А есть ли дискриминация русских капиталов в Прибалтике?

Владимир Оленченко рассматривает возможные варианты дискриминации российского капитала в Прибалтике на примере банков "Snoras" и "Latvijas Krajbanka", но почему-то совершенно не рассматривает откровенно криминальные моменты их деятельности. Я, конечно, тоже не понимаю почему банковская система прибалтийских стран столь зависима от их скандинавских соседей, но в статье, претендующей на анализ следует хотя бы упомянуть о всех обстоятельствах дела. К моему великому сожалению, я прекрасно понимаю, что большинство российских капиталов и их владельцев имеют криминальное прошлое, и потому, столь предвзято зачастую относятся ко всем русским. Я бы сам попытался изменить это отношение к нам в Прибалтике (да и не только), но вот капиталами не владею...

Владимир Оленченко: Что стоит за дискриминацией российского капитала в Прибалтике?

В третьей декаде февраля 2012 г. Комиссия по рынку финансов и капитала Латвийской Республики приняла решение подвергнуть процедуре банкротства местный Latvijas Krajbanka, окончательный вердикт должен вынести суд. Банк контролировался капиталом российского происхождения через литовский банк "Snoras", который был обанкрочен местными властями в ноябре 2011 г. Как заявил в интервью ИА REGNUM старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Владимир Оленченко, упразднение обоих банков представляет собой естественное следствие процессов, происходящих на финансовом рынке Прибалтики, контролируемом североевропейским капиталом.

ИА REGNUM: Что вы имеете в виду, когда утверждаете, что североевропейские банки занимают господствующее положение в банковских секторах прибалтийских республик?

Действительно, трудно подобрать другое определение, кроме как доминирующее или господствующее положение, для характеристики присутствия североевропейских банков в Прибалтике. Так, на рынке банковских услуг Латвии их удельный вес составляет 64.71%; Литвы - 77.57%; Эстонии - 88.56%. Следует подчеркнуть, что цифры для латвийского и литовского рынка были рассчитаны еше в период нормального функционирования Snoras и Latvijas Krajbanka. Теперь доля североевропейских банков в Литве заметно подросла за счет предпочтительного перераспределения в их пользу клиентов и пунктов обслуживания Snoras. Похожей динамики можно ожидать и в Латвии после завершения процедуры банкротства Latvijas Krajbanka. Кажется, Латвия и Литва взяли себе ориентир выйти на уровень эстонского показателя доли иностранного капитала в банковском секторе.

Можно было бы порассуждать о перипетиях конкурентной борьбы в рыночных условиях, если не принимать во внимание правовые рамки деятельности североевропейских банков в Прибалтике, основанием которых служат отдельные положения рамочного соглашения Базельского комитета по надзору за банковскими учреждениями, известного под названием Базель II. В 2007г. в его развитие введена директива ЕС, именуемая CAD-3 (capital adequacy directives - Директива ЕС о достаточности капитала, вступила в силу с 01.01.2007).г. В обоих документах прописано верховенство органов надзора стран происхождения банковского капитала (банки и филиалы) над органами надзора стран, принимающих банковский капитал (банки и филиалы), коими выступают Латвия, Литва, Эстония. Другими словами, прибалты должны согласовывать с североевропейцами как главным участником их финансового рынка практические меры по его регулированию, а другим банкам не остается ничего другого как им подчиняться.

ИА REGNUM: Существовали ли альтернативы банкротству Latvijas Krajbanka?

Сохранить Latvijas Krajbanka как банковскую единицу можно было бы, в частности, приняв предложения инвесторов о приобретении банка и вложении в него дополнительных средств. Понятно, что этот вариант восстановления статуса Latvijas Krajbanka требовал времени, целеустремленности и содействия местных властей. Одним из потенциальных инвесторов выступала российская финансовая группа "Открытие", однако, ее предложение было отклонено, так как найдено недостаточно обоснованным. То, что отказ попал именно на группу "Открытие" можно посчитать случайностью. Предыдущая подобная случайность с той же группой "Открытие" приключилась в 2011 г., когда прорабатывалась сделка по приобретению ею действующего в Латвии банка GE Money Bank, тогда латвийские власти не дали на согласия на сделку, сославшись на неясный состав акционеров группы. По законам фундаментальной науки результат эксперимента может претендовать на закономерность, если повторяется трижды, т.е. группе "Открытие" не хватает еще одного отказа. Как представляется, получить его шанс имеется, так как латвийские власти изучают в практическом плане возможности приватизации Latvijas Hipoteku un zemes Banka и готовят к приватизации Citadele Banka.

ИА REGNUM: Не считаете ли Вы, что латвийские власти с предубеждением относятся к российскому капиталу?

Думаю, что такая формулировка не вполне корректна. Просто, латвийские власти не располагают достаточным полем маневра для принятия сбалансированных решений. Что я имею в виду? Возьмем, к примеру, условия рассмотрения перспектив Latvijas Krajbanka. Администратором временного управления банком выбрана зарегистрированная в Швейцарии аудиторская компания KPMG, а точнее ее прибалтийский филиал - KPMG Baltic. Нынешний председатель Комиссии по рынку финансов и капитала известен как долгосрочный ипотечный заемщик Swedbank. Другим примером может служить приготовление к приватизации Latvijas Hipoteku un zemes Banka - хотя он разделен на 6 самостоятельных пакетов, их все ведет шведский банк SEB Enskilda. В целом ситуация выглядит так, что возможности и предпосылки инвестирования иностранного капитала одной страны в Латвию предопределяют представители иностранного капитала другой страны. По аналогии представим, что латвийский предприниматель собирается инвестировать средства в Россию, а его намерение поручают рассмотреть белорусской или казахстанской компании. Какой риторический вопрос мы вправе тогда ожидать от латвийского предпринимателя?

ИА REGNUM: Какие развязки возможны в такой ситуации?

Складывается впечатление, что латвийские власти ведут дело к тому, чтобы побудить представителей иностранных капиталов вступать в прямой контакт между собой по вопросу инвестиций в Латвию. Описанная модель в принципе не противоречит интересам бизнеса, если оба капитала обладают равными правами и речь идет об объединении их потенциала. Однако, подобное согласование приобретает очень неприятный привкус, если один из иностранных капиталов чувствует себя хозяином положения, а другой вынужден выступать в качестве просителя. В более обобщенном виде можно сказать, что российская сторона стремится выстраивать с латвийской двусторонние отношения, а латыши в ответ настойчиво их переводят в трехсторонний формат. И наверно им обидно, когда третья сторона выставляет их в нелицеприятном виде. К примеру, помощник Билла Клинтона по России Строуб Тэлбот в свой книге "Твердая рука" от имени американского президента утверждает, что все аспекты независимости прибалтийских республик были согласованы Клинтоном с Борисом Ельциным в Москве. В свете этого утверждения действовавшие в ту эпоху прибалтийские движения за отделение от СССР и их руководители приобретают несколько опереточный вид.

Как представляется, прибалтийским деятелям предпочтительней уже сейчас задуматься о том, как будет выглядеть политика Прибалтики на российском направлении в будущих мемуарах ныне действующих западноевропейских и американских политиков, тем более, что те, как продемонстрировали события так называемой "арабской весны", не привыкли особо церемониться со своими союзниками.