Сообщения
Дмитрий Седов
Последние события на Ближнем Востоке существенно изменили положение Турции как одного из главных участников сирийской трагедии. Складывается впечатление, что влиятельные соседи Турции, в первую очередь Тегеран и Багдад, устали от активных попыток Анкары утвердиться в роли доминирующей в регионе силы - попыток всё более опасных для сложившейся системы региональных межгосударственных отношений…
В первую очередь это касается отношений Турции с Ираном.
Когда в 2002 году в Турции к власти пришла «Партия справедливости и развития» (ПСР), отношения между Анкарой и Тегераном заметно улучшились. В турецком обществе ощущалось недовольство идеологией кемализма, не учитывавшей на протяжении многих десятилетий традиционную культуру ислама. Поэтому турки в целом благосклонно восприняли приход к власти в соседнем государстве шиитов. Лидеры ПСР держались линии умеренного исламизма и национализма, объявив ориентиром своей внешней политики лозунг «Все соседи – друзья». Сотрудничество между двумя государствами существенно расширилось. Стали складываться, хотя и не всегда гладко, дружественные отношения. Иран является важным поставщиком энергоресурсов и обеспечивает 30% внутренних потребностей Турции в нефти, 20% – в газе. Для Тегерана Анкара - ведущий иностранный инвестор. Обе страны достаточно прочно связаны в экономическом плане, имеют долгосрочные и масштабные проекты в энергетической сфере.
В системе региональных международных отношений Иран выполняет функцию противовеса западному влиянию. Игнорировать столь влиятельную региональную державу невозможно. Сотрудничество в борьбе с общей «головной болью» – курдским сепаратизмом – также немаловажно для обеих стран.
Однако политические бури «арабской весны» радикально изменили ситуацию. Турция увидела в дестабилизации обстановки шанс «сыграть свою игру» и выйти на позиции доминирующего в регионе государства. Чем дальше, тем больше соседи понимали, что за «правочеловеческой» риторикой Анкары кроется стремление свергнуть пользующееся поддержкой большинства народа правительство Башара Асада и утвердить в Сирии псевдодемократический режим, который по расчетам Анкары попадет под ее контроль. Здесь был и расчёт на то, что контроль этот позволил бы окончательно решить «курдскую проблему», хотя бы в её «сирийском сегменте».
С позиций Ирана такая политика воспринимается как предательство интересов мира ислама и подыгрывание Западу. Ко всему прочему в Турции появилась натовская радиолокационная станция (РЛС), развернутая на Иран. После запуска РЛС Иран немедленно пригрозил, что может нанести по ней удары.
По мере развития сирийского кризиса отношения стали всё больше ухудшаться, и теперь из Тегерана постоянно слышатся враждебные высказывания в адрес турецкого руководства. Недавно начальник генштаба иранской армии заявил, что волна насилия следующей, после Сирии, захлестнёт Турцию, если та продолжит работать в интересах Запада.
Однако настоящий удар по турецким интересам нанесен в июле с.г. Дамаском. Президент Сирии Башар Асад предложил сирийским курдам вывести свою армию из их городов и сел и даже предоставить им автономию, если они прекратят сражаться в рядах оппозиции. Предложение Асада было принято. Сирийские войска покинули курдские территории, а курды получили контроль над территорией своего проживания в Сирии и границей с Турцией. Турецкие власти увидели, как сирийские курды стали вывешивать у себя флаги сил курдского сопротивления, действующего на территории Турции. Ситуация радикально изменилась, ведь ещё вчера курдские анклавы в Сирии были плацдармом мятежа. Анкара намеревалась ввести туда войска под предлогом образования «буферной зоны» безопасности. А теперь эта территория, дружественная сирийскому правительству. Более того, турецкие власти имеют все основания полагать, что с этой территории усилится инфильтрация курдских сепаратистов в Турцию, в том числе в целях организации террористических актов.
Не вызывает сомнений, что Башар Асад пошёл на этот смелый шаг и добился успеха после консультаций с Тегераном.
В Анкаре стали лихорадочно изыскивать меры противодействия, и одной из главных идей все-таки стал ввод войск в Сирию и образование там «буферной зоны», наподобие той, что НАТО создала в Ливии. В ответ на это Тегеран послал Анкаре серьезное предупреждение: если Турция посмеет нарушить сирийскую границу, Иран отреагирует всей своей мощью и, кроме того, активизирует иранско-сирийское оборонительное соглашение от 2008 года, о котором в Тегеране на некоторое время забыли.
Это еще один удар по турецкой внешней политике, которую министр иностранных дел Турции Давутоглу любит называть «политикой нулевых конфликтов». В настоящее время курды, получившие свободу действий в Сирии, не теряя времени, мобилизуются для подрывной работы в Турции. Возможностей турецкой армии для того, чтобы эффективно контролировать турецко-сирийскую границу от проникновения курдских группировок, может и не хватить. Одновременно активизировались курды в Ираке. «Удары возмездия» турецких ВВС по иракским курдам вызвали возмущение Багдада, который предупредил Турцию о недопустимости бомбардировок курдских поселений в Ираке и пригрозил ответом, если Турция не прекратит авиационные налёты. В данном вопросе иракцы координируют свою политику с Ираном.
Ситуация складывается так, что Турция попадает в региональную изоляцию, а симпатии королевств Персидского залива ей мало помогут. Что касается ее отношений с Израилем, то они омрачены с 2010 года, когда израильский спецназ штурмовал турецкое судно «Мави Мармара», направлявшееся в Сектор Газа, и убил 9 турецких граждан.
Масла в огонь подлил ежегодный доклад израильской военной разведки о положении в регионе. Глава этой службы генерал-майор Авив Кохави, представляя доклад, предупредил о надвигающемся региональном кризисе и призвал правительство готовиться к серьёзным потрясениям. Он заявил, что Израилю предстоит столкнуться с ещё более агрессивным окружением, чем прежде. Следует ожидать серии внутренних и региональных кризисов, которые «могут привести к взрыву», если не осуществлять «своевременное планирование» ("It will be an environment that deals with a series of crises, regional and internal, which raises the level of sensitivity of all players, and which could lead, without prior planning, to an eruption".)
Если этот прогноз сбудется, грядущие кризисы, безусловно, не обойдут Турцию. Вознамерившись добиться гегемонии в регионе через подрыв существующего в Сирии режима, турецкое руководство, по всей вероятности, не учло схожести двух режимов – сирийского и турецкого. Оба режима возникли в странах мусульманской традиции, но при этом оба активно утверждают светские порядки. С точки зрения исламистов, прозападное правительство Эрдогана достойно быть свергнутым не меньше, чем правительство Асада. И израильская разведка с полным на то основанием считает, что исламисты будут первым делом атаковать светские режимы. Турция в этом отношении – объект №1. Турецкое руководство поддержало мятеж в Сирии и помогло разжечь региональный пожар. Теперь же, оказавшись в изоляции, оно мечется в поисках выхода. Этот выход видится только в одном – в отказе от поддержки сирийского мятежа. Если же у Анкары не хватит мужества и трезвомыслия совершить такой шаг, то ей надо готовиться к потрясениям. Израильская разведка знает, о чём говорит.
В первую очередь это касается отношений Турции с Ираном.
Когда в 2002 году в Турции к власти пришла «Партия справедливости и развития» (ПСР), отношения между Анкарой и Тегераном заметно улучшились. В турецком обществе ощущалось недовольство идеологией кемализма, не учитывавшей на протяжении многих десятилетий традиционную культуру ислама. Поэтому турки в целом благосклонно восприняли приход к власти в соседнем государстве шиитов. Лидеры ПСР держались линии умеренного исламизма и национализма, объявив ориентиром своей внешней политики лозунг «Все соседи – друзья». Сотрудничество между двумя государствами существенно расширилось. Стали складываться, хотя и не всегда гладко, дружественные отношения. Иран является важным поставщиком энергоресурсов и обеспечивает 30% внутренних потребностей Турции в нефти, 20% – в газе. Для Тегерана Анкара - ведущий иностранный инвестор. Обе страны достаточно прочно связаны в экономическом плане, имеют долгосрочные и масштабные проекты в энергетической сфере.
В системе региональных международных отношений Иран выполняет функцию противовеса западному влиянию. Игнорировать столь влиятельную региональную державу невозможно. Сотрудничество в борьбе с общей «головной болью» – курдским сепаратизмом – также немаловажно для обеих стран.
Однако политические бури «арабской весны» радикально изменили ситуацию. Турция увидела в дестабилизации обстановки шанс «сыграть свою игру» и выйти на позиции доминирующего в регионе государства. Чем дальше, тем больше соседи понимали, что за «правочеловеческой» риторикой Анкары кроется стремление свергнуть пользующееся поддержкой большинства народа правительство Башара Асада и утвердить в Сирии псевдодемократический режим, который по расчетам Анкары попадет под ее контроль. Здесь был и расчёт на то, что контроль этот позволил бы окончательно решить «курдскую проблему», хотя бы в её «сирийском сегменте».
С позиций Ирана такая политика воспринимается как предательство интересов мира ислама и подыгрывание Западу. Ко всему прочему в Турции появилась натовская радиолокационная станция (РЛС), развернутая на Иран. После запуска РЛС Иран немедленно пригрозил, что может нанести по ней удары.
По мере развития сирийского кризиса отношения стали всё больше ухудшаться, и теперь из Тегерана постоянно слышатся враждебные высказывания в адрес турецкого руководства. Недавно начальник генштаба иранской армии заявил, что волна насилия следующей, после Сирии, захлестнёт Турцию, если та продолжит работать в интересах Запада.
Однако настоящий удар по турецким интересам нанесен в июле с.г. Дамаском. Президент Сирии Башар Асад предложил сирийским курдам вывести свою армию из их городов и сел и даже предоставить им автономию, если они прекратят сражаться в рядах оппозиции. Предложение Асада было принято. Сирийские войска покинули курдские территории, а курды получили контроль над территорией своего проживания в Сирии и границей с Турцией. Турецкие власти увидели, как сирийские курды стали вывешивать у себя флаги сил курдского сопротивления, действующего на территории Турции. Ситуация радикально изменилась, ведь ещё вчера курдские анклавы в Сирии были плацдармом мятежа. Анкара намеревалась ввести туда войска под предлогом образования «буферной зоны» безопасности. А теперь эта территория, дружественная сирийскому правительству. Более того, турецкие власти имеют все основания полагать, что с этой территории усилится инфильтрация курдских сепаратистов в Турцию, в том числе в целях организации террористических актов.
Не вызывает сомнений, что Башар Асад пошёл на этот смелый шаг и добился успеха после консультаций с Тегераном.
В Анкаре стали лихорадочно изыскивать меры противодействия, и одной из главных идей все-таки стал ввод войск в Сирию и образование там «буферной зоны», наподобие той, что НАТО создала в Ливии. В ответ на это Тегеран послал Анкаре серьезное предупреждение: если Турция посмеет нарушить сирийскую границу, Иран отреагирует всей своей мощью и, кроме того, активизирует иранско-сирийское оборонительное соглашение от 2008 года, о котором в Тегеране на некоторое время забыли.
Это еще один удар по турецкой внешней политике, которую министр иностранных дел Турции Давутоглу любит называть «политикой нулевых конфликтов». В настоящее время курды, получившие свободу действий в Сирии, не теряя времени, мобилизуются для подрывной работы в Турции. Возможностей турецкой армии для того, чтобы эффективно контролировать турецко-сирийскую границу от проникновения курдских группировок, может и не хватить. Одновременно активизировались курды в Ираке. «Удары возмездия» турецких ВВС по иракским курдам вызвали возмущение Багдада, который предупредил Турцию о недопустимости бомбардировок курдских поселений в Ираке и пригрозил ответом, если Турция не прекратит авиационные налёты. В данном вопросе иракцы координируют свою политику с Ираном.
Ситуация складывается так, что Турция попадает в региональную изоляцию, а симпатии королевств Персидского залива ей мало помогут. Что касается ее отношений с Израилем, то они омрачены с 2010 года, когда израильский спецназ штурмовал турецкое судно «Мави Мармара», направлявшееся в Сектор Газа, и убил 9 турецких граждан.
Масла в огонь подлил ежегодный доклад израильской военной разведки о положении в регионе. Глава этой службы генерал-майор Авив Кохави, представляя доклад, предупредил о надвигающемся региональном кризисе и призвал правительство готовиться к серьёзным потрясениям. Он заявил, что Израилю предстоит столкнуться с ещё более агрессивным окружением, чем прежде. Следует ожидать серии внутренних и региональных кризисов, которые «могут привести к взрыву», если не осуществлять «своевременное планирование» ("It will be an environment that deals with a series of crises, regional and internal, which raises the level of sensitivity of all players, and which could lead, without prior planning, to an eruption".)
Если этот прогноз сбудется, грядущие кризисы, безусловно, не обойдут Турцию. Вознамерившись добиться гегемонии в регионе через подрыв существующего в Сирии режима, турецкое руководство, по всей вероятности, не учло схожести двух режимов – сирийского и турецкого. Оба режима возникли в странах мусульманской традиции, но при этом оба активно утверждают светские порядки. С точки зрения исламистов, прозападное правительство Эрдогана достойно быть свергнутым не меньше, чем правительство Асада. И израильская разведка с полным на то основанием считает, что исламисты будут первым делом атаковать светские режимы. Турция в этом отношении – объект №1. Турецкое руководство поддержало мятеж в Сирии и помогло разжечь региональный пожар. Теперь же, оказавшись в изоляции, оно мечется в поисках выхода. Этот выход видится только в одном – в отказе от поддержки сирийского мятежа. Если же у Анкары не хватит мужества и трезвомыслия совершить такой шаг, то ей надо готовиться к потрясениям. Израильская разведка знает, о чём говорит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий