Сообщения
Александр Кузнецов
События, получившие в прессе название «арабской весны», привели к массовым народным движениям в странах Ближнего Востока, свержению ряда диктаторских режимов и кровопролитным гражданским войнам в Ливии и в Сирии. Не вызывает сомнений, что протестные выступления в арабских странах имели глубокие внутренние причины, перечисление и анализ которых потребовали бы большой отдельной статьи. В то же время именно вооруженное вмешательство обострило внутриполитическую борьбу в Сирии и в Ливии, способствовало тому, что мирные протесты в этих странах переросли в кровопролитные вооруженные конфликты, способствовавшие росту напряженности не только в этих странах, но и в регионе Ближнего Востока в целом.
Прежде всего, целесообразно осветить причины враждебности блока НАТО по отношению к режимам Муаммара Каддафи в Ливии и Башар Асада в Сирии, носящие геополитический и экономический характер. Представляется, что основными причинами вооруженного вмешательства Запада во внутриливийский конфликт стали широкое экономическое и политическое присутствие Ливии в Африке и независимая финансовая политика правительства Каддафи.
В течение последнего двадцатилетия Ливия оказывала влияние на ситуацию в африканских странах как в экономическом, так и в политическом аспектах, добившись при этом значительных успехов. Говоря об экономическом присутствии Ливии в Африке, следует упомянуть, прежде всего, инвестиции Триполи в экономику тридцати африканских стран, насчитывавшие по самым скромным подсчетам около 5 млрд. долларов. Здесь учтены только инвестиционные программы, проходившие через ливийскую государственную нефтяную компанию Tamoil, Ливийскую арабскую африканскую инвестиционную компанию (LAAICO) и Ливийский арабский зарубежный банк (LAFB). Между тем значительные ливийские вложения могли идти и через западные банки и компании[1].
Самыми большими официальными экономическими проектами Триполи в Африке были вложения в замбийскую телекоммуникационную компанию Zamtel (364 млн. долл.) и в нефтяной терминал и нефтепровод в Демократической Республике Конго (300 млн. долл.). В Центральноафриканской республике (ЦАР) ливийцы фактически выкупили у правительства алмазные копи. Ливийское руководство широко практиковало и раздачу кредитов союзным режимам. Например, правительству Зимбабве был предоставлен заем в размере 500 млн. долл. на закупку ливийской нефти[2].
Ливийский лидер Муаммар Каддафи был непосредственно вовлечен и в политическую жизнь на континенте. Ливия оплачивала 15% бюджета Африканского Союза, фактически покрывая долю расходов многих бедных африканских государств. М.Каддафи активно принимал участие в посреднических акциях по умиротворению внутриафриканских конфликтов и гражданских войн. Это наглядно проявилось в Судане, где ливийцы поддерживали одинаково хорошие отношения как с правительством Омара аль-Башира, так и с повстанцами Дарфура. Правительство Каддафи осуществляло также посреднические миссии по примирению правительства и мятежников в ЦАР. В Чаде, где ливийцы в 1987 г. потерпели военное поражение, они сумели наверстать упущенное в 90-е годы прошлого века политическими методами, приведя к власти своего союзника И.Деби[3]. Большую работу ливийцы проводили с непокорными туарегами в Мали и Нигере. Каддафи кроме всего прочего устраивал и благотворительные акции, снабжая туарегов продуктами питания. В результате он пользовался у аборигенов Сахары большим авторитетом, чем их собственные правители. Неслучайно на саммитах африканских государств лидер ливийской революции получил почетный титул «царя царей» (king of kings).
Эта активность не могла не вызвать недовольства у крупных французских и английских компаний, продолжавших активную работу на африканском континенте, невзирая на сокращение там политического присутствия их стран. В девяностые годы и в начале нулевых они еще мирились с бурной деятельностью Каддафи. Однако в 2005-2010 годах конкурентная борьба за Африку усилилась. Полным ходом идет китайская экспансия на Черном континенте, к Африке вновь стали проявлять интерес американцы. По-видимому, боссы больших транснациональных компаний, базирующихся в Европе, решили, что в Африке кто-то лишний и этим лишним стал Каддафи.
Еще большую обеспокоенность в Европе и в США вызвали финансовые планы ливийского лидера. Опираясь на значительные доходы от добычи нефти (50 миллиардов долларов в год), Ливия стала обладательницей серьезных финансовых капиталов. Около 200 миллиардов долларов были размещены на ливийских счетах в западных банках. Канадский профессор Петер Дейл Скотт полагает, что причиной решительного настроя Франции, Великобритании и США на свержение Каддафи могли послужить планы лидера ливийской революции по переходу в расчетах за нефть с западными партнерами с доллара и евро на новую денежную единицу – золотой динар. Эти планы не кажутся столь фантастичными, если учесть, что к их реализации Муаммару Каддафи удалось бы привлечь африканские страны. В таком случае финансовый рынок новой валюты распространился бы на целый континент.
В пользу такой гипотезы свидетельствует активность ливийских финансовых институтов на африканском континенте. По информации, приводимой Скоттом, 130 миллиардов долларов ливийских авуаров, замороженных в американских банках, должны были пойти на реализацию трех африканских континентальных проектов: создание Африканского Инвестиционного банка в Сирте (Ливия); Африканского Валютного Фонда со штаб-квартирой в Яунде (Камерун) с уставным фондом в 42 миллиона долларов, уже выделенных ливийцами, и Африканского Центробанка в Абудже (Нигерия)[4].
Реализация этого проекта означала бы гибель для франка КФА, валюты бывших французских колоний, полностью зависящего от Франции. Учитывая этот факт, становится понятным особая активность Франции в организации ракетно-бомбовых ударов по ливийской территории. 18 марта 2011 года Совет безопасности ООН по инициативе Франции и Великобритании принял резолюцию 1973, предусматривающую создание «бесполетной зоны» над территорией, контролируемой повстанцами. 19 марта ВВС Великобритании и Франции начали операцию «Одиссей. Рассвет» по осуществлению мандата ООН. Следует отметить, что с самого начала операции союзники по НАТО злоупотребили доверием мирового сообщества, превысив свои полномочия. Бесполетная зона подразумевает боевые действия авиации стран-миротворцев против правительственных ВВС, вторгающихся в воздушное пространство повстанцев. На деле операция авиации НАТО с самого начала вылилась в бомбардировки сначала ливийских военных объектов, а затем и центров жизнеобеспечения (электростанции, телевидение, порты и т.д.). 5 апреля 2011 года ударом с воздуха была разгромлена резиденция ливийского лидера – казармы Баб аль-Азизийя.
Между тем время работало не на союзников по НАТО. В сентябре 2011 года заканчивался срок действия резолюции ООН. Затягивание военной операции объективно играло на руку Каддафи, который не только сплачивал вокруг себя население Триполитании и Феццана (о чем свидетельствовали постоянные многотысячные митинги его сторонников в Триполи), но и могло привести к отколу от повстанцев части племен в Киренаике. Для того, чтобы ускорить разгром непокорного полковника 22-25 августа 2011 года была проведена операция «Сирена» по захвату Триполи. В этих условиях большую роль сыграла интенсивная бомбардировка Триполи, повлекшая за собой масштабные разрушения и человеческие жертвы в городе. Так как силы англо-французских союзников были неспособны на такую огневую подготовку, решающую роль сыграла помощь США, задействовавших авианосец «Джордж Херберт Уолтер Буш» (George Herbert Walter Bush) (СМТ-77), построенного в 1998 году. Суперсовременный корабль с 90 боевыми самолетами на борту, оснащенный 14 радарами наблюдения и двумя батареями ракет «Земля-воздух», сыграл главную роль в разрушении ливийской столицы[5]. Особый цинизм данной операции придавало то, что она была проведена в период священного для мусульман месяца рамадан, когда жители ливийской столицы собрались вечером для отдыха и ночного разговения (ифтар).
Следует отметить, что блок НАТО координировал свои действия в Ливии с Переходным Национальным Советом (ПНС) в Бенгази, несмотря на присутствие в рядах повстанцев радикальных исламистов из Воюющей Исламской Группы (ВИГ). В то же время с самого создания этой организации в 1993 году наблюдатели и эксперты отмечали ее террористический характер. После того как талибы взяли власть в Афганистане в 1996 году ВИГ построила два тренировочных лагеря в 30 км севернее Кабула, одним из которых командовал лидер этой организации Абдельхаким Бельхадж. После 11 сентября 2001г. Бельхадж установил личные контакты с Айманом аз-Завахири. В конце 2003г. он был задержан агентами ЦРУ в Малайзии и, согласно данным американского журналиста Пепе Эскобара, доставлен в секретную тюрьму американских спецслужб около Бангкока[6]. В 2004 году в рамках американско-ливийского соглашения по борьбе с терроризмом ЦРУ выдало Бельхаджа ливийским спецслужбам. В 2010 г. он вместе со своими соратниками Шрифом и Саади был освобожден из тюрьмы в рамках проводившейся в Ливии кампании «борьбы с терроризмом через диалог и реинтеграцию». В обмен на освобождение экстремисты «раскаялись» в своей деятельности и написали признание объемом в 417 страниц[7]. В настоящее время Абдельхаким Бельхадж является военным губернатором ливийской столицы Триполи и командует одним из наиболее многочисленных незаконных вооруженных формирований, поделивших власть в этой стране.
Следует отметить, что свержение режима Каддафи в Ливии привело к чрезвычайно опасным последствиям для всего региона Северной Африки. Во-первых, кампания НАТО 2011 года вызвала фактический распад ливийской государственности. Несмотря на проведенные летом 2012 года парламентские выборы, контроль над различными регионами Ливии осуществляют различные вооруженные формирования. Так, Бенгази контролируют милиции различных племен Киренаики, а господство над Триполи делят вооруженные отряды племен Мисурата и Зинтан и милиция «Аль-Каиды в исламском Магрибе». В анклаве Бени-Валид до сих пор доминирует милиция племени Варфалла, лояльного Каддафи[8]. Отсутствие единого руководства и постоянные столкновения между различными вооруженными отрядами ведут к хаосу и нестабильности, делают невозможным нормальное социально-экономическое развитие Ливии. В-третьих, отсутствие единой власти в Ливии уже привело к распространению религиозного экстремизма и терроризма по всему региону. Это обстоятельство усугубляется бесконтрольным расползанием оружия со складов ливийской армии Каддафи. Ярким примером дестабилизации обстановки в Северной Африке служат события в Мали в 2012-2013 годах, в которых активное участие приняли такие организации как «Аль-Каида в исламском Магрибе» и «Ансар эд-дин». В-четвертых, падение ливийского режима создает прямую угрозу неконтролируемой миграции в Европу из стран Африки южнее Сахары. Пострадают от этого, прежде всего, южные страны НАТО: Италия и Испания.
Государства-члены НАТО сыграли немалую роль и в обострении сирийского внутриполитического конфликта. В Ливии членами альянса, заинтересованными в свержении Каддафи выступали Франция и Великобритания. В то же время основными инициаторами антисирийской кампании НАТО выступили США и Турция.
Основной причиной недовольства США и их союзников по НАТО режимом Башара Асада были, несомненно, не систематические нарушения прав человека в Сирии, а независимая внешняя политика Дамаска. Эта политика выражалась, прежде всего, в поддержке национально-освободительной борьбы палестинцев под руководством движения ХАМАС, поддержке ливанского движения «Хезболла» и отношениях стратегического партнерства с Ираном, являющимся главным геополитическим соперником США в регионе Ближнего Востока.
Опасения по поводу ирано-сирийского стратегического партнерства и разработка мер по его противостоянию содержатся, в частности, в статье Джорджа Фридмана «Сирия, Иран и баланс силы на Ближнем Востоке», опубликованной в начале 2012 года. Учитывая то, что возглавляемую Фридманом организацию STRATFOR часто называют «теневым ЦРУ» данная статья представляет собой не просто мнение эксперта. В статье выражается опасение «массивным сдвигом в балансе сил в регионе после вывода американских войск, в результате чего Иран превратится из маргинальной страны в сверхдержаву». В статье были проанализированы причины ирано-сирийского стратегического партнерства: «Иранский исламистский режим дал светскому сирийскому режиму иммунитет от шиитского фундаментализма в Ливане. Что еще важнее, он предоставил ему поддержку в его ливанских авантюрах и защиту от возможных протестов суннитского большинства в самой Сирии»[9]. В статье подчеркивается, что ирано-сирийский альянс приобрел долговременные, стабильные на обозримую перспективу очертания. Отсюда делается вывод о том, что в случае политического выживания Асада (статья была написана, когда протестные выступления в Сирии уже были в самом разгаре), Иран выиграет от этого больше всего. Фридман писал: «Если Ирак попадет под долговременное иранское влияние, а режим аль-Асада, изолированный от всего остального мира, но поддержанный Ираном, выживет, это позволит Тегерану подмять под себя сферу влияния, простирающуюся от западного Афганистана до побережья Средиземного моря (через Сирию и владения «Хезболлы»). Такая перспектива несет возможность развертывания иранских вооруженных сил в западном направлении и имеет далеко идущие последствия». По мнению Фридмана в таком случае иранская сфера влияния будет затрагивать северные границы Саудовской Аравии и Иордании и южные рубежи Турции. Иранская способность привести в этот регион значительные силы особенно увеличивает риски для Саудовской Аравии. Из этого, по убеждению Фридмана, следует, что Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, Турция и Израиль должны сделать все возможное для того, чтобы предотвратить такое развитие событий[10].
К похожим выводам пришел из ведущих американских экспертов по Ближнему Востоку Джеймс Рубин. По мнению Рубина, израильская элита не опасается того, что руководство ИРИ может отдать приказ о применении ядерного оружия против Израиля. В Тель-Авиве хорошо знают всю рациональность иранской внешнеполитической доктрины. Главным опасением Израиля является перспектива потери военно-стратегического превосходства. Обладание им ядерного оружия до сих пор служит сдерживающим фактором, предостерегающим региональных противников Израиля, в частности, движение «Хезболла» от решительных действий. В случае утраты Израилем ядерной монополии вполне возможна ситуация развязывания арабскими противниками войны против Израиля. Поскольку основным региональным противником Израиля является «Хезболла», а стратегическим тылом «Хезболлы» — Сирия, то уничтожение сирийской военной мощи и политической субъектности представляется автору крайне важным для обеспечения безопасности Израиля. «Хезболла», лишенная сирийской «стратегической глубины», будет вынуждена обороняться от своих многочисленных врагов в самом Ливане и не сможет представлять ощутимой угрозы для Израиля[11]. Остается добавить, что Сирия наряду с Ливией и Ливаном была одной из трех средиземноморских стран не связанных с блоком НАТО соглашением о партнерстве.
Интересы Турции заключаются, судя по всему, в увеличении своей зоны влияния за счет северных провинций Сирии и установлении в Дамаске власти движения «Братьев-мусульман», проводящего политику, близкую к модели правящей в Турции партии AKP[12]. Несмотря на то, что в течение почти десяти лет премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган позиционировал свою страну как союзника Сирии и даже пошел на заключение соглашения о зоне свободной торговли с Дамаском, геополитические соображения «неоосманизма» взяли верх над политикой реализма в отношениях Турции с ее южным соседом.
В связи с тем, что сопротивление сторонников Башара Асада вооруженным мятежникам оказалось неожиданно сильным, а также с тем, что сирийское правительство продемонстрировало намерение идти до конца в сохранении своей власти, в намерениях ряда стран НАТО просматривается возможный вариант раздела Сирии на несколько анклавов. Сирия, пожалуй, больше всего пострадала в двадцатом веке от политики западных держав. Соглашение Сайкс-Пико 1916 года раздробило единое в историческом, политическом и культурном отношении пространство на несколько государств: Сирию, Ливан, Иорданию, Палестину, на части территории которой позже был создан Израиль. Констатация этого факта была зафиксирована в выступлении сирийского министра иностранных дел Фарука аль-Шараа на сессии Лиги Арабских государств в Алжире (7-10 июня 1988г.), заявившего в частности: «История говорит нам о «Биляд аль-Шам» (стране Шам). Начиная с эпохи Омейядов эта географическая зона, состоящая из Сирии, Иордании, Палестины и Ливана, составляет политическое единство, сердце которого бьется в Дамаске. В этом состоит историческая истина. Соглашение Сайкс-Пико, явившееся наиболее грубым насилием, осуществленным над историей, разделило это единство на различные государства. Однако договор Сайкс-Пико, носивший характер раздела Ближнего Востока на английскую и французскую сферы влияния, не может изменить реальность. Жители этого региона представляют собой один народ. Естественно, что интерес, который проявляет Сирия в палестинском деле, отличается от отношения, проявляемого к палестинской проблеме другими арабскими государствами»[13]. В настоящее время даже редуцированное политическое пространство, оставшееся от «Великой Сирии» внешние акторы пытаются раздробить на бессильные мини-государства. При этом справедливую борьбу сирийского народа за демократизацию внешние игроки пытаются перевести в русло межконфессионального суннитско-шиитского конфликта. Об этом недвусмысленно свидетельствует статья американского военного аналитика Брайана Даунинга, где всерьез обсуждается возможность раздела Сирии на два суннитских государства (с центрами в Дамаске и Алеппо), государство друзов и прибрежное государство алавитов, ориентированное на Иран и Россию[14].
Отличие сирийской ситуации от ливийской заключается в том, что блок НАТО не предпринял открытое вооруженное вмешательство в сирийский внутриполитический конфликт. Большая заслуга в предотвращении «гуманитарной интервенции» в Сирию принадлежит России и Китаю, трижды налагавшим вето на резолюции Совета Безопасности ООН. При этом позиция России остается неизменным на всем протяжении конфликта. Российская Федерация отстаивает не на продолжении сохранения власти Башара Асада, а на прекращении насилия, недопущении иностранного вооруженного вмешательства и проведении свободных выборов в Сирии. Эта позиция была озвучена министром иностранных дел Российской Федерации С.Лавровым на Женевской конференции 2012 года.
В то же время, несмотря на то, что ливийский прецедент гуманитарной интервенции (right to protect) не был использован, государства НАТО оказывают скрытую поддержку вооруженным формированиям противников Башара Асада. Это делается, несмотря на открыто террористический характер борьбы сирийских повстанцев, а также на значительный удельный вес в их рядах экстремистов из военной организации «Джабхат аль-Нусра» (местного филиала «Аль-Каиды»). По информации заместителя генерального секретаря движения «Хезболла» Аммара аль-Мусауи, террористы из «Джабхат аль-Нусра» составляют тридцать процентов сирийских боевиков, контролируя при этом две трети оружия сирийской оппозиции[15].
Согласно сообщениям ряда французских, турецких и американских масс-медиа, страны НАТО, начиная с ноября-декабря 2011 года (то есть со времени, когда внутриполитический конфликт в Сирии стал приобретать черты гражданской войны) оказывают поддержку вооруженной сирийской оппозиции (Сирийской свободной армии). По сообщению газеты Asia Times, инструкторы из французских спецслужб и британской разведки MI-6 с конца 2011 года осуществляли тренировку боевиков ССА в турецкой провинции Хатай и в городе Триполи в северном Ливане. При этом сирийские партизаны обучались методам герильи в городских условиях[16]. По информации американского журналиста Филиппа Жиральди, авиация НАТО участвовала в переброске оружия из Ливии для боевиков ССА, приземляясь в турецком аэропорту Искандерун, начиная с осени 2011 года[17]. Тот же автор писал и о том, что электронная разведка НАТО предоставляет боевикам из ССА сведения о перемещениях сирийских правительственных войск.
Не удовлетворяясь скрытыми поставками оружия, ряд государств НАТО ставят в настоящее время вопрос об открытой поддержке сирийских повстанцев оружием. На саммите Евросоюза в Брюсселе, прошедшем 14 марта 2013 года, Великобритания и Франция поставили вопрос о необходимости начала официальной военной помощи боевикам ССА. При этом французский президент Олланд и британский премьер Кэмерон вновь говорили о том, что оружие должно попасть в хорошие руки «правильных повстанцев», как будто не зная, кто является наиболее боеспособным отрядом сирийской непримиримой оппозиции. Их более благоразумным коллегам из Германии, Австрии и Швеции удалось заблокировать решение о военной помощи. Остается добавить, что подобная помощь, во-первых, содействует эскалации насилия в Сирии, а, во-вторых, способствует усилению экстремистских и террористических элементов внутри этой страны.
Подводя итоги анализу роли НАТО в событиях ливийской и сирийской гражданских войн, уместно будет сделать некоторые выводы. Во-первых, действия НАТО в ливийском конфликте не соответствуют роли и предназначению данной организации. Участие в гуманитарных интервенциях не входит в прерогативу НАТО и не предусмотрено уставом данной организации. События в Ливии не создавали непосредственную угрозу ни для одного из членов НАТО. Вместе с тем страны альянса толковали резолюцию 1973 Совета Безопасности ООН в неоправданно расширительном контексте.
Во-вторых, в подоплеке решений НАТО о вмешательстве во внутриполитические конфликты в Ливии и в Сирии ключевую роль играют не гуманитарные, а геополитические и геоэкономические соображения. В случае с Ливией это конкуренция западноевропейским экономическим проектам в Африке и альтернативные финансовые проекты, выдвигавшиеся правительством Каддафи. В случае Сирии – независимый внешнеполитический курс этой страны, ее стратегическое партнерство с Ираном и поддержка движений «Хезболла» и ХАМАС.
В-третьих, действия блока НАТО в регионе ведут к разрушению сложившихся национальных государств, уничтожению их субъектности и политическому хаосу.
В-четвертых, поддержка террористических и экстремистских движений, прикрывающихся исламскими лозунгами, не соответствует долгосрочным национальным интересам европейских участников НАТО. Деятельность радикальных экстремистских движений в Ливии и Сирии повышает конфликтный потенциал в регионах Ближнего Востока и Северной Африки, ведет к увеличению масштабов терроризма, неконтролируемому распространению оружия, увеличения потока незаконной миграции из данных регионов в Европу.
[1] STRATFOR Special report: Libyan involvement in Africa. N.Y., 2011
[2] STRATFOR Special report: Libyan involvement in Africa. N.Y., 2011
[3] Куделев В.В. О ливийско-суданских отношениях. http://www.iimes.ru/stat_html
[4] Peter Dale Scott. La Guerra in Libia, potere degli Stati Uniti e il decline del sistema degli petrodollari. www. eurasia-rivista.org. 13.05.2011
[5] René Naba. Libye: le drapeau vert ne flottera plus sur Tripoli.// www.rene-naba.com 01.09.2011
[6] Scott Stewart. Jihadist opportunities in Libya. STRATFOR. Security weekly. 24.02.2011 Р.4
[7] Scott Stewart. Jihadist opportunities in Libya. STRATFOR. Security weekly. 24.02.2011 Р.6
[8] Быстров А.А. Ливия: усиление межплеменных столкновений.// www.iimes.ru/frame_stat/html
[9] George Friedman. Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East.//STRATFOR review 22.11.2011 George Friedman. Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East.//STRATFOR review 22.11.2011
[10] Ibid.
[11] James P. Rubin. The real reason to intervene in Syria.// http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/06/04/the_real_reason_to_intervene_in_syria?page=0,1
[12] Ibrahim al-Amin. Partitioning Syria at the Doha summit.// http://english.al-akhbar.com/content/partitioning-syria-doha-summit
[13] Naba R. Monstres sacrés ou sacrés monstres?
Entre le Saladin babylonien et le Bismarck syrien, une détestation inexpiable. http://www.renenaba.com/le-parti-baas/
[14] Downing B. Syriana redux: The Middle East fragments.// http://www.atimes.com/atimes/Middle_East/NB29Ak03.html
[15] Информация из личного разговора с представителями движения «Хезболла» 17.12.2012 года
[16] Pepe Escobar. The shadow war in Syria.// http://www.atimes.com/atimes/Middle_East/ML02Ak01.html
[17] Philipp Giraldi. NATO against Syria: NATO’s airplanes in Iskenderun.//American Conservative. 19.12.2011
Прежде всего, целесообразно осветить причины враждебности блока НАТО по отношению к режимам Муаммара Каддафи в Ливии и Башар Асада в Сирии, носящие геополитический и экономический характер. Представляется, что основными причинами вооруженного вмешательства Запада во внутриливийский конфликт стали широкое экономическое и политическое присутствие Ливии в Африке и независимая финансовая политика правительства Каддафи.
В течение последнего двадцатилетия Ливия оказывала влияние на ситуацию в африканских странах как в экономическом, так и в политическом аспектах, добившись при этом значительных успехов. Говоря об экономическом присутствии Ливии в Африке, следует упомянуть, прежде всего, инвестиции Триполи в экономику тридцати африканских стран, насчитывавшие по самым скромным подсчетам около 5 млрд. долларов. Здесь учтены только инвестиционные программы, проходившие через ливийскую государственную нефтяную компанию Tamoil, Ливийскую арабскую африканскую инвестиционную компанию (LAAICO) и Ливийский арабский зарубежный банк (LAFB). Между тем значительные ливийские вложения могли идти и через западные банки и компании[1].
Самыми большими официальными экономическими проектами Триполи в Африке были вложения в замбийскую телекоммуникационную компанию Zamtel (364 млн. долл.) и в нефтяной терминал и нефтепровод в Демократической Республике Конго (300 млн. долл.). В Центральноафриканской республике (ЦАР) ливийцы фактически выкупили у правительства алмазные копи. Ливийское руководство широко практиковало и раздачу кредитов союзным режимам. Например, правительству Зимбабве был предоставлен заем в размере 500 млн. долл. на закупку ливийской нефти[2].
Ливийский лидер Муаммар Каддафи был непосредственно вовлечен и в политическую жизнь на континенте. Ливия оплачивала 15% бюджета Африканского Союза, фактически покрывая долю расходов многих бедных африканских государств. М.Каддафи активно принимал участие в посреднических акциях по умиротворению внутриафриканских конфликтов и гражданских войн. Это наглядно проявилось в Судане, где ливийцы поддерживали одинаково хорошие отношения как с правительством Омара аль-Башира, так и с повстанцами Дарфура. Правительство Каддафи осуществляло также посреднические миссии по примирению правительства и мятежников в ЦАР. В Чаде, где ливийцы в 1987 г. потерпели военное поражение, они сумели наверстать упущенное в 90-е годы прошлого века политическими методами, приведя к власти своего союзника И.Деби[3]. Большую работу ливийцы проводили с непокорными туарегами в Мали и Нигере. Каддафи кроме всего прочего устраивал и благотворительные акции, снабжая туарегов продуктами питания. В результате он пользовался у аборигенов Сахары большим авторитетом, чем их собственные правители. Неслучайно на саммитах африканских государств лидер ливийской революции получил почетный титул «царя царей» (king of kings).
Эта активность не могла не вызвать недовольства у крупных французских и английских компаний, продолжавших активную работу на африканском континенте, невзирая на сокращение там политического присутствия их стран. В девяностые годы и в начале нулевых они еще мирились с бурной деятельностью Каддафи. Однако в 2005-2010 годах конкурентная борьба за Африку усилилась. Полным ходом идет китайская экспансия на Черном континенте, к Африке вновь стали проявлять интерес американцы. По-видимому, боссы больших транснациональных компаний, базирующихся в Европе, решили, что в Африке кто-то лишний и этим лишним стал Каддафи.
Еще большую обеспокоенность в Европе и в США вызвали финансовые планы ливийского лидера. Опираясь на значительные доходы от добычи нефти (50 миллиардов долларов в год), Ливия стала обладательницей серьезных финансовых капиталов. Около 200 миллиардов долларов были размещены на ливийских счетах в западных банках. Канадский профессор Петер Дейл Скотт полагает, что причиной решительного настроя Франции, Великобритании и США на свержение Каддафи могли послужить планы лидера ливийской революции по переходу в расчетах за нефть с западными партнерами с доллара и евро на новую денежную единицу – золотой динар. Эти планы не кажутся столь фантастичными, если учесть, что к их реализации Муаммару Каддафи удалось бы привлечь африканские страны. В таком случае финансовый рынок новой валюты распространился бы на целый континент.
В пользу такой гипотезы свидетельствует активность ливийских финансовых институтов на африканском континенте. По информации, приводимой Скоттом, 130 миллиардов долларов ливийских авуаров, замороженных в американских банках, должны были пойти на реализацию трех африканских континентальных проектов: создание Африканского Инвестиционного банка в Сирте (Ливия); Африканского Валютного Фонда со штаб-квартирой в Яунде (Камерун) с уставным фондом в 42 миллиона долларов, уже выделенных ливийцами, и Африканского Центробанка в Абудже (Нигерия)[4].
Реализация этого проекта означала бы гибель для франка КФА, валюты бывших французских колоний, полностью зависящего от Франции. Учитывая этот факт, становится понятным особая активность Франции в организации ракетно-бомбовых ударов по ливийской территории. 18 марта 2011 года Совет безопасности ООН по инициативе Франции и Великобритании принял резолюцию 1973, предусматривающую создание «бесполетной зоны» над территорией, контролируемой повстанцами. 19 марта ВВС Великобритании и Франции начали операцию «Одиссей. Рассвет» по осуществлению мандата ООН. Следует отметить, что с самого начала операции союзники по НАТО злоупотребили доверием мирового сообщества, превысив свои полномочия. Бесполетная зона подразумевает боевые действия авиации стран-миротворцев против правительственных ВВС, вторгающихся в воздушное пространство повстанцев. На деле операция авиации НАТО с самого начала вылилась в бомбардировки сначала ливийских военных объектов, а затем и центров жизнеобеспечения (электростанции, телевидение, порты и т.д.). 5 апреля 2011 года ударом с воздуха была разгромлена резиденция ливийского лидера – казармы Баб аль-Азизийя.
Между тем время работало не на союзников по НАТО. В сентябре 2011 года заканчивался срок действия резолюции ООН. Затягивание военной операции объективно играло на руку Каддафи, который не только сплачивал вокруг себя население Триполитании и Феццана (о чем свидетельствовали постоянные многотысячные митинги его сторонников в Триполи), но и могло привести к отколу от повстанцев части племен в Киренаике. Для того, чтобы ускорить разгром непокорного полковника 22-25 августа 2011 года была проведена операция «Сирена» по захвату Триполи. В этих условиях большую роль сыграла интенсивная бомбардировка Триполи, повлекшая за собой масштабные разрушения и человеческие жертвы в городе. Так как силы англо-французских союзников были неспособны на такую огневую подготовку, решающую роль сыграла помощь США, задействовавших авианосец «Джордж Херберт Уолтер Буш» (George Herbert Walter Bush) (СМТ-77), построенного в 1998 году. Суперсовременный корабль с 90 боевыми самолетами на борту, оснащенный 14 радарами наблюдения и двумя батареями ракет «Земля-воздух», сыграл главную роль в разрушении ливийской столицы[5]. Особый цинизм данной операции придавало то, что она была проведена в период священного для мусульман месяца рамадан, когда жители ливийской столицы собрались вечером для отдыха и ночного разговения (ифтар).
Следует отметить, что блок НАТО координировал свои действия в Ливии с Переходным Национальным Советом (ПНС) в Бенгази, несмотря на присутствие в рядах повстанцев радикальных исламистов из Воюющей Исламской Группы (ВИГ). В то же время с самого создания этой организации в 1993 году наблюдатели и эксперты отмечали ее террористический характер. После того как талибы взяли власть в Афганистане в 1996 году ВИГ построила два тренировочных лагеря в 30 км севернее Кабула, одним из которых командовал лидер этой организации Абдельхаким Бельхадж. После 11 сентября 2001г. Бельхадж установил личные контакты с Айманом аз-Завахири. В конце 2003г. он был задержан агентами ЦРУ в Малайзии и, согласно данным американского журналиста Пепе Эскобара, доставлен в секретную тюрьму американских спецслужб около Бангкока[6]. В 2004 году в рамках американско-ливийского соглашения по борьбе с терроризмом ЦРУ выдало Бельхаджа ливийским спецслужбам. В 2010 г. он вместе со своими соратниками Шрифом и Саади был освобожден из тюрьмы в рамках проводившейся в Ливии кампании «борьбы с терроризмом через диалог и реинтеграцию». В обмен на освобождение экстремисты «раскаялись» в своей деятельности и написали признание объемом в 417 страниц[7]. В настоящее время Абдельхаким Бельхадж является военным губернатором ливийской столицы Триполи и командует одним из наиболее многочисленных незаконных вооруженных формирований, поделивших власть в этой стране.
Следует отметить, что свержение режима Каддафи в Ливии привело к чрезвычайно опасным последствиям для всего региона Северной Африки. Во-первых, кампания НАТО 2011 года вызвала фактический распад ливийской государственности. Несмотря на проведенные летом 2012 года парламентские выборы, контроль над различными регионами Ливии осуществляют различные вооруженные формирования. Так, Бенгази контролируют милиции различных племен Киренаики, а господство над Триполи делят вооруженные отряды племен Мисурата и Зинтан и милиция «Аль-Каиды в исламском Магрибе». В анклаве Бени-Валид до сих пор доминирует милиция племени Варфалла, лояльного Каддафи[8]. Отсутствие единого руководства и постоянные столкновения между различными вооруженными отрядами ведут к хаосу и нестабильности, делают невозможным нормальное социально-экономическое развитие Ливии. В-третьих, отсутствие единой власти в Ливии уже привело к распространению религиозного экстремизма и терроризма по всему региону. Это обстоятельство усугубляется бесконтрольным расползанием оружия со складов ливийской армии Каддафи. Ярким примером дестабилизации обстановки в Северной Африке служат события в Мали в 2012-2013 годах, в которых активное участие приняли такие организации как «Аль-Каида в исламском Магрибе» и «Ансар эд-дин». В-четвертых, падение ливийского режима создает прямую угрозу неконтролируемой миграции в Европу из стран Африки южнее Сахары. Пострадают от этого, прежде всего, южные страны НАТО: Италия и Испания.
Государства-члены НАТО сыграли немалую роль и в обострении сирийского внутриполитического конфликта. В Ливии членами альянса, заинтересованными в свержении Каддафи выступали Франция и Великобритания. В то же время основными инициаторами антисирийской кампании НАТО выступили США и Турция.
Основной причиной недовольства США и их союзников по НАТО режимом Башара Асада были, несомненно, не систематические нарушения прав человека в Сирии, а независимая внешняя политика Дамаска. Эта политика выражалась, прежде всего, в поддержке национально-освободительной борьбы палестинцев под руководством движения ХАМАС, поддержке ливанского движения «Хезболла» и отношениях стратегического партнерства с Ираном, являющимся главным геополитическим соперником США в регионе Ближнего Востока.
Опасения по поводу ирано-сирийского стратегического партнерства и разработка мер по его противостоянию содержатся, в частности, в статье Джорджа Фридмана «Сирия, Иран и баланс силы на Ближнем Востоке», опубликованной в начале 2012 года. Учитывая то, что возглавляемую Фридманом организацию STRATFOR часто называют «теневым ЦРУ» данная статья представляет собой не просто мнение эксперта. В статье выражается опасение «массивным сдвигом в балансе сил в регионе после вывода американских войск, в результате чего Иран превратится из маргинальной страны в сверхдержаву». В статье были проанализированы причины ирано-сирийского стратегического партнерства: «Иранский исламистский режим дал светскому сирийскому режиму иммунитет от шиитского фундаментализма в Ливане. Что еще важнее, он предоставил ему поддержку в его ливанских авантюрах и защиту от возможных протестов суннитского большинства в самой Сирии»[9]. В статье подчеркивается, что ирано-сирийский альянс приобрел долговременные, стабильные на обозримую перспективу очертания. Отсюда делается вывод о том, что в случае политического выживания Асада (статья была написана, когда протестные выступления в Сирии уже были в самом разгаре), Иран выиграет от этого больше всего. Фридман писал: «Если Ирак попадет под долговременное иранское влияние, а режим аль-Асада, изолированный от всего остального мира, но поддержанный Ираном, выживет, это позволит Тегерану подмять под себя сферу влияния, простирающуюся от западного Афганистана до побережья Средиземного моря (через Сирию и владения «Хезболлы»). Такая перспектива несет возможность развертывания иранских вооруженных сил в западном направлении и имеет далеко идущие последствия». По мнению Фридмана в таком случае иранская сфера влияния будет затрагивать северные границы Саудовской Аравии и Иордании и южные рубежи Турции. Иранская способность привести в этот регион значительные силы особенно увеличивает риски для Саудовской Аравии. Из этого, по убеждению Фридмана, следует, что Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, Турция и Израиль должны сделать все возможное для того, чтобы предотвратить такое развитие событий[10].
К похожим выводам пришел из ведущих американских экспертов по Ближнему Востоку Джеймс Рубин. По мнению Рубина, израильская элита не опасается того, что руководство ИРИ может отдать приказ о применении ядерного оружия против Израиля. В Тель-Авиве хорошо знают всю рациональность иранской внешнеполитической доктрины. Главным опасением Израиля является перспектива потери военно-стратегического превосходства. Обладание им ядерного оружия до сих пор служит сдерживающим фактором, предостерегающим региональных противников Израиля, в частности, движение «Хезболла» от решительных действий. В случае утраты Израилем ядерной монополии вполне возможна ситуация развязывания арабскими противниками войны против Израиля. Поскольку основным региональным противником Израиля является «Хезболла», а стратегическим тылом «Хезболлы» — Сирия, то уничтожение сирийской военной мощи и политической субъектности представляется автору крайне важным для обеспечения безопасности Израиля. «Хезболла», лишенная сирийской «стратегической глубины», будет вынуждена обороняться от своих многочисленных врагов в самом Ливане и не сможет представлять ощутимой угрозы для Израиля[11]. Остается добавить, что Сирия наряду с Ливией и Ливаном была одной из трех средиземноморских стран не связанных с блоком НАТО соглашением о партнерстве.
Интересы Турции заключаются, судя по всему, в увеличении своей зоны влияния за счет северных провинций Сирии и установлении в Дамаске власти движения «Братьев-мусульман», проводящего политику, близкую к модели правящей в Турции партии AKP[12]. Несмотря на то, что в течение почти десяти лет премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган позиционировал свою страну как союзника Сирии и даже пошел на заключение соглашения о зоне свободной торговли с Дамаском, геополитические соображения «неоосманизма» взяли верх над политикой реализма в отношениях Турции с ее южным соседом.
В связи с тем, что сопротивление сторонников Башара Асада вооруженным мятежникам оказалось неожиданно сильным, а также с тем, что сирийское правительство продемонстрировало намерение идти до конца в сохранении своей власти, в намерениях ряда стран НАТО просматривается возможный вариант раздела Сирии на несколько анклавов. Сирия, пожалуй, больше всего пострадала в двадцатом веке от политики западных держав. Соглашение Сайкс-Пико 1916 года раздробило единое в историческом, политическом и культурном отношении пространство на несколько государств: Сирию, Ливан, Иорданию, Палестину, на части территории которой позже был создан Израиль. Констатация этого факта была зафиксирована в выступлении сирийского министра иностранных дел Фарука аль-Шараа на сессии Лиги Арабских государств в Алжире (7-10 июня 1988г.), заявившего в частности: «История говорит нам о «Биляд аль-Шам» (стране Шам). Начиная с эпохи Омейядов эта географическая зона, состоящая из Сирии, Иордании, Палестины и Ливана, составляет политическое единство, сердце которого бьется в Дамаске. В этом состоит историческая истина. Соглашение Сайкс-Пико, явившееся наиболее грубым насилием, осуществленным над историей, разделило это единство на различные государства. Однако договор Сайкс-Пико, носивший характер раздела Ближнего Востока на английскую и французскую сферы влияния, не может изменить реальность. Жители этого региона представляют собой один народ. Естественно, что интерес, который проявляет Сирия в палестинском деле, отличается от отношения, проявляемого к палестинской проблеме другими арабскими государствами»[13]. В настоящее время даже редуцированное политическое пространство, оставшееся от «Великой Сирии» внешние акторы пытаются раздробить на бессильные мини-государства. При этом справедливую борьбу сирийского народа за демократизацию внешние игроки пытаются перевести в русло межконфессионального суннитско-шиитского конфликта. Об этом недвусмысленно свидетельствует статья американского военного аналитика Брайана Даунинга, где всерьез обсуждается возможность раздела Сирии на два суннитских государства (с центрами в Дамаске и Алеппо), государство друзов и прибрежное государство алавитов, ориентированное на Иран и Россию[14].
Отличие сирийской ситуации от ливийской заключается в том, что блок НАТО не предпринял открытое вооруженное вмешательство в сирийский внутриполитический конфликт. Большая заслуга в предотвращении «гуманитарной интервенции» в Сирию принадлежит России и Китаю, трижды налагавшим вето на резолюции Совета Безопасности ООН. При этом позиция России остается неизменным на всем протяжении конфликта. Российская Федерация отстаивает не на продолжении сохранения власти Башара Асада, а на прекращении насилия, недопущении иностранного вооруженного вмешательства и проведении свободных выборов в Сирии. Эта позиция была озвучена министром иностранных дел Российской Федерации С.Лавровым на Женевской конференции 2012 года.
В то же время, несмотря на то, что ливийский прецедент гуманитарной интервенции (right to protect) не был использован, государства НАТО оказывают скрытую поддержку вооруженным формированиям противников Башара Асада. Это делается, несмотря на открыто террористический характер борьбы сирийских повстанцев, а также на значительный удельный вес в их рядах экстремистов из военной организации «Джабхат аль-Нусра» (местного филиала «Аль-Каиды»). По информации заместителя генерального секретаря движения «Хезболла» Аммара аль-Мусауи, террористы из «Джабхат аль-Нусра» составляют тридцать процентов сирийских боевиков, контролируя при этом две трети оружия сирийской оппозиции[15].
Согласно сообщениям ряда французских, турецких и американских масс-медиа, страны НАТО, начиная с ноября-декабря 2011 года (то есть со времени, когда внутриполитический конфликт в Сирии стал приобретать черты гражданской войны) оказывают поддержку вооруженной сирийской оппозиции (Сирийской свободной армии). По сообщению газеты Asia Times, инструкторы из французских спецслужб и британской разведки MI-6 с конца 2011 года осуществляли тренировку боевиков ССА в турецкой провинции Хатай и в городе Триполи в северном Ливане. При этом сирийские партизаны обучались методам герильи в городских условиях[16]. По информации американского журналиста Филиппа Жиральди, авиация НАТО участвовала в переброске оружия из Ливии для боевиков ССА, приземляясь в турецком аэропорту Искандерун, начиная с осени 2011 года[17]. Тот же автор писал и о том, что электронная разведка НАТО предоставляет боевикам из ССА сведения о перемещениях сирийских правительственных войск.
Не удовлетворяясь скрытыми поставками оружия, ряд государств НАТО ставят в настоящее время вопрос об открытой поддержке сирийских повстанцев оружием. На саммите Евросоюза в Брюсселе, прошедшем 14 марта 2013 года, Великобритания и Франция поставили вопрос о необходимости начала официальной военной помощи боевикам ССА. При этом французский президент Олланд и британский премьер Кэмерон вновь говорили о том, что оружие должно попасть в хорошие руки «правильных повстанцев», как будто не зная, кто является наиболее боеспособным отрядом сирийской непримиримой оппозиции. Их более благоразумным коллегам из Германии, Австрии и Швеции удалось заблокировать решение о военной помощи. Остается добавить, что подобная помощь, во-первых, содействует эскалации насилия в Сирии, а, во-вторых, способствует усилению экстремистских и террористических элементов внутри этой страны.
Подводя итоги анализу роли НАТО в событиях ливийской и сирийской гражданских войн, уместно будет сделать некоторые выводы. Во-первых, действия НАТО в ливийском конфликте не соответствуют роли и предназначению данной организации. Участие в гуманитарных интервенциях не входит в прерогативу НАТО и не предусмотрено уставом данной организации. События в Ливии не создавали непосредственную угрозу ни для одного из членов НАТО. Вместе с тем страны альянса толковали резолюцию 1973 Совета Безопасности ООН в неоправданно расширительном контексте.
Во-вторых, в подоплеке решений НАТО о вмешательстве во внутриполитические конфликты в Ливии и в Сирии ключевую роль играют не гуманитарные, а геополитические и геоэкономические соображения. В случае с Ливией это конкуренция западноевропейским экономическим проектам в Африке и альтернативные финансовые проекты, выдвигавшиеся правительством Каддафи. В случае Сирии – независимый внешнеполитический курс этой страны, ее стратегическое партнерство с Ираном и поддержка движений «Хезболла» и ХАМАС.
В-третьих, действия блока НАТО в регионе ведут к разрушению сложившихся национальных государств, уничтожению их субъектности и политическому хаосу.
В-четвертых, поддержка террористических и экстремистских движений, прикрывающихся исламскими лозунгами, не соответствует долгосрочным национальным интересам европейских участников НАТО. Деятельность радикальных экстремистских движений в Ливии и Сирии повышает конфликтный потенциал в регионах Ближнего Востока и Северной Африки, ведет к увеличению масштабов терроризма, неконтролируемому распространению оружия, увеличения потока незаконной миграции из данных регионов в Европу.
[1] STRATFOR Special report: Libyan involvement in Africa. N.Y., 2011
[2] STRATFOR Special report: Libyan involvement in Africa. N.Y., 2011
[3] Куделев В.В. О ливийско-суданских отношениях. http://www.iimes.ru/stat_html
[4] Peter Dale Scott. La Guerra in Libia, potere degli Stati Uniti e il decline del sistema degli petrodollari. www. eurasia-rivista.org. 13.05.2011
[5] René Naba. Libye: le drapeau vert ne flottera plus sur Tripoli.// www.rene-naba.com 01.09.2011
[6] Scott Stewart. Jihadist opportunities in Libya. STRATFOR. Security weekly. 24.02.2011 Р.4
[7] Scott Stewart. Jihadist opportunities in Libya. STRATFOR. Security weekly. 24.02.2011 Р.6
[8] Быстров А.А. Ливия: усиление межплеменных столкновений.// www.iimes.ru/frame_stat/html
[9] George Friedman. Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East.//STRATFOR review 22.11.2011 George Friedman. Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East.//STRATFOR review 22.11.2011
[10] Ibid.
[11] James P. Rubin. The real reason to intervene in Syria.// http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/06/04/the_real_reason_to_intervene_in_syria?page=0,1
[12] Ibrahim al-Amin. Partitioning Syria at the Doha summit.// http://english.al-akhbar.com/content/partitioning-syria-doha-summit
[13] Naba R. Monstres sacrés ou sacrés monstres?
Entre le Saladin babylonien et le Bismarck syrien, une détestation inexpiable. http://www.renenaba.com/le-parti-baas/
[14] Downing B. Syriana redux: The Middle East fragments.// http://www.atimes.com/atimes/Middle_East/NB29Ak03.html
[15] Информация из личного разговора с представителями движения «Хезболла» 17.12.2012 года
[16] Pepe Escobar. The shadow war in Syria.// http://www.atimes.com/atimes/Middle_East/ML02Ak01.html
[17] Philipp Giraldi. NATO against Syria: NATO’s airplanes in Iskenderun.//American Conservative. 19.12.2011
Комментариев нет:
Отправить комментарий