Сообщения
Константин Асмолов
На Корейском полуострове «очередной виток обострения». Северная Корея привела в боевую готовность дальнобойную артиллерию и ракетные войска стратегического назначения, целью которых будут военные базы США: "С этого момента верховное командование Корейской народной армии приведет в состояние боеготовности номер один артиллерийские части, включая дальнобойную артиллерию и ракетные войска стратегического назначения, целью которых будут все вражеские объекты захватчика США на материке, на Гавайях и на Гуаме", - говорится в сообщении ЦТАК.
Эти очередные громкие северокорейские заявления, в которых они в очередной раз грозят ядерным оружием США и их марионеткам, в очередной раз напугали СМИ и Интернет, преисполнившиеся уверенности, что «Пхеньян вот-вот начнет вторую Корейскую войну» или «Северная Корея решила открыть огонь по американским объектам». Примерно с такими заголовками обрушились на читателя во вторник, 26 марта, многие российские и мировые СМИ.
Публикуемая статья, с одной стороны, призвана обратить внимание на контекст, в котором было сделано это заявление, а также на то, сколь велика вероятность грядущего межкорейского конфликта, инспирированного КНДР.
Репутация Северной Кореи и ведущаяся против нее информационная война приводят к тому, что любая новость, связанная с КНДР, подается так, как будто эта страна снова делает что-то внезапно, являясь единственным источником напряженности. Мягко говоря, это не совсем так.
Как и предыдущие заявления подобного типа, это было сделано в ответ на новую южнокорейско-американскую договоренность, меняющую порядок реагирования на северокорейские «провокации». Во-первых, на эти провокации официально разрешено «поддаваться» и, как сказали бы северокорейцы, «отвечать в стократном размере». Во-вторых, теперь этот ответный удар будет обращен не только на непосредственных исполнителей провокации, но и на «структуры поддержки и управления», в том числе командное звено, вплоть до самого высшего.
Да, это означает, что теоретически в ответ на инициированную непонятно кем перестрелку на спорной морской границе РК и США могут открывать охоту на Ким Чен Ына с применением высокоточного оружия и американских беспилотников. Это, конечно, «крайний» пример, но простор для злоупотреблений после подписания этого соглашения существенно увеличился.
Об угрозе со стороны Северной Кореи нам рассказывают постоянно, и агрессивная риторика в стиле СССР 1930-х годов, на первый взгляд, хорошо подтверждает эти опасения. Однако если посмотреть не на слова, а на факты, ситуация существенно меняется.
Южная Корея проводит крупномасштабные военные учения примерно в 4-5 раз чаще, чем Север. И отрабатывается на них отнюдь не только ответ на северокорейское вторжение. На ежегодных учениях Key Resolve в 2013 г. отрабатывался упреждающий удар по Северной Корее, а число участников учений составляло 80 тыс. на аналогичных учениях в 2012 г. приняло участие 100 тыс., и отрабатывался захват всей территории Северной Кореи после краха режима. На учениях в марте 2012 г., в которых принимали участие 10 тыс. американских морпехов, отрабатывалась высадка десанта на ключевые объекты Севера.
К этому добавляются недавние действия, о которых, собственно, упоминалось в заявлении. Во-первых, это американские учения с участием стратегических бомбардировщиков «В-52», которые отрабатывали ядерные удары по КНДР, - эти действия широко освещались в прессе, хотя позиционировались как тренировка ответных мер.
Во-вторых, это всплывшие данные о том, что на Юге разрабатывались планы уничтожения высшего руководства Северной Кореи, а также - варианты демонстративного удара по мавзолею Ким Ир Сена и Ким Чен Ира как акции, имеющей символическое значение. Хотя следует отметить, что, если отбросить двойные стандарты, подобная демонстрация силы будет не очень отличаться от уничтожения башен-близнецов Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 г. (Возможно, что и сценарист те же)
В-третьих, это серия мероприятий, связанных с трехлетней годовщиной гибели южнокорейского корвета «Чхонан»1: так, за день до годовщины министр обороны Южной Кореи посетил остров Пэннёндо, расположенный недалеко от того места, где затонуло южнокорейское судно, встретился с военнослужащими и велел им серьезно наказать Северную Корею, если она устроит военную провокацию. «Чхонану» посвятили четырехдневные учения, а в военных кругах эту дату открыто объявили «Днем возмездия», в ответ на что Северная Корея привела свои ракетно-артиллерийские части в боевую готовность.
Теперь поговорим о возможности северокорейского нападения. Сторона, начинающая войну, обычно делает это, предполагая, что у нее есть шанс в этой войне победить. Рассмотрим подобные шансы в гипотетическом противостоянии Севера и Юга.
Да, северокорейская армия весьма многочисленна и отличается, как говорят, высокой индивидуальной и психологической подготовкой бойца. Однако ее оснащение оставляет желать лучшего, и дело не только в наличии большого числа моделей вооружения 1970-х годов, но и в том, что не хватает ни топлива, ни запчастей. Особенно сильно отставание в области инфраструктуры, а также – в области связи и высоких технологий.
Эти очередные громкие северокорейские заявления, в которых они в очередной раз грозят ядерным оружием США и их марионеткам, в очередной раз напугали СМИ и Интернет, преисполнившиеся уверенности, что «Пхеньян вот-вот начнет вторую Корейскую войну» или «Северная Корея решила открыть огонь по американским объектам». Примерно с такими заголовками обрушились на читателя во вторник, 26 марта, многие российские и мировые СМИ.
Публикуемая статья, с одной стороны, призвана обратить внимание на контекст, в котором было сделано это заявление, а также на то, сколь велика вероятность грядущего межкорейского конфликта, инспирированного КНДР.
Репутация Северной Кореи и ведущаяся против нее информационная война приводят к тому, что любая новость, связанная с КНДР, подается так, как будто эта страна снова делает что-то внезапно, являясь единственным источником напряженности. Мягко говоря, это не совсем так.
Как и предыдущие заявления подобного типа, это было сделано в ответ на новую южнокорейско-американскую договоренность, меняющую порядок реагирования на северокорейские «провокации». Во-первых, на эти провокации официально разрешено «поддаваться» и, как сказали бы северокорейцы, «отвечать в стократном размере». Во-вторых, теперь этот ответный удар будет обращен не только на непосредственных исполнителей провокации, но и на «структуры поддержки и управления», в том числе командное звено, вплоть до самого высшего.
Да, это означает, что теоретически в ответ на инициированную непонятно кем перестрелку на спорной морской границе РК и США могут открывать охоту на Ким Чен Ына с применением высокоточного оружия и американских беспилотников. Это, конечно, «крайний» пример, но простор для злоупотреблений после подписания этого соглашения существенно увеличился.
Об угрозе со стороны Северной Кореи нам рассказывают постоянно, и агрессивная риторика в стиле СССР 1930-х годов, на первый взгляд, хорошо подтверждает эти опасения. Однако если посмотреть не на слова, а на факты, ситуация существенно меняется.
Южная Корея проводит крупномасштабные военные учения примерно в 4-5 раз чаще, чем Север. И отрабатывается на них отнюдь не только ответ на северокорейское вторжение. На ежегодных учениях Key Resolve в 2013 г. отрабатывался упреждающий удар по Северной Корее, а число участников учений составляло 80 тыс. на аналогичных учениях в 2012 г. приняло участие 100 тыс., и отрабатывался захват всей территории Северной Кореи после краха режима. На учениях в марте 2012 г., в которых принимали участие 10 тыс. американских морпехов, отрабатывалась высадка десанта на ключевые объекты Севера.
К этому добавляются недавние действия, о которых, собственно, упоминалось в заявлении. Во-первых, это американские учения с участием стратегических бомбардировщиков «В-52», которые отрабатывали ядерные удары по КНДР, - эти действия широко освещались в прессе, хотя позиционировались как тренировка ответных мер.
Во-вторых, это всплывшие данные о том, что на Юге разрабатывались планы уничтожения высшего руководства Северной Кореи, а также - варианты демонстративного удара по мавзолею Ким Ир Сена и Ким Чен Ира как акции, имеющей символическое значение. Хотя следует отметить, что, если отбросить двойные стандарты, подобная демонстрация силы будет не очень отличаться от уничтожения башен-близнецов Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 г. (Возможно, что и сценарист те же)
В-третьих, это серия мероприятий, связанных с трехлетней годовщиной гибели южнокорейского корвета «Чхонан»1: так, за день до годовщины министр обороны Южной Кореи посетил остров Пэннёндо, расположенный недалеко от того места, где затонуло южнокорейское судно, встретился с военнослужащими и велел им серьезно наказать Северную Корею, если она устроит военную провокацию. «Чхонану» посвятили четырехдневные учения, а в военных кругах эту дату открыто объявили «Днем возмездия», в ответ на что Северная Корея привела свои ракетно-артиллерийские части в боевую готовность.
Теперь поговорим о возможности северокорейского нападения. Сторона, начинающая войну, обычно делает это, предполагая, что у нее есть шанс в этой войне победить. Рассмотрим подобные шансы в гипотетическом противостоянии Севера и Юга.
Да, северокорейская армия весьма многочисленна и отличается, как говорят, высокой индивидуальной и психологической подготовкой бойца. Однако ее оснащение оставляет желать лучшего, и дело не только в наличии большого числа моделей вооружения 1970-х годов, но и в том, что не хватает ни топлива, ни запчастей. Особенно сильно отставание в области инфраструктуры, а также – в области связи и высоких технологий.
Затем, если северокорейская армия находится на четвертом месте по численности в мире (до 1100 тыс.чел.), южнокорейская армия занимает шестое место, следующее после России (до 700 тыс. чел.). Военный бюджет Южной Кореи входит в первую десятку военных бюджетов мира, превосходя северокорейский, по разным оценкам, в 23-26 раз.
Наконец, Юг не будет один. Начиная с 1953 г. между РК и США действует Договор о взаимной обороне, согласно которому в случае неспровоцированного нападения КНДР США оказывают РК помощь всеми силами и средствами. Более того, южнокорейская армия поступает в оперативное распоряжение американских генералов (до определенного времени они контролировали армию РК и в мирное время).
Все это говорит о том, что при нападении на Юг у Севера нет шансов: даже без американской поддержки война между Севером и Югом кончится безусловным отражением атаки Севера и хорошими шансами на успешное продолжение войны на его территории. Применение ядерного оружия не переломит ход войны, ибо его использование не позволяет решить ни одной стратегической задачи. Зато, если Пхеньян схватится за ядерную дубинку, международное сообщество оправдает любые ответные меры за нарушение табу. В том числе и ядерный ответ.
В общем, если «цель руководства КНДР – обеспечение безопасности режима», то любое инициирование войны для нее самоубийственно. Так что, начинать крупномасштабный конфликт пхеньянскому режиму, мягко говоря, невыгодно. Однако он вполне может неадекватно отреагировать на провокацию в силу особенностей своей идеократии. Поэтому здесь мы подходим к главному вопросу: а кому сейчас выгодно обострение ситуации на полуострове?
Для этого надо более внимательно рассмотреть ситуацию в Южной Корее. Экс-Президент Ли Мен Бак, придерживался концепции жёсткого давления на Север, но за пять лет эта концепция показала свою непродуктивность. Сейчас президент сменился, но большое число сторонников прежнего курса все еще находится на своих постах и они представляют собой весьма влиятельное лобби, направленное как на обеспечение своей личной безопасности, так и на то, чтобы курс РК оставался жестким и конфронтационным. Им хочется войти в историю как объединителям страны, а последствия этого объединения их не заботят. Хуже того, они так активно убеждали окружающих в том, что режим Кима на грани коллапса, и «достаточно лишь подтолкнуть», что сами уверовали в это.
И хотя сейчас их политическое влияние сокращается, с данной группировки станется устроить инцидент, рассчитывая на неадекватный ответ северян, после которого объяснениям КНДР все равно никто не поверит.
К этому добавляется обстановка общей нервозности, повышающая вероятность ситуации, при которой у одной из сторон сдадут нервы. Последний пример – инцидент утра 27 марта, когда в 2:30 по местному времени (21:30 вторника по Москве) южнокорейский пограничник, дежуривший на посту в уезде Хвачхон, увидел некий «неопознанный движущийся объект» и бросил в него гранату, после чего военное руководство страны заявило о возникновении угрозы вооруженного вторжения с Севера. Максимальный уровень боеготовности сняли после того, как была проведена разведка территорий, прилегающих к пограничному посту и никаких следов вторжения обнаружено не было2.
Поэтому не стоит воспринимать обострение на Корейском полуострове в биполярно-пропагандистском ключе. Винить во всём Север – это очень серьезное упрощение ситуации. К обострению конфликта причастны обе стороны, и еще надо разобраться – какая больше.
Константин Асмолов - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН – специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
1 Напомним, официальная версия РК говорит о северокорейском следе, однако большинство доказательств этого шито белыми нитками, а независимый отчет российских экспертов был засекречен что как минимум говорит о серьезных расхождениях с тем, что объявляли южнокорейцы.
2 Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2155777 Автору же хочется верить, что это были именно нервы, а не осознанное желание спровоцировать КНДР на встречные действия в ответ на взрыв непонятно откуда.
Комментариев нет:
Отправить комментарий