Ничто не манило русских правителей так сильно, как Босфор и Дарданеллы.
Именно Царьград должен был стать главным призом для Российской империи в начавшейся летом 1914 года общеевропейской войне. До этого лишь однажды за всю тысячелетнюю историю России - весной 1878 года у нашей страны был реальный шанс накрепко оседлать черноморские проливы. Однако этот шанс был упущен в Берлине не без участия «честного маклера» Бисмарка. А нужны ли России проливы? Этот вопрос и сегодня, спустя сто лет после войны, остаётся актуальным.
Перед началом Первой мировой войны проливам и месту Константинополя на карте России предавалось огромное не только экономическое, но и политическое значение. Ещё в 1913 году министр иностранных дел С.Д. Сазонов в памятной записке императору особо подчёркивал: «Проливы в руках чужого государства означают подчинение всего юга России этому государству» и далее не уставал утверждать, что они являются «жизненным нервом во всей нашей экономической жизни». ( См. «Константинополь и проливы, т.1, стр. 183). Да, формальная хозяйка проливов - «переформатированная» Турция в первые месяцы войны заняла выжидательный нейтралитет, но никто не сомневался, что в Стамбуле так и жаждут отыграться за унижения Балканских войн на русском Кавказе. Профессор Трубецкой заявлял, что вопрос о Константинополе – «это для нас вопрос о нашем хлебе насущном… обо всём нашем политическом могуществе и о нашей культурной миссии, о самом духовном «я» России». («Национальный вопрос», М., 1915. «Константинополь и проливы», т.1, стр. 97).
Тема проливов постоянно муссировалась и в Государственной думе. Здесь особенно усердствовал глава кадетов П.Н. Милюков, который в своих бесконечных речах неловко пытался убедить страны Антанты, что они в общем-то мало что потеряют, зато их союзник – Россия станет более мощным, а, значит, и более активным в осуществлении союзнических проектов.
Приобретение Россией Босфора и Дарданелл, утверждал он, «ничего не имеет общего с завоевательными тенденциями, которым с полным основанием хотят положить предел сторонники будущего организованного мира Европы… Владение Константинополем и проливами есть конец, а не начало… Ликвидация вопроса о проливах даст возможность торжественно отнести в святилище истории так долго мучивший Европу «Восточный вопрос». («Вопросы мировой войны», 1915 г., стр.548).
Такую «ликвидацию» российские власти рассматривали в расширенном варианте, который предполагал в целях обеспечения функционирования водной артерии аннексию островов, контролирующих проливы, таких, как Имброс, Тенедос, Лемнос и Самофракия. Обещая «не поглощать самостоятельные балканские народы», Россия тем не менее стремилась стать их «общим политическим центром», сметая на своём пути монархию Габсбургов и империю Османов. Царь Николай II должен был занять место Франца Иосифа и Мехмеда V, а его империя стать великой средиземноморской державой.
С такой позицией не могла согласиться Англия. Возникла бы мощная морская держава на Средиземном море, которое превратилось бы в большой выход из «русского озера» - Чёрного моря, заставляя европейцев со страхом вспоминать славные времена Средиземноморских экспедиций адмирала Ушакова и его соратников. Мало того, русское влияние проявилось бы и на путях к Индии, а сама Россия получила бы возможность влиять на всю Малую Азию, проникая в африканские страны и распространив свою экспансию вплоть до Индийского океана.
Откровенно страшась такого развития событий, Англия, с одной стороны, продолжала отстаивать свой обкатанный ещё в Берлине «консервативный тезис» - проливы находятся в суверенном распоряжении Турции как неотъемлемая часть её территориальных вод, и должны быть закрыты для военных судов всех иностранных государств. Но с другой стороны – по ходу развития военных действий на Западном фронте – Англия подготовила самостоятельное, без участия России и при вспомогательной военно-морской поддержке Франции, вторжение в Константинополь. Да, во многом это было что-то вроде экспромта - главным идеологом и исполнителем такой экспедиции выступил неуёмный в своей энергетике откровенного империалиста сэр Уинстон Черчилль, Для него, занимавшего пост первого лорда адмиралтейства, фактически совмещающего полномочия морского министра и главнокомандующего флотом, овладение проливами стало чуть ли не параноидальной целью. Ради её достижения сгодилось всё – цинизм (у России нужно потребовать больше «пушечного мяса», чтобы использовать его на Западном фронте и освободить часть союзнических войск для завоевания проливов), бессовестная ложь (когда в своих докладных записках Черчилль нагло утверждал, что его идею поддерживают влиятельные члены Палаты лордов, которые на самом деле или колебались в отношении правильности такого решения, или вовсе его отвергали)… И, наконец, обычное надувательство: вовлечь военные силы Болгарии и Греции в аннексию проливов и в случае победы оставить им в качестве «компенсации» невыполненные обещания.
Как известно, «морской проект» Черчилля начал осуществляться в феврале 1915 года: 25 февраля были разрушены внешние форты Дарданелл, и союзнические корабли (разумеется, без российских) вошли в проливы.
Встрепенулась Россия, не верившая, что англичанам и их союзникам по силам одолеть хорошо организованные турецкие отряды защитников Константинополя. В меморандуме от 4 марта 1915 года Россия в резкой форме потребовала, чтобы город Константинополь, острова Мраморного моря «были окончательно включены в состав царской империи». («Константинополь и проливы», №49, стр. 252). Однако торг по поводу проливов, всегда такой жёсткий, приобрёл совершенно иной характер, как только стало ясно, что операция союзников в Дарданеллах потерпела полный провал. Англичане удивительно быстро пошли на попятную, получив от русских поддержку в защите Египта и путей в Индию (блистательный рейд кавалерийского корпуса Нератова опрокинул все германо-турецкие надежды изгнать англичан с Ближнего Востока). Французов же вполне удовлетворило согласие российской дипломатии с тем, что свою восточную границу Франция после победы сможет определять сама (помимо Эльзаса и Лотарингии в Париже уже всерьёз подумывали об аннексии Рейнской области).
Между тем, со вводом в строй новейших российских дредноутов на Чёрном море даже немецкий линейный крейсер «Гёбен», красиво переименованный турками в «Султан Селим Явуз» («Грозный») или просто «Явуз», не мог бы ничего противопоставить русской десантной операции в проливах. Прошлое, как известно не признаёт сослагательного наклонения. Тем не менее, в наше «полувиртуальное» время с каждым годом всё более популярными становятся альтернативные исторические исследования. Сегодня регулярно выходят в свет целые военно-исторические тома с характерными названиями: «… Что если?» Непросто сказать, что стало бы с Россией и Европой, если бы в 1916 году параллельно с наступлением победоносного русского Юго-Западного фронта генерала Брусилова где-то к югу от Бургаса были высажены для стремительного броска два-три армейских корпуса… Талантливый русский историк Антон Керсновский справедливо пенял русской Ставке, что она променяла стены Царьграда на валашские халупы, решив поддержать новоявленного, но сразу разгромленного союзника – Румынию.
Попробуем, прокрутив альтернативный сценарий, разобраться в причинах, почему вместо того, чтобы проливать реки крови в бесплодных боях с австро-германцами, не было решено ударить по слабому звену «Четверного союза» - Турции? А заодно и по Болгарии, которая при таком развитии событий, будучи политически абсолютно неустойчивой, вполне могла бы просто сразу выйти из войны. Как это, кстати, и случилось три десятилетия спустя – уже во время Второй мировой войны.
Надо сразу отметить, что никакая ООН или Лига Наций, даже если бы они уже существовали в то время, уже вряд ли что-то смогла бы изменить – русские раз за разом громили турок на Кавказе и уже устремились в Анатолию и даже в зону «сугубо британского интереса» - к Междуречью Тигра и Евфрата.
Англичан и французов, которые с подачи неуёмного Уинстона Черчилля так жестоко обожглись в Дарданеллах, никакие мечты о Константинополе больше не беспокоили. Да, помогать русским снова колотить турок там, где те только что поколотили их самих, союзники вряд ли стали бы. Но зато, в отличие от 1878 года, уже точно и мешать не стали бы. Хотя даже обычных бомбардировок с моря в тех же местах, где им так и не удалось прорваться, со стороны англичан и французов было бы вполне достаточно, чтобы создать почти идеальные условия для русского «марша на Царьград». Ведь реально турки не смогли бы выставить во Фракии больше сил, чем они до того противопоставили союзникам в Дарданеллах. Те самые два-три русских корпуса, при наличии пушек и боеприпасов, разделались бы с уже изрядно потрёпанными турками в считанные недели, тем более, что такой удар был бы наверняка поддержан очередным наступлением Кавказского фронта, который оттянул бы на себя последние турецкие резервы.
Русским до Константинополя от Бургаса оставалось несколько переходов, и как только они практически без боя взяли бы Эдирне (Адрианополь) – этот "ключ к Царьграду" с древними султанскими дворцами, и сам султанат, и «младотурецкий» триумвират пашей, которые до этого потешались над военными потугами Европы, опростоволосившейся в проливах, был бы вынужден просить помощи у немцев и тех же болгар. Но силы немцев были в то время связаны буквально до последней дивизии, начиная с Вердена и кончая теми, что спасали от разгрома австрияков, которых в Галиции уже почти добивал Брусилов. Болгары же вообще едва держались у Салоник и Монастира.
Отказ от взятия Константинополя кажется тем более загадочным, что и в России, и в Европе многие уже догадывались, что трон под Николаем II зашатался. А ведь с военной точки зрения стены и форты Константинополя тогда не представляли для русских никакой преграды, и даже позиции у Чаталджи, об которые едва не расшибли лоб отборные болгарские полки в 1912 году, против тяжёлых пушек долго не устоят. Русские войска в 1916 году могли войти в Царьград почти беспрепятственно. Вряд ли смелая десантная операция сразу привела бы союзников к победе, но даже сам факт её подготовки мог бы многое изменить в тогдашнем раскладе сил. Турки, конечно, пребывали в эйфории после победы в Дарданеллах, но вполне трезво смотрели на перспективы войны в целом, особенно с учётом перспективы присоединения к Антанте Соединённых Штатов. Младотурки сознавали, что поставили не на ту лошадь, но их, похоже, больше интересовала перспектива полного захвата власти в стране и устранения султаната, как такового. А ради этого не помешал бы даже такой позорный разгром, как потеря столицы.
Но продолжим рассматривать наш альтернативный сценарий. «Итак, город наш… Что делать?» Говорят, такую телеграмму послал в Гражданскую какой-то красный командир, из интеллигентов, которого, впрочем, быстро научили что к чему махновцы. Ну это – гражданская, там проще. Другое дело, что делать России с Константинополем, если бы там где-то в феврале 1917-го уже квартировали русские полки? Этот вопрос ещё на рубеже XIX-XX веков славянофилы дискутировали с особым удовольствием, тем более, когда в 1913 г. болгарский царь Фердинанд Кобург едва не въехал в Царьград на белом коне, всерьёз полагая напомнить миру, что после падения Константинополя в 1453 году болгарский царь Калоян тут же перенёс столицу в Велико-Тырново и повелел называть её Царьградом. Интересно, какие варианты получились бы тогда? И не разразилась ли бы Первая мировая на полтора года раньше? С несколько иным раскладом сил?
Так что же, вернуть неприятельскую столицу разгромленным туркам? Как-то не с руки - за что боролись? Не превращать же её в самом деле в русский вольный город – вроде удалённой от метрополии Одессы. Или подойдёт традиционный колониальный вариант?
Но и то и другое для России в случае новой серьёзной войны защитить невозможно, что наглядно показал Севастополь. Сами же проливы вообще в какую-то "проходную" превращаются. Панславистский вариант – столица великой и единой южнославянской державы, тоже не проходит. Братья славяне на Балканах и так общего языка не находят, а за Царьград и вовсе друг друга перестреляют.
А вот почему бы не сделать Царьград нейтральным? На границе Болгарии, Греции и Турции. Грекам ради такого случая можно даже кусочек малоазиатского побережья у турок прихватить. Но с одним условием – проливы власти этого нейтрального города открывают и закрывают исключительно с разрешения России, по праву державы-победительницы, и с согласия… Турции, как второй черноморской державы. Но раз русские так и не взяли Константинополь, о его нейтралитете не стоило и мечтать. Какие уж там "закрытые" проливы?
В дни войны осторожные стратеги и политики, оппонируя неуёмному Милюкову, не раз говорили о том, что взятие Царьграда русскими могло вызвать психологический шок в Европе и уже этим спровоцировать что-то вроде революционного взрыва. Не в России, а на Балканах и в Малой Азии. Не слишком ли надуманные опасения? Немцы в пыль растоптали Бельгию и промаршировали прямо к Парижу - и ничего. Война не закончилась, а только затянулась. С Константинополем для русских вопрос состоял лишь в том, когда? "Упущенный момент не вернётся вовеки. Время на войне ценится секундами" – говорил Наполеон. И этот момент Россия упустила, кажется, именно летом 1916 года. Уверенно наступающий Юго-Западный фронт Брусилова не поддержали другие фронты. Не поддержали его и ударом по Царьграду.
Насколько прочнее могла бы Россия застолбить за собой то, что отвоевала у австрийцев в той же Галиции, будь у неё в руках Константинополь, сказать непросто. Но стоит ли удивляться – то, что русские, даже взяв Царьград, многого для самих себя не запросят, понял ещё за сорок лет до того проницательный Бисмарк. Он даже удивлялся: "не могу же я быть более русским, чем сами русские". Не случайно ещё после Шипки, в ответ на опасения депутатов Рейхстага, что русские вскоре установят контроль над Черноморскими проливами, он сказал по поводу послевоенного устройства мира: "русским это не важно… Им нужно только несколько бунчуков пашей, да победная пальба в Петербурге и Москве". Если же судить по тому, что натворила российская элита в феврале 1917-го, а вслед за ней большевики уже в октябре того же года, русским и по ходу мировой войны послевоенное устройство мира было не важно... Царьград остался за турками, которым англичане наобещали не только сохранить в целости страну, но и… поживиться за счёт русских на Кавказе. Однако, британские обещания так и остались обещаниями, - 30 октября 1918 года Турция на борту английского военного корабля подписала с английским же адмиралом перемирие, после чего англичане занимают господствующие позиции в Константинополе и проливах, оставив союзникам роль статистов. 16 марта англичанами были захвачены важнейшие правительственные учреждения Турции. Но и союзникам не удалось обосноваться в Царьграде надолго – в разгоревшейся вскоре после Версальского мира греко-турецкой войне обновлённая после серии поражений Кемалем Ататюрком турецкая армия разгромила греков, вынудив уйти из проливов и покровительствовавших им англичан с французами.
А что же Россия? Царское правительство, а затем и Временное, потеряв власть, превратили в пепел «вексель», выданный Антантой в отношении проливов.
Про былые амбиции пришлось и вовсе забыть, когда 16 марта 1921 года в Москве был подписан договор между Россией и Турцией, в котором, в частности, говорилось:
«Дабы обеспечить открытие проливов и свободное прохождение через них для торговых сношений всех народов, обе договаривающиеся стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статута Чёрного моря и проливов особой конференции из делегатов прибрежных стран, при условии, что вынесенные ею решения не нанесут ущерба полному суверенитету Турции, равно как и безопасности Турции и её столицы – Константинополя». («Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых РСФСР с иностранными государствами», М., 1921. Изд. НКИД, вып.2, стр.73).
Всё это так. Но ещё раз попробуем представить себе иной поворот истории – широкое наступление российских войск на Западном фронте, разгром Германии, Австро-Венгрии и их союзников, а по ходу дела - экспедицию российского флота и сухопутных подразделений в район Константинополя. Итак, Константинополь и проливы – наши, но смогла бы ослабленная войной Россия удерживать над ними контроль? Вряд ли. В любом случае пришлось бы подключать к этому процессу «единокровных» Болгарию и Грецию. Скорее всего, Грецию, ведь греки составляли значительное количество населения и в самом Константинополе. Но неизбежным итогом всё равно было бы их постепенное вытеснение, погромы, резня, и далёкая Россия вряд ли сумела бы их защитить. А Турция снова стала бы хозяйкой проливов. Впрочем, всё это далеко от реальности. У России в Первую мировую войну не было мощного, современного флота, современного вооружения – танков, пушек, - у неё было большое преимущество в живой силе, но сила эта к концу войны была полуголодной и оборванной, к тому же почти окончательно утратившей веру «в царя и отечество».
Ну, хорошо, это было в Первую мировую, но почему же в Великую Отечественную войну 1941-1945 годов теперь уже СССР не попытался поставить под свой полный контроль проливы и сделать Константинополь «социалистическим городом?».
Страна-победительница обладала могучим военным потенциалом и современной военной техникой, Чёрное море бороздили грозные советские крейсеры и миноносцы… Тем более, что повод для этого был, и весьма серьёзный. Турция в 1942 году заключила тайное соглашение с гитлеровской Германией. Согласно этому документу, в случае падения Сталинграда она немедленно объявляла войну СССР. Видимо, уж очень хотелось на такой «победной волне» подмять под себя Закавказье… Сталинград отстояли, и турки тут же вернулись под тень нейтралитета. А разве не следовало бы наказать их за такое вероломство? Разве нам не пригодились бы Дарданеллы и Босфор, разве не было бы естественным вернуть под наше крыло многострадальный, христианский Константинополь? Что помешало этому? Заскорузлые идеологические догмы или просто-напросто надвигающиеся заботы восстановления советских городов, разрушенных врагом? На эти вопросы нет ответа. Ясно только одно: для современной России Чёрное мое остается всего лишь большим озером, проливы открыты для кораблей НАТО, да и в Чёрном море натовцы стали чувствовать себя свободнее из-за прозападной политики руководства Украины, страны, которая только что едва не оказалась на грани гражданской войны.
Специально для «Столетия»
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий