бы что изменилось. Но больше налогов бы пошло в российский бюджет. Несмотря на то, что мы много угля продаем, мы инвестируем в отрасль гораздо больше, чем получаем прибыли, за счет и кредитов, и оборотных средств, и иных отчислений. В этом плане ничего бы не изменилось. А в плане социальных взаимоотношений между работником и работодателем, в области охраны труда, безопасности - у нас хватает рычагов воздействия для нерадивых работодателей. Там проблем нет. Откровенно скажу, что профсоюз угольщиков в силу того, что у нас особо опасное производство, на первое место ставит вопрос безопасности.
Не стоит недооценивать проблему оффшоров. В России она стоит гораздо более остро, чем для западных стран, поскольку речь идет не только о прибылях, но и о собственности на сами активы. В этих условиях мировые финансовые элиты предстают Остапами Бендерами, которые шантажируют российских "подпольных миллионеров Корейко", и этот процесс крайне опасен. Об этом рассказал Накануне.RU президент Российского экономического общества профессор Валентин Катасонов:
- Еще когда Владимир Путин готовился к выборам президента, он озвучил деоффшоризацию российской экономики, как приоритетную задачу. Уже прошло достаточно много времени, я внимательно слежу за тем, как выполняется это предвыборное обещание, но не вижу, к сожалению, никаких реальных подвижек. И слова президента лишний раз наводят на мысль о том, что либо Путин лукавит, либо у него нет реальных рычагов управления экономическими и политическими процессами в стране. Проблема оффшоров намного более серьезна для России, чем проблема оффшоров даже для американской или европейской экономики по той простой причине, что они в оффшоры выводят в основном прибыли для уклонения от уплаты налогов, а у нас уводятся сами активы. По моим оценкам $20-25 трлн активов российской экономики находится на балансе оффшорных компаний. Это очень серьезный момент. Становится непонятно, а чем вообще управляет наше Правительство, если все активы находятся в оффшорах. Чем занимается, скажем, господин Улюкаев, который возглавил Министерство экономического развития.
Президент мог бы издать указ, который обязал бы всех держателей оффшорных компаний провести перерегистрацию, например, в месячный срок, а в отношении активов тех, кто не выполнит условия, провести национализацию. Все достаточно просто с технической точки зрения. Понятно, что это вызовет дикий вой, в том числе, на Западе, потому что фактически через оффшоры происходило управление экономическими процессами в нашей стране. Легких решений тут быть не может, но первый шаг надо сделать, и он достаточно прост и очевиден. Однако, судя по тому, что прошло уже полтора года с первых серьезных заявлений Путина, а ничего пока не сделано, можно предложить две версии: либо это был политический пиар, либо отсутствие реальной власти у нашего президента.
Мы видим, что практически все лица, принимающие решения, олигархи, находятся под наблюдением, под электронным колпаком. Нет никаких иллюзий насчет того, что на наших руководителей, на наших олигархов собирается различного рода компромат. Поэтому, я не исключаю, что происходит такая тихая трансформация собственности на оффшорные активы, мы просто не видим этой закулисной стороны. Тут уместно вспомнить роман Ильфа и Петрова "Золотой теленок", когда Остап Бендер пришел к Александру Ивановичу Корейко и предложил ему купить за миллион небольшую папочку. Сегодня бумажных папочек уже нет, есть электронные досье, и это остается очень эффективным способом перераспределения активов от наших олигархов каким-то зарубежным олигархам. Такой сравнительно законный способ отъема активов, к тому же, благородный, без мордобоя, без кровопролития, тихий и спокойный.
Недавно Дерипаска заявил о закрытии трёх алюминиевых заводов в России - не эффективны. Речи о существовании уволенных рабочих и семей не идёт. Наше социальное государство на такой случай должно иметь роту управленцев, принявших присягу на ВЕРНОСТЬ РОДИНЕ, которые берут управление этими неэффективными производствами на себя, разделяют предприятие на две части - 1 собственно производство, штат рабочих и ИТР, 2 - управленческий персонал предприятия и его долги. Первая часть национализируется без каких бы то ни было компенсация. Из управленческого персонала выбираются наиболее толковые и ещё не совсем коррумпированные, которые проходя переподготовку и присягая на верность стране и народу, будут работать на других предприятиях. Оставшаяся часть второй половины предприятия с благодарностью возвращается эффективному собственнику. Правда, к роте честных управленцев нужен полк, а то и армия охранников, но это вопрос разрешимый. Этих мер для наведения порядка в экономики страны недостаточно, но я готов подбросить ещё идей тому же Катасонову или помочь в написании программы восстановления России. Обращайтесь Валентин Юрьевич, если буду нужен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий