Три вопроса национальной безопасности. Вопрос II: как умеет воевать наш вероятный противник?

Александр Горбенко Часть I. ...Кто наш вероятный противник? Попробуем ответить на второй вопрос национальной безопасности: как будет действовать наш вероятный противник? Какие методы вооружённой борьбы он считает предпочтительными в современных условиях? От этого зависит то, как следует строить наши Вооружённые силы, к чему их готовить и чем оснащать. Немного отвлекаясь, отметим ещё один момент. От методов ведения войны вероятного противника зависят также и меры государства по противодействию возможной агрессии. Они включают в себя как готовность к ним государственных структур и органов, так и работу с гражданским населением. И последнее тоже важно, поскольку любой гражданин должен иметь представление о возможных опасностях и своих действиях в случае возникновения этих опасностей. Вспомним: когда противник строил планы нанесения ядерного удара – все знали, что нельзя смотреть на вспышку, где ближайшее бомбоубежище, умели надевать противогаз, были в курсе, что надо искать укрытие от ударной волны, хранить запас продуктов в герметичной упаковке и т. д. А что сегодня? К чему любой гражданин должен быть готов и что он должен знать ради собственной же безопасности? Неужели нашей стране и её жителям ничего не угрожает, кроме случайных травм на улице, техногенных аварий и стихийных бедствий? Если судить по почти полному отсутствию подготовки гражданского населения к внешним угрозам – никакой внешней опасности вообще нет! Или она так мала, что не стоит внимания большинства граждан. Может, это и правильно? Пусть угрозами занимаются «специально обученные люди» – военные, МЧС, скорая помощь, президент. А «мирные граждане», может быть, пусть занимаются своими делами и не сильно вникают в то, с чем должны справляться специалисты? А это зависит от величины и характера угроз. Если нам нечего бояться, кроме единичных террористов и техногенных катастроф – то да, с этим должны справляться «специально обученные люди». А остальные могут и не напрягаться. А если угрозы более серьёзны и будут затрагивать всё общество? Тогда не окажется ли это общество беззащитным перед лицом опасности, превышающей возможности «специально обученных» людей и служб? На этот вопрос нам также предстоит ответить, рассмотрев способы ведения войны, которые предпочитает наш противник. Хочется только отметить один нюанс, который касается не столько проблем безопасности, сколько качества самого гражданского общества. Если угрозы в самом деле ничтожны (предположим, что это так) – то, наверно, «мирным гражданам» и не обязательно в них вникать и заниматься подготовкой к их отражению. Но такой подход ставит рядового гражданина в положение «неразумного дитя», за которого всё должны делать взрослые, а ему, по малолетству, лучше закрыть глазки, чтобы не испугался. И надо сказать, что подобное отношение даже справедливо к некоторой части наших с вами сограждан. Многим «беззаботное детство» кажется милее, чем жизнь взрослого гражданина, поскольку она предполагает не только «игрушки и мультики», но и ответственность за свою страну, за её безопасность, за общие цели и задачи. От годичного воинского долга и то стараются откупиться, только чтобы не отрываться от родной песочницы. Так и идут по жизни, только меняя игрушки по возрасту. Это как раз результат перекладывания ответственности за безопасность страны со всего общества, на специалистов. Большинство «сачков» вовсе не отрицают необходимости защищать страну и заботиться о её благе. Просто считают, что этим заниматься должен кто-то другой, говорят себе «это не мое дело». И общество оказывается всё больше и больше разделённым на тех, кто неразрывно связывает свою судьбу с задачами страны, и тех, кто думает, что по праву «гражданина» не обязан этого делать. Такое положение – конфликтно по определению и может грозить серьёзными последствиями в будущем. Пока это всего лишь тенденция, которая может превратить общество, в неспособное приподняться от «игрушек» личной жизни, до уровня осознания общих задач – задач своей страны. И безопасность, которую большинство считают не своим делом, – только часть проблем такого общества. На что оно будет способно? Насколько своей будут ощущать страну люди, которые не чувствуют личной причастности к её защите, к её мощи, к её достижениям и победам? Долго ли такое общество останется целостным? Но вернёмся к вероятным противникам и их способам ведения войны. Ранее мы определили, что мировой силой, наиболее мощной в военном плане, наиболее агрессивной по факту своей активности и имеющей обширные интересы, затрагивающие нашу безопасность, является блок НАТО во главе с США. Конечно, готовность к отражению любой угрозы подразумевает, что нельзя отталкиваться от способов ведения войны только какого-то одного вероятного противника. Но начать следует со способов ведения войны противника наиболее опасного. В военном деле американцы превратились за последние десятилетия из не очень умелых и не очень способных учеников в ведущую мировую силу. И в один из главных центров военной науки, который обучает своему представлению о способах вооружённой борьбы или только оказывает влияние практикой применения своей военной силы – почти все армии мира. Как и везде – это результат опыта. Претендовать на роль мирового лидера невозможно, если не обладаешь военной мощью, превосходящей мощь других мировых центров силы – американцы прекрасно это понимали всегда. Вопреки расхожему мнению, военная мощь – не следствие, а причина благополучия и высокого уровня развития любой страны. И США не исключение из этого правила. Нынешнее положение США как наиболее развитой и благополучной страны мира – это прямая заслуга американских вооружённых сил и их применения по всему миру. Но современные немалые военные возможности и собственная школа военной науки появились у США не сразу. Они шли к ним постепенно, но целенаправленно. Если само участие американцев в двух мировых войнах трудно назвать блестящим, то выводы из этого опыта они сделали правильные. И на протяжении второй половины ХХ века они совершенствовали свою военную науку с помощью практики. США и их сателлиты по НАТО участвовали почти во всех региональных конфликтах, чаще всего являясь их инициатором. Они применяли военную силу везде, где это позволяли обстоятельства. Не всегда успешно, но всегда настойчиво. Из неудач делались выводы, которые совершенствовали как сами вооружённые силы, так и практику их применения. Именно эта настойчивость в совершенствовании и применении военной силы сделали США мировым лидером. А вовсе не «мирный труд мирных граждан» – он всегда заслуживает уважения, но никогда не является определяющим фактором успеха государства в конкуренции с другими за лучшие условия, от которых, в свою очередь, зависят уровень жизни, и благополучие жителей. Это полезно помнить отечественным «пацифистам» и сторонникам «мирного развития общества». Итак, к чему же пришли американцы сегодня в своих представлениях о способах эффективной вооружённой борьбы? Какой войну видит американская военная наука? Американская военная наука развивалась самостоятельно, используя собственный опыт, наиболее эффективный зарубежный опыт и постоянный анализ противника. Поэтому не удивительно, что представление американцев о современной войне отличается, например, от нашей школы военной науки, которая не менее самостоятельна и основана на собственном немалом опыте. Так, мы современную войну и войны ближайшего будущего относим к шестому поколению войн, а американцы – только к четвёртому (4 GW - Fourth generation warfare). Почему? Очень просто: наш и американский опыт отличаются. Эпоху войн, предшествующую появлению огнестрельного оружия – американцы не замечают вовсе. Что и понятно: в эту эпоху американцев не существовало. Также они не считают, что появление ядерного оружия изменило применение вооружённых сил настолько, что его следует выделять в новое поколение. Это тоже понятно. Для США ядерное оружие изначально стало всего лишь ещё одним видом вооружения, пускай огромной мощности, но не выходящим за рамки обычных для себя способов применения военной силы. Собственно поэтому они так легко его использовали против Японии (просто заменили обычную для себя массированную бомбардировку – ядерной). И поэтому всегда имели планы превентивных ядерных ударов. Для них – это всего лишь ещё одно оружие. Другое дело – мы. Для нас появление ядерного оружия у противника автоматически означало новую агрессию против Советского Союза. От агрессии стороны западных стран сразу после войны удерживала только мощь Советской Армии. А ядерное оружие давало преимущество, которого США и Великобритания (даже вместе с так и не разоружёнными немецкими дивизиями) не имели. Для нас появление ядерного оружия означало новую угрозу для физического существования. Для них – это был только способ относительно легко разделаться с ещё одним геополитическим противником. Появление советского ядерного оружия расстроило планы по быстрой ликвидации СССР, но не означало отказа от этих планов. Началось новое состязание технических средств и военной мысли. Для них – это снова были попытки получить военное преимущество. Для нас снова – вопрос выживания. Обоюдное обладание ядерным оружием сделало невозможным не только его применение, но и агрессию НАТО обычными военными средствами – на агрессию у нас был ракетно-ядерный ответ. НАТО не имело военного преимущества. Но искало способы его получить. Так родилась концепция «Ограниченной ядерной войны в Европе», которая должна была затронуть только страны Старого Света и СССР. А США рассчитывали остаться в стороне от спровоцированного «ограниченного» ядерного конфликта и, таким образом, стать победителем. На это отечественная военная наука ответила развитием обычных видов вооружения. Вооружённые силы СССР подверглись радикальной реформе, благодаря чему стали способны в считанные дни занять территорию Западной Европы. Эту способность мы продемонстрировали всему миру учениями «Запад-81» и «Щит-82». Так наша военная наука похоронила планы ограниченной ядерной войны. Но поиск новых форм ведения войны продолжался. Первой открытой публикацией о переходе к новому поколению войн была статья Уильяма Линда и ещё четырех офицеров армии и КМП США «Меняющееся лицо войны: четвёртое поколение». Она была опубликована в «Газете Корпуса морской пехоты» в 1989 году, когда Советскому Союзу оставалось жить всего два года. Статья не потеряла актуальности и сегодня, поскольку рассматривала методы войны, которые активно развиваются, и по сей день. Её прочтение позволит расширить кругозор тем, кто всё ещё представляет войну, как столкновение танковых дивизий. В статье обосновывалось коренное изменение в формах ведения войн, по мнению американцев, более существенное, чем появление ядерного оружия, что и позволило отнести эти формы к новому поколению войн. В чём же они заключаются? Давайте посмотрим. В работе рассматриваются четыре идеи, которые возникли давно, но должны определять облик современной войны. Первая исходит из тенденции всё большего рассредоточения сил на поле боя и расширения масштабов самого поля боя. Развитием этой тенденции, по мнению американцев, должен стать перенос понятия поля боя с узкой зоны военных действий на всю территорию противника, а также на всё его общество, «от имени которого противник ведет войну». Вторая идея также исходит из рассредоточения войск. Но развивает эту тенденцию в сторону автономных действий отдельными подразделениями, которые должны меньше зависеть от централизованного снабжения и поддерживать своё существование «за счёт окружающей местности и противника». То есть это попытка придать диверсионно-разведывательным и подрывным действиям в тылу противника статус главного военного инструмента. Третья идея утверждает, что массовость и огневая мощь вооружённых сил противника должны стать его слабым местом. По мнению американцев, традиционная армия неспособна эффективно бороться с небольшими, высокоманевренными боевыми группами (партизанскими). А её массовость только облегчит нахождение целей для уничтожения. Четвёртая идея исходит из того, что целью войны должно стать не физическое уничтожение войск противника, а достижение его «внутреннего коллапса»: «…В число целей для поражения будут входить поддержка войны населением и культура противника». То есть для победы вовсе не обязательно сокрушать войска противника в открытом столкновении, захватывать его территорию и силой принуждать население подчиняться. Поражение противника, разрушение его страны, потеря воли к сопротивлению, подчинение населения – это цель любой войны. И не важно, каким способом она достигнута. Вот несколько цитат, иллюстрирующих облик войны четвёртого поколения: «Военные действия четвёртого поколения, по всей вероятности, будут в высшей степени рассредоточенными и по большей части не определёнными; различия между миром и войной будут размыты до самой точки достижения результата. Война будет нелинейной до такой степени, что, возможно, не будет сражений и линий фронта. Исчезнет различие между гражданскими и военными. Действия будут одновременно направлены на всю глубину участвующих сторон, включая всё их общество, понимаемое не только как совокупность людей, но как культурная целостность... Тактический и стратегический уровни будут сливаться, поскольку целями боевого воздействия станут политическая инфраструктура и гражданское общество противника. И здесь будет критически важно изолировать от противника свою Родину, поскольку небольшое число людей будет способно причинить большой ущерб... Задачами командиров всех уровней, будет выбор целей, это будут решения политического и культурного характера, а не только военного... Психологические операции могут стать доминирующим оружием стратегического и оперативного уровней, они могут проходить в форме информационного вмешательства силами средств массовой информации. Противники в войнах четвёртого поколения будут умело манипулировать СМИ в целях изменения общественного мнения в стране и в мире до такой степени, что применение психологических операций сможет сделать излишним применение боевых подразделений. Основной целью станет поддержка населением правительства противника. Телевизионные новости смогут стать более мощным оружием, чем танковые дивизии... Указывать на переход войны к четвёртому поколению будет акцент на развал противника (в противоположность его уничтожению). Он означает смещение фокуса с фронта на тыл врага». Статья эта интересна сегодня несколькими своими сторонами. Она позволяет лучше понять те способы ведения войны, которые родила военная мысль вероятного противника. В ней фигурирует тупиковый характер традиционных военных действий. И действительно – в противостоянии с Советским Союзом США не удалось добиться военного превосходства. Для НАТО это была тупиковая ситуация, выход из которой искала западная военная наука. Дело в том, что все описанные формы «современной войны» давно и прочно входили в арсеналы спецслужб. Но в конце 80-х западные военные начали их рассматривать как новую форму ведения войны. И сегодня для нас очевидно, что победа над СССР – это военная победа, достигнутая не традиционными, но от того не менее эффективными путями. Мы не были уничтожены, но испытали «внутренний коллапс». Удар наносился не по Вооружённым силам, а по политической инфраструктуре и гражданскому обществу, «понимаемому как культурная целостность». Население не ощущало войны, и «границы между миром и войной» действительно не существовало. Не менее интересным выглядит исследование в статье терроризма. В нём авторы видят зачатки войны четвёртого поколения. Напомню, что статья была написана задолго до того, как США столкнулись с угрозой терроризма на своей территории. И интерес к этой форме вооружённой борьбы рассматривается далеко не только с точки зрения безопасности США, но и с точки зрения его эффективности: «…Терроризм, кажется, представляет собой решение проблемы, которая была сформирована предшествующими сменами поколений, но которую они в действительности и не пытались решать. Это противоречие между характером современного боя и традиционной военной культурой. Звания, униформа, строевая подготовка – это культура порядка. В то время как современное поле боя становится всё менее упорядоченным. Военная культура, остававшаяся культурой порядка, всё более противоречит боевой обстановке. …Противоречие между военной культурой и природой современной войны ставит традиционные вооружённые силы перед дилеммой. Террористы же разрешают эту дилемму, игнорируя военную культуру. Они не носят униформы, не ходят строем, не отдают чести и, по большей части, не имеют системы званий. Они могут создать военную культуру, соответствующую неупорядоченной природе современной войны. …Даже оружие террористов указывает на смену поколений войн. Как правило, предыдущее поколение требует гораздо больше ресурсов для достижения заданной цели, чем последующее. Сегодня Соединённые Штаты тратят 500 миллионов долларов за стелс-бомбардировщик. А террористический «стелс» – это автомобиль с бомбой, который выглядит, как любой другой автомобиль». О таком интересном развитии идей войны нового поколения, а также о некоторых других формах этой войны, стоит поговорить отдельно. Продолжение следует... Однако