Сообщения
Часть 6. Любовь старца к людям. Просители. Письма к старцу Григорию …
Часть 6. Любовь старца Григория Нового к людям. Просители.
Множество сохранилось свидетельств того, насколько старец Григорий был чуток к чужой беде. Он старался помочь всем, как мог, как умел, не стесняясь обращаться напрямую к сильным мира сего за помощью. Его не останавливали ни звания, ни высокое положение чиновников. Ведь люди просили в трудных обстоятельствах жизни, в беде. А у каждого беда своя. «Жизнь жалости не знает, ей и не положено - на то Бог есть», - любил говаривать Григорий Ефимович. Но ведь и Бог действует через людей. Вот и Григорий Ефимович следовал христианскому закону, памятуя святоотеческую мудрость: «суд без милости не сотворшим милости». Его просили заступиться, замолвить слово. А кто и как мог помочь? Те, в чьих руках власть земная и от чьего слова и росписи зачастую зависит судьба страждущего человека.
Удивляет его участие в судьбе гонимых. Например, из писем Государыни следует, что старец Григорий неравнодушен к участи находящегося под следствием, несправедливо обвиненного и престарелого, бывшего военного министра, генерала В.А. Сухомлинова, больного банкира Дмитрия Рубинштейна, подло обвиненного И.Ф. Манасевича-Мануйлова, пусть даже последние двое того и не заслужили.
Относительно Рубинштейна и Мануйлова все же следует сделать оговорку. Григорий Ефимович знал, что эти люди, если они и были в чем-то виноваты, все же пострадали не по своей действительной вине, но исключительно за дружбу с Распутиным. Отсюда его горячие хлопоты за безвинно пострадавших за него людей.
Но дело не в дружбе с Распутиным. Поражает как раз то, что он ко всем относился ровно, не отворачиваясь от простых, незнатных, совершенно случайных людей. В этом, кстати, ключ понимания его «странного» поведения относительно женщин легкого поведения. Если и есть какая-то доля правды в донесениях агентов, что он подходил на улице к гулящим женщинам, то исключительно из чувства сострадания к ним. Для крестьянина, воспитанного в строгом, патриархальном духе русской деревни, язвы большого города могли казаться дикостью, и болезненно ранили его нежную, чистую, чуткую к чужой беде душу. Люди со своими бедами обычно приходили прямо к нему домой и ждали в прихожей его появления.
Свидетельство Матрены Григорьевны Соловьевой (Распутиной):
«Я не могу связно рассказать что-либо про жизнь отца. На Ваши вопросы [вопросы следователя] отвечаю следующее. Целый день у отца уходил на приемы разных просителей. К нему обращались очень многие с очень разнообразными просьбами: его просили о местах, о помиловании разных лиц, сидевших в тюрьмах. Вот, главным образом, с такого рода просьбами и обращались к нему. Ему разные лица давали деньги, но очень многие и просили у него денег. Никогда никому в денежных просьбах не отказывал. Он действительно одной рукой брал, а другой раздавал. Обращались к нему и за духовной помощью: просили совета, жаловались на тяжелую душевную жизнь. Он давал советы, старался помочь душевно, как мог»83.
Что оставалось делать старцу Григорию, ведь люди обращались к нему не только с духовными вопросами, но и просили о делах житейских? В этом случае Григорий Ефимович писал короткие записки.
В письме Государю от 26 января 1915 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна пишет: «У меня куча прошений, принесенных ей [Анне Вырубовой] нашим Другом для тебя»84.
Так же и в письме Государыни от 1 мая 1916 г. звучит та же тема: «Прости, что докучаю тебе прошениями, но наш Друг прислал их мне»85.
Из показаний Л. Молчанов (Ч.С.К., 1917 г.): «У Распутина появились в большом числе просители. Распутин обычно выбегал, брал клочок бумаги и писал каракулями записку к министрам или власть имеющим. Прошения Распутин отдавал царям через Вырубову»86.
Из показаний Ф. С. Войно (Ч.С.К., 1917 г.): «Мы с Вырубовой часто ездили к Распутину в Петроград. Вечер всегда заканчивался тем, что Вырубова брала у Распутина кипу разных прошений и везла все эти прошения к себе и потом во дворец»87.
Из показаний Анны Вырубовой (Ч.С.К., 1917 г.): «Последние годы Распутин стал привозить полные карманы прошений. Это очень не нравилось бывшему царю. Я предупредила Распутина о таком отношении к его ходатайствам, но Распутин не обратил никакого внимания на мои слова»88.
Из письменного «Заявления» Анны Вырубовой от 18 мая 1917 г.: «Последние 2 года он привозил всегда массу прошений всевозможных лиц. Помню, что к этим прошениям они [Царь и Царица - сост.] относились отрицательно, отсылали их обыкновенно Мамантову и гр. Ростовцеву и не выделяли их из числа других прошений, идущих своим порядком»89.
А. А. Танеева (Вырубова) «Страницы моей жизни»: «Его квартира в Петрограде, где он проводил больше всего времени, была переполнена всевозможной беднотой и разными просителями, которые, воображая себе, что он имеет огромную власть и влияние при Дворе, приходили к нему со своими нуждами. Григорий Ефимович, перебегая от одного к другому, безграмотной рукой писал на бумажках разным влиятельным лицам записки всегда почти одного содержания: «милый, дорогой, прими» или «милый, дорогой, выслушай». Несчастные не знали, что менее всего могли рассчитывать на успех, прося через него, так как все относились к нему отрицательно. Одно из самых трудных поручений Государыни - большей частью из-за болезни Алексея Николаевича - это было ездить на квартиру Григория Ефимовича, всегда полную просителями и часто - проходимцами, которые сейчас же обступали меня и не верили, что я ни в чем помочь им не могу, так как я считалась чуть ли не всемогущей. Все эти прошения, которые шли через Григория Ефимовича и которые он привозил последние годы в карманах Их Величествам, только их сердили; они складывали их в общий пакет на имя графа Ростовцева, который рассматривал их и давал им законный ход. Но, конечно, это создавало массу разговоров...»90
Свидетельство А. И. Спиридовича: «В квартире Распутина (Гороховая, 64) в его приемной с утра толпилось много народа. Люди всяких званий. Больше всего дам. Бывали священники, иногда даже офицеры, очень молодые. Много несчастных. Распутин выходил в приемную и обходил просителей. Расспрашивал, давал советы, принимал письменные просьбы. Все очень участливо, внимательно. Иногда шарил у себя в карманах и совал просящим деньги. Одна интеллигентная женщина жаловалась, что муж убит, пенсии еще не вышло, а жить не на что: «Помогите, не знаю, что делать». Распутин зорко посмотрел на нее, потрепал свою бороду, быстро окинул взглядом просителей и сказал одному хорошо одетому господину: «У тебя ведь есть деньги, дай мне». Тот вынул из бокового кармана бумажник и подал что-то Распутину. Посмотрев, Распутин взял женщину за плечи, провел ее до выходных дверей со словами: «На, бери, голубушка, Господь с тобой». Выйдя на лестницу и посмотрев, что сунул ей Распутин, она насчитала пятьсот рублей.
Некоторым он давал записки к разным министрам. На восьмушке простой бумаги он ставил сверху крест. Затем следовало: «Милой, дорогой, сделай ей, что просит. Несчастна. Григорий», или «Прими, выслушай. Бедная. Григорий». Все было написано страшными каракулями и безграмотно»91.
Из приведенных свидетельств ясно видно, что появление записок, было продиктовано исключительно жалостью и сочувствием к страждущему человеку, искренним желанием помочь - чувствами вполне понятными и достойными всякого приветствия и уважения. Ничего предосудительного в этом не видно. Тем не менее, появление записок вызывало и вызывает особенное раздражение у определенного круга лиц, рассматривается ими как доказательство «влияния» Распутина. Как видно, Государь с Государыней относились ко всему более спокойно, со снисхождением и пониманием, и большого значения запискам, естественно, не придавали. Но, видимо, не пренебрегали и возможностью помочь, если ситуация того заслуживала, как например, в случае с афонскими монахами.
Чтобы понять, как относился к прошениям сам Григорий Ефимович, процитируем следующий фрагмент из воспоминаний Н. А. Ордовского-Танаевского, вновь, однако, сделав поправку на экспансивный характер пишущего и на некую его чисто писательскую склонность к гротескному преувеличению:
«В первый же день, как разрешили вставать [Н. А. Ордовский-Танаевский был болен и лежал в больнице], сестра милосердия говорит:
- Несколько раз звонил по телефону Викентий Альфонсович Козелл-Поклевский, Член Государственного Совета, просит его принять по срочному, важному для него делу.
- Скажите, что в халате и в кресле, рад повидать.
- Я говорила профессору, он разрешил, но поручил добавить - на 10-15 минут, не больше.
- Ну и попал же я под опеку!
Приехал.
- В чем же дело, Викентий Альфонсович? Видите, мои аргусы установили срок.
- Да, дорогой, знаю, 15-20 минут. Вот письмо, прочтите и дайте совет.
«Милой дарагой назначь главным пахалтиром у тебя на заводе NN, он мой друг, старик, многа детей. Григорий».
- Но я не могу понять, что Вас, магната и воротилу 2-х банков встревожило? Кто же этот NN?
- Маленький конторщик в канцелярии, пьяница, третья жена, молодая, друзья помогают.
- Ну, так бросьте письмо в огонь, а его выгоньте или, если жаль, разнесите, чтобы неповадно было лезть чрез задние двери.
Кончилось тем, что письмо я оставил у себя, успокоив Поклевского тем, что вызову Григория и разнесу.
- Нет, уже последнего не делайте, не делайте, прошу.
Едва успокоил. Вот до чего довел Петербург, весь прогнивший в дрязгах своих!
Много времени спустя, при первом же свидании с Григорием, показал письмо.
- Какой Поклевский, да еще Козелл? Не помню.
Разъяснил ему.
- Ну и шишка же, да и богач, - а Гришки испугался.
- Ну а NN знаешь?
- Нет, не знаю, много баб и мужиков лезет, напиши да напиши, ну, я и пишу или подписываю, если сильно настоят.
Рассказал все и про NN.
- Ну и надо было выгнать со службы. Право глупый же Козел твой Поклевский! Что я ему могу сделать?! Вот арестовал же ты у меня на квартире Конюховича - жида. А все Варнава подвел, пристает да пристает со своим жидом. Сраму-то мне наделал этим арестом. Хохотало все село здорово. А тебя народ полюбил еще крепче»92.
Зачем же Григорий Ефимович помогал людям, к которым относился с сомнением. Очень просто. Он действовал по совести, как повелевал ему христианский долг, его просили о помощи, и он помогал и не был лицеприятен, как и Господь, по слову Писания, «дождит на праведныя и неправедныя». При этом конечный результат относил не к себе, а полагал все на волю Божью, и если иной человек заслуживал помилования, то, несомненно, получал его от Бога по молитвам старца. Ну, а кого миловать, а кого нет, решал не старец Григорий, а Господь Бог.
Следующий архивный материал лучше раскроет нашу мысль и поможет понять, каким образом Григорий Ефимович ходатайствовал за людей. Еще раз подчеркнем - он делал это просто: его просили, и он, жалея человека, откликался на всякую просьбу. Можно предположить, что он часто даже не вникал глубоко в суть дела, оставляя все на волю Божью, а все-таки не пренебрегал просьбой человека, кем бы он ни был.
Записка Григория Ефимовича с ходатайством за А. В. Герзона:
«Милой, дорогой,
Простите за беспокойство, умоляет меня написать, он очень страдает о насущном хлебе. Надеется от рук своих воспрянуть духом, трудом. Доброта ваша, дайте ему успокоение. Распутин»93.
А вот история написания этой записки, изложенная самим Герзоном:
«Г.П.У.
от А. В. Герзона
(постоянный адрес: Москва, Колобовский 16, кв. 18, № 44432 [по-видимому, номер телефона].
Прилагая при сем по вашему требованию имеющееся у меня собственноручные письма Роспутина сообщаю, что оно попало ко мне при следующих обстоятельствах: в 1914 или 1915 году я хотел попасть военным чиновником (инженером) в Львов на ремонт водопровода. Я вел переговоры в Военно-Техническом Управлении, но моя еврейская фамилия мне помешала. Мне сказали, что надо найти протекцию. Я в Ленинграде стал искать ее и познакомился с одной балериной (фамилии ее не знаю). Поужинал с ней, и она попросила Роспутина дать мне рекомендацию. На следующий день она мне дала знать, чтобы я к нему зашел за письмом. Я зашел к нему, и он написал прилагаемое письмо, которое я не счел возможным использовать ввиду его неграмотности, т. к. ожидал получить более обыкновенную рекомендательную записку. Так оно у меня и осталось. [подпись] А.Гер. 15/VIII»94.
«Безграмотные каракули» Григория Ефимовича, за которые ему так доставалось от прежних и достается от нынешних критиканов, тем не менее, принесли много добра людям. Доказательством тому служат письма благодарных просителей к старцу Григорию, заступничество которого пред сильными мира сего спасло многих людей от трагедии. Во всяком случае, он старался делать все, что мог, не стесняясь своей безграмотности и ужасно корявого почерка. Ведь люди просили его о помощи, и закон Христовой любви повелевал. А старец Григорий всю жизнь стремился следовать этому закону. Что ж из того, что он безграмотен? В нем горел огонь любви, и этот огонь прожигал стены. Что же из этого получалось? Пусть об этом расскажут люди (см. письма старцу Григорию в «Приложении»).
Старец Григорий Ефимович Распутин-Новый, как следует опять же из писем Государыни, выступал с массой конкретных предложений по организации практической жизни граждан. Все инициативы Григория Ефимовича вызваны одним - любовью к человеку и желанием хоть как-то облегчить тяготу повседневной жизни, особенно в военное время.
Вот, например, в письме Государю от 16-го июня 1916 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна передает просьбу Григория Ефимовича не повышать цены на трамвайный билет, т. к. это «несправедливо по отношению к бедному народу - пусть облагают богатых, но не тех, которым приходится ежедневно, притом неоднократно, ездить в трамвае». (см. документальную подборку).
Согласитесь, предложение старца Григория остается актуальным и в наше время.
А вот письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны Государю от 26-го сентября 1916 г., доказывающее, что далеко не всякое прошение Григория Ефимовича оставалось без внимания Их Величеств: «Посылаю тебе прошение одного медиц. фельдш.,убившего солдата, - пожалуйста, прочти его - он просит отправить его на войну в качестве фельдш. Ты один можешь изменить приговор, милостиво позволив ему ехать, - прошение это вручил мне наш Друг, а Рост[овцев] [граф Яков Николаевич Ростовцев - начальник канцелярии Ее Величества - прим. сост.] говорит, что только ты один можешь здесь помочь. Моя канцелярия сделала красные пометки на прошении»95.
Ссылки:
6. Любовь старца Григория Нового к людям. Просители.
83. Н. А. Соколов. Предварительное следствие. 1919-1922 гг. Российский Архив. Т. VIII. М: Студия «ТРИТЭ» Никиты Михалкова, 1998. С. 180-182.
84. Платонов О. А. Терновый венец России. Пролог цареубийства. Жизнь и смерть Григория Распутина. М: Энциклопедия русской цивилизации, 2001. С. 92.
85. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 443.
86. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М. Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 309.
87. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М. Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 309.
88. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М. Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 309.
89. ГАРФ, ф. 623, оп. 1, ед. хр. 76, л. 22, 23.
90. Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 121-122.
91. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 219-220.
92. Ордовский-Танаевский Н. А. Воспоминания. М-С-Пб: ROSTIK INTERNATIONAL, 1993. С. 400-401.
93. ГАРФ, Ф. 612. оп.1 ед. хр. 4.
94. ГАРФ, Ф. 612. оп.1 ед. хр. 4.
95. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 574-576.
Приложение
Письма к старцу Григорию
Эти письма - рассказ людей о том, что означала для них помощь старца Григория в конкретных, быть может, далеких от вопросов сугубо церковных, чисто житейских делах, тех, из которых соткана наша жизнь и которые приносят подчас людям тяжелые переживания, а порой и неимоверные страдания. За каждым из этих писем судьба человека, то, о чем болела его душа. Эти письма также и рассказ о том, что значил для людей и сам старец Григорий Ефимович Распутин-Новый.
Письмо № 1
Христос Воскресе!
Возлюбленный о Господе Духовнолюбящий Брат Григорий.
Кланяюсь вам всем вообще, и за молитвы Батюшки Серафима желаю вам Душевный Мир, и Здравие, и Спасение.
Братец Григорий, деньги, вами посланные, 10 руб. получил 26 марта. Спаси Вас Господь, но 15 р. не получал, только получил от вас письмо простое из Петербурга, более никогда [так в оригинале]. Я вам ответил на письмо заказным, писал на вашу родину, получили вы его или нет.
Братец Григорий, не знаю вас как благодарить за вашу ко мне, ничтожному, милость. Только прошу у вас прощения, я вас не принудил ли посылать деньги данною мною вам иконою, но - ни, я вам икону дал не за деньги, но - на молитвенную память. Деньги я от вас получил, я не думаю, что вы прислали за икону, но за братскую любовь ко мне ничтожному.
Спаси вас и сохрани Царица Небесная за молитвы батюшки Серафима от всех врагов видимых и невидимых. Хотелось мне послать вам водицы и просфору, но не знаю по этому адресу без станции поч. [почтовой] дойдет или нет. Если, может быть, нуждаетесь водицей, то пишите, я вам вышлю.
Затем простите, будьте здоровы; прошу ваших Св. Молитв о моей худости.
Известный вам, ничтожный брат, м. [монах] Амфилохий Саровской пустыни.
Братец Григорий, помолитесь, что-то живется плоховато. Еще прошу вас, испросите Св. Молитв у Отца Димитрия, и поклонитесь от меня, я вас не забываю.
1 апреля 1909 г.1
Письмо № 2
+
Дорогой Отец Григорий
Приехал Отец Илиодор хлопотать об иконе. На него опять жалоба. Папа [Государь Император] очень сердится. Ездили с Матрешей [Матрена Григорьевна Распутина] и Муней [Мария Евгеньевна Головина] в карете к Сане [Александра Александровна Пистолькорс], видели Аннушку [Анна Александровна Вырубова]; вместе приехали к отцу Илиодору, который привез письмо и лекарства от Архиепископа Гермогена [неразборчиво]Аннушка сердилась, когда читала письмо его. Сана и Беби за Илиодора, Аннушке больно, Папа сердится. Отец Илиодор просит не принимать больше жалоб на него. Он с Гофштеттер ругается.
Мама мне не отдает сочинения Григория Нисского, только дает что-нибудь написать. Ой, жаль!
У Гофштеттера дети больны коклюшем. Сазоновы [Семья Георгия Сазонова] боятся заразы, а ко мне придираются.. Иду ночевать к Чубинским. У меня ужасно устала голова - столько суеты и во всем точно я виновата и перед всеми.
Прости меня. После Покровского ужасно трудно здесь жить.
Господи, до чего я немощна и теряюсь среди людей, помоги!
Целую твои руки и прошу, подумай о нас.
Мама здорова, только устала. Алексей [Наследник Цесаревич Алексей Николаевич] только сегодня встал. Мери [возможно, Мария Ивановна Вишнякова] - черная, Епископ Феофан [Быстров] едет сюда хоронить своего отца.
Отец Илиодор говорил сегодня с о. Вениамином [Федченков], завтра хочет [неразборчиво] видеть и ругать.
Мать Параскеву [Прасковья Васильевна Распутина] крепко целую, Митю [Дмитрий Григорьевич Распутин], Варю [Варвара Распутина], Катю [Екатерина Печеркина] и Дуню [Евдокия Печеркина]. Дедушке [Ефим Яковлевич Распутин? Либо речь идет о дедушке-рыбаке, о котором упоминала Анна Танеева в книге «Страницы моей жизни»] и братьям [Распутин, Распопов, Арапов] кланяюсь.
А я то, я то какая гадкая, помоги быть лучше. Да, с людьми то я совсем не умею как быть.
Недостойная Ольга [Ольга Владимировна Лохтина?].
Матреша всех целует и кланяется; она здорова и учится усердно.
1910 г.2
Письмо № 3
+
Господи, благослови.
Дорогой Отец Григорий!
Авва! Отче! Прости меня!
В Синоде было три заседания об отце Илиодоре по поводу его проповедей. И Синод решил его перевести в Тулу. Еп. Владимир и Еп. Михаил заступались за него, а десять были против. За его проповедь о судьях опять был доклад Папе; говорят, Папа раньше согласился его перевести, до заседаний. Папа сердится на него. Отец Илиодор говорит решительно, что из Царицына он не уйдет, что бы ни было! На то воля Божия! чтобы он был там. Каждый кирпич смешан с его кровью, могила ему там готова.
Матреша и Маруся [Мария Сазонова] его полюбили и очень поняли. Он говорит: раньше он болел, когда Папа на него сердился, а теперь он на Папу обижается. Аннушка Папу просила не подписывать до твоей телеграммы. Сегодня ее увижу у Пистолькорс. Беби приезжал ко мне сегодня, Твоя телеграмма в это время пришла, говорили об отце Илиодоре. Все ужасно добрые, хорошие, только не трепещут о духовной жизни, каждый занят своим. Боже! Как трудно.
Я обедала у Дубровина с отцом Илиодором. Боже! Как Дубровин ругался. Я поехала сказать ему по поводу сект, но он не может слышать, он кричит про себя.
Отец Илиодор - столб православия, слава и основание России, и вдруг своя своих не познаша. Сердце болит, душа изныла, из глаз текут слезы. Уповая на Господа, утешаюсь, Бог сохранит Его. Боже! помоги. Ох, как трудно!
Сейчас Матреша получила от Тебя письмо; она не скучает; слава Богу; кашляет. Сазоновы боятся заразы, меня не пускают к Гофштеттер. Тетя Люба [Любовь Валериановна Головина] ворчит на меня, зачем я Муню зову часто к себе, называет меня беспокойной, не сердясь. Сана ласковая. Но я так мало их вижу, что не успеваю сказать, что хочется.
Прости и помоги сражаться с врагами видимыми и невидимыми. Подумай о нас, дорогой отче! о твоих неразумных детях.
Дочь твоя Ольга - глупая.
Муня сидит рядом, сейчас едем к Сане.
Мать Параскеву, Митю, Варю, Дуню и Катю целую. Дедушке и братьям кланяюсь. И Муня тоже.
Четверг, 21 января 1911 г.3
Письмо № 4
+
Милый и дорогой мой друг
Григорий Ефимович.
Прошу тебя, добрый друже, обрати внимание на человека, к тебе обращающегося.
Напиши, пожалуйста, пояснее, скоро ли ты прибудешь в наши несчастные края.
Поклон всем знающим меня и не осуждающим.
Пока прощай.
Остаюсь искренний Твой друг Иером. Илиодор.
19 февраля 1912 г.4
Письмо № 5
[Письмо написано, возможно, Зинаидой Манчтет после ее возвращения из Покровского.]
Здравствуй, дорогой отец Григорий!
Благодарю, благодарю, бесконечно благодарю Тебя за твою великую любовь, воскрешающую жизнь духа, за твою ласку и заботу.
Хорошо и весело вернулась домой и здесь живу тихо и покойно. Твои последние слова, что я все-таки неладно уезжаю, произвели на меня сильное впечатление. Сказал - значит так и есть; всю дорогу звучали они у меня в ушах и заставили перебрать все движения души. Конечно, много негодного в душе, и постоянно нужна Твоя помощь, Твои молитвы, очищающие и охраняющие нас. Совсем другая внутренне вернулась я домой. Помоги, Господи, сохранить это состояние.
Теперь я живая, а то была мертвая, гнев мучил меня и закрывал от меня все.
Крепко целую Твои руки и молю прощения за всю мою скверну
Нерадивая Зина
Люблю и целую Олюшку, Муню [Мария Евгеньевна Головина - Ю.Р.], Акильчика [Акилина Лаптинская - Ю.Р.].
Привет сердечный Любовь Валериановне [Головиной - Ю.Р.] и Ольге [это имя не очень разборчиво, возможно, Марии?] Евгеньевне.
9 июня.5
Письмо № 6
20 февраля 1914 г.
Христос + посреди нас!
Боже, Царя храни!
Благослови и помолись за нас, грешных.
Дорогой наш Старец Григорий Ефимович, я, грешный Павел очень рад, что увидел вас в сновидении 2-й раз, несказанно и очень рад этому.
Дорогой ваш брат во Христе - Старец Монах Макарий Верхотурский поминал [слово неразборчиво] [слово неразборчиво] [слово неразборчиво] а когда я прибыл в завод Кушву, то получил из завода Мотовилихи письмо от своих домашних, брат мой известил меня, что получил от вашего брата во Христе Отца Схимонаха Старца Феодора Иркутского на мое имя письмо и написал вам про меня, грешного Павла. Спаси вас, Господи, и помилуй, Григорий Ефимович, за ваше Старческое внимание ко мне, убогому Павлу.
Все я скорблю об вас, Дорогой [с большой буквы, так в оригинале] наш молитвенник, как ваше здоровье, хотелось бы узнать. Посылаю я вам от себя уже вот третие письмо из Кушвинского завода Верхотурского уезда, Базарная улица, дом Василия Андреевича Безмянчикова. На днях был я у ваших знакомых Борисовых, мои благодетели. По указанию Отца Макария тоже до земли кланяются вам и просят ваших святых молитв.
Дорогой Старец Григорий Ефимович, посылаю вам почтовых марок в письме, получите и помолитесь за всех нас.
Недостойный раб неба и земли, странник Павел.6
Письмо № 7
18 апреля 1914 года.
Многоуважаемый
Григорий Ефимович!
Знаю, что Вы очень добрый, а потому обращаюсь к Вам письменно с просьбой. Было бы лучше, если бы имела возможность просить Вас лично, но где и как Вас увидать не знаю. Если найдете возможным, Григорий Ефимович, исполните мою просьбу. Я уверена, что вы можете исполнить, а я всегда буду молиться за Вас.
Попросите, пожалуйста, Николая Александровича Ордовского-Танаевского управляющего Казенной палатой в г. Перми. Он когда-то обещал перевести моего мужа к себе, как только откроется свободная вакансия старшего бугалтера [так в оригинале] Казначейства в Перми, или в другом городе, напр. Екатеринбурге, Шадринске, Камышлове, вообще в такое казначейство, которое под его ведомством или же в крайнем случае в Пермскую казенную палату на должность, соответствующую должности старшего бугалтера [так].
Мой муж лет 7-8 тому назад ездил в Саров к мощам о. Серафима и был проездом в Перми, тогда ему Николай Александрович обещал место, но потом, вероятно, забыл, а муж настолько деликатен счел неудобным напоминать ему о себе. Муж мой служит здесь в Казначействе старшим кассиром. Николай Александрович знает его как ревностного труженика и не пьющего совершенно человека. Зовут моего мужа Алексей Алексеевич Титов. Если можно, Григорий Ефимович, то исполните мою просьбу эту и еще есть вторая, последняя касается меня лично. У меня есть свое занятие, которое я люблю всей душой. Я имею звание акушерки 1-го разряда, а также и фельдшерские познания у меня есть. Я занималась в больнице, т.е. была фельдшерицей. Год тому назад я оставила фельдшерские курсы по болезни. Дело я свое знаю, как фельдшерское, так и акушерское, и просила бы Вас, Григорий Ефимович, чтобы Вы походатайствовали за меня устроиться где-либо на лето в какую-нибудь санаторию на юг. В Ялте есть много санаторий, детская в имении Ай-Даник, и санаторий Иванова, да и много других, напр., в Евпатории, в Сакая [Саки].
Если можно, устройте меня на лето, работать я буду и люблю. Мне нужен южный воздух; я уже 2 раза была на юге, но врачи говорят, что еще раз нужно, но у меня совершенно нет средств, не смотря на то, что мы вдвоем с мужем не имеем детей, я содержу старуху мать, которая получает пенсию 4 р. 16 к., а потом содержим мою сестру, которая на курсах в Казани, сестру мужа, старую больную девушку. На юге так много санаторий и устроиться можно на жалование, но нужна протэкция [так], а ее то у меня нет. Я бы очень желала устроиться в Ялте на место фельдшерицы-акушерки или только фельдшерицы, но повторяю, что без жалования не могу, нужно ведь и там чем-нибудь питаться. Если бы я могла Вас видеть лично, очень была бы рада и лично лучше могла бы сообщить свои просьбы Вам Григорий Ефимович!
Если можно, будьте добры исполните мои просьбы, а я только могу молиться за Вас. Мужу тоже хотелось бы перевестись лучше на юг старшим бугалтером [так] какого-либо казначейства, но ведь из Сибири трудно, да и все нужна протэкция [так], а мы с ним одиноки, только с нами Бог. Может, Вы как-нибудь будете в той улице, где я живу и зайдете: Большая Пятницкая, дом Мазуриной, квартира Алексея Алексеевича Титова.
Ну, дай Вам Бог всего светлого.
Анна Брониславовна Титова.7
Письмо № 8
Москва,
Моховая ул.,
д. № 17, кв. 16,
29/IV-14 г.
Добрый Григорий Ефимович!
Бога ради, доведите начатое Вами доброе дело до конца.
С Вашим письмом, в котором Вы просили за моего отца священника Кандалинскаго пред Архиепископом Самаринским Питиримом, я поехал прямо из Петербурга в Самару и передал письмо Владыке. Это было в начале марта. Владыка обещал место отцу в Самаре, однако так до сих пор обещания своего не исполнил. Судя же по письмам из дома, и совсем забыл.
Так до сих пор мой отец без места и без средств к жизни. А у него нас 5 человек неустроенных детей. Эта неустроенность настолько всех угнетает, что я боюсь, как бы кончилось все благополучно, т. как от одной сестры получил отчаянное письмо, где она пишет, что не может больше переносить настоящей мучительной жизни.
Молю Вас, Григорий Евфимович, дорогой наш защитник, не откажите написать хотя бы два слова за отца снова в Самару к Архиепископу Питириму и заставьте вечно молить за Вас Бога.
Господь наградит Вас за добро в вечной и настоящей жизни.
Ведь не за виновного прошу, а за безвинно страдающего и всю его семью.
Господь да хранит Вас на многие годы в благополучии
Глубоко почитающий Вас Мих. Кандалинский
Помогите, изстрадались мы, и нет сил дальше жить так.8
Письмо № 9
Многоуважаемый Григорий Ефимович!
Слышала я, что Вы такой добрый, исполняете просьбы многих, так вот я к Вам и решилась обратиться с просьбою. Пожалуйста я Вас прошу, будьте так добры, исполните мою просьбу. Вот в чем она состоит: мне нужно приобрести свидетельство на званье учительницы. Я служила в церковно-приходской школе 6 лет, и, вот, случилось в моей семье несчастие: у меня было 2 сестры, одна из них служила учительницею, а вторая жила с отцом и матерью им помогала в хозяйстве. И вот первая 29 лет, а вторая 28 лет через неделю одна после другой, ушли в могилу, у нас свирепствовал тиф и вот такие молодыя силы унес. Разразилась такая гроза над моим отцем и матерью, и они стали просить меня не оставлять их. У кого не дрогнет сердце, глядя на такую печальную картину? Как было мне не больно оставлять любимое мною дело, учительство, но пришлось отцу помогать в его деле, а он состоял продавцом винной лавки. Я стала ему помогать, и прошло 6 лет, отец у меня умер, осталась мать старушка и бабушка. Занять место отца мне пришлось, и вот, я не прослужила 2 лет, как лавка закрывается по просьбе крестьян. Так как это дело я не любила, то нисколько о нем не жалею, хотя мне предлагает начальство другую лавку, но я не хочу. Я очень радуюсь, что мне придется взяться за любимое дело, опять учительствовать, но вот кругом преграды. Я кончила второклассную школу и, не имея права быть учительницею, я должна готовиться и держать экзамен, но нынче во всех учебных заведениях очень, очень [повтор в оригинале] режут. Так нельзя ли, Григорий Ефимович, за мою шестилетнюю службу исходатайствовать у Преосвященнаго свидетельство на званье учительницы, без экзамена, если Вам потребуется удостоверение, то оно у меня есть, и отзывы за мою службу. Так, добрый Григорий Ефимович, может быть, Вы найдете мне другой исход? Пожалуйста, мне ответьте, что мне предпринять? Я подавала в Совет Училищ[наго] Отделения прошение, зная, что у них есть закон, что, прослужив 2 года в Церковном ведомстве, дают свидетельство без экзамена, но они оставили меня без ответа. Нельзя ли, Григорий Ефимович, избавить меня от экзамена и выдать мне свидетельство на звание учительницы.
Добрый Григорий Ефимович, ответьте мне поскорее. Для ответа ... [на этом письмо обрывается]...9
Письмо № 10
Дорогой Отец,
Сегодня Анна Александровна была у нас. Сколько радости дает мне дружба с ней, и люблю ее очень сильно. Мы говорил о Тебе, и нам было хорошо.
Дорогой отец, бесконечна и всесильна моя вера в Бога. Мой Алеша теперь пойдет в бой, но я покойна, ибо знаю, что Твоя молитва спасет его. [подчеркнуто автором письма] Сохрани и благослови его.
Я хожу в церковь и молюсь за Тебя, за него, за Душку и за Анну Александровну. За вас, моих дорогих и любимых. Сплю с образом, который Ты подарил мне, и тогда мне на сердце легче.
Помни о Твоей Росинке.
Мысль о Тебе всегда со мной.
О Душке будь покоен, она едет хорошо, любит Тебя.10
Письмо № 11
[предположительно от Александры Александровны Пистолькорс.
Дата написания, также предположительно, 6 Июля 1914 г. (см. примечание к следующему письму №11)]
Дорогой Григорий Ефимович!
Я чувствую, так больно чувствую, что недостойна твоих святых слов утешения и радости. Так бесконечно обрадовалась я твоему письму. Получила его, когда мы с мужем выходили на прогулку. Вскрыв конверт и увидев, что письмо от тебя, я не хотела читать его при муже и наскоро, а потому сложила и положила его в кошелек, в особый карман, находящийся в моей муфте. Муж на это сказал, чтобы я оставила письмо дома, а я не хотела с ним расстаться и боялась, что кто-нибудь помимо меня найдет его. Вернувшись домой, я с радостью пошла к себе в комнату, но, о горе! Письма в кошельке не было! Кошелька же яне вынимала ни разу на всем пути!! Я так упала духом и так скорбею. Неужели от меня отнимется, на минуту осветившая всю мою жизнь благодать?!
Ты отыскал меня, заблудшую овечку, я никуда не могу пойти, если ты не поведешь меня, не подготовишь мою душу для Христа. Я такая слабая, не укрепившаяся! И чем дальше, тем больше убеждаюсь, что нет другой истинной радости, кроме духовной жизни во Христе. Минуты, проведенные в беседе с тобою, я не могу забыть, если даже Господу Богу угодно будет отнять их у меня за мои грехи. Ведь я не достойна их! Прости меня, Григорий Ефимович. Я ужасно страдаю и мне жутко здесь среди [слово не разборчиво], потому что я не нашла еще истинного света.
Твоя бесконечно грешная и недостойная сестра Александра.11
Письмо № 12
[Это письмо, как и предыдущее, написано одним и тем же человеком, подчерк и чернила совершенно идентичны. Поскольку подписи разные, следует предположить, что одно из писем написано под диктовку. Могла писать, предположительно, либо Александра Александровна Пистолькорс (Сана или Аля, как называла свою сестру Анна Александровна Танеева (Вырубова)) либо Мария Евгеньевна Головина (Муня). Соответственно, дата написания предыдущего письма либо примерно, либо полностью соответствует дате, указанной в конце нижеследующего письма - 6 Июля 1914 г.]
Дорогой, дорогой
Григорий Ефимович.
Это мое первое письмо после того ужасного злодейства, которое перевернуло всю душу и заставило еще больше убедиться, что Вы, как солнце освящаете нашу жизнь и разгоняете мрак, что при одной мысли, что Вас могут у нас отнять - мрак этот стал надвигаться со всех сторон и свет померк. Но Вы, благодарение Богу, живы, с нами, и это такое счастье, что надо весь день и всю ночь благодарить Бога и Божью Матерь, которая Вас охраняла и знала, что собираются Вам нанести удар. Конечно, полное счастье невозможно, надо чем-нибудь и нам еще искупить нашу радость - знать, что Вы живы. И потому, хотя мне до слез больно, что Вы мне не верите, но я с радостью готова каждое Ваше слово целовать - только бы оно было от Вас. Я только никак этого не ожидала - я так была возмущена против посмевших поднять на Вас руку, что не могла понять, как вы их можете назвать моими друзьями... Ваши друзья - мои друзья и Ваши враги - мои враги! Вы это знаете. И если есть еще во мне другое чувство, то оно Вам принадлежит, но я Вам даю слово никогда про Вас никому из знающих Ваших врагов не писать ни где Вы, ни как Вы себя чувствуете, ни что делаете. И вообще не упомяну Вашего имени, если это может Вам как-нибудь повредить. Неужели я могла бы Вам, которого я так люблю, принести какой-нибудь вред! Я только и прошу у Бога научить меня, как Вам помочь, чем послужить и доказать все то, что я чувствую! Вы всегда всех [?] и я никому [подчеркнуто двумя чертами] не скажу, что вы у нас!!
Служила сегодня молебен и ношу Ваш портрет в открытом медальоне - одела его накануне злодеяния. Целую Ваши руки и прошу благословения
Ваша Муня
6 июля [1914 г.]12
[По поводу этого письма следует дать пояснение. Смысл письма в том, что, очевидно, Григорий Ефимович упрекнул Марию Головину, связав круг ее знакомых с теми лицами, кто организовал покушение на его жизнь. Это было воспринято Марией Евгеньевной, как косвенное обвинение и ее самой. Но кто же составлял круг ее знакомств? Ответить легко - самыми близкими знакомыми, более того друзьями, для нее являлись члены семьи Юсуповых: княгиня Зинаида Юсупова и ее сын Феликс. Мария была влюблена в старшего сына Зинаиды Юсуповой, Николая, и была помолвлена с ним. Накануне свадьбы, Николай Юсупов стрелялся на дуэли из-за другой женщины и был убит. Это несчастье не отразилось на взаимоотношениях Марии Головиной с остальными Юсуповыми. Напротив, она еще больше привязалась к ним, особенно сдружилась с Феликсом, к которому она относилась как к брату. Кстати, благодаря ей и произошло примерно в это же время знакомство князя Феликса Юсупова с Григорием Распутиным. Роль семьи Юсуповых и их причастность к покушению, видимо, уже тогда были ясны для Григория Ефимовича. Он мог провидеть и грядущие события. Однако, Мария Головина, конечно, не могла вполне понять сказанное Григорием Ефимовичем относительно ее друзей, а потому так горячо доказывала свою непричастность и невиновность. Если в чем и была ее действительная вина, то лишь в недостаточной осторожности и чрезмерной привязанности к семье Юсуповых. В результате, Мария Головина послужила слепым орудием в руках злодеев, которые уже тогда замышляли убийство - Ю.Р.].
Письмо № 13
Первоклассная гостиница «Метрополь»,
г. Пенза, Угол Московской и Никольской улиц,
рядом с почтамтом
Июля 9 дня 1914.
Высоко Уважаемый
Старец
Я был в Иерусалиме, на Афоне, во многих Российских монастырях. Про Вас много слышал и постараюсь приехать лично познакомиться, а пока молю Богу о Вашем выздоровлении, в котором не сомневаюсь. Бог не попустит, чтобы с Вами что случилось. А когда выздоровеете, то помяните в молитве раба Божия Николая, а пока остаюсь заочно молящийся о Вашем здоровье <...> [слово неразборчиво, возможно: «брат»] Николай Николаевич фон дер Ховен.
Мне очень понравились Ваши мысли и о союзниках. Очень уж правильно.13
Письмо № 14
9-го Июля 1914
Троицкая 15, кв. 556
Дорогой Григорий Ефимович.
Успокоилась немного душой и пишу эти строки, чтоб сказать Вам, как я счастлива и благодарна Господу Богу, что он спас Вас и даровал Вам жизнь на радость и счастье нас, Ваших друзей, и нашей родины. Вы призваны совершить много хорошего и великого. Я твердо в это верю, и не удастся врагам Вашим восторжествовать над Вами. Берегите себя и силы Ваши. Приезжайте скорей к нам в Петербург, дорогой Григорий Ефимович. Поговорим по душам о многом. Вы разрешите мои сомнения, и опять я буду спокойна и счастлива, как тогда, после беседы с Вами. Все Ваши слова глубоко запали в мою душу, и я с нетерпением жду дня и часа, когда увижу Вас. Верочка живет у меня, но всем сердцем стремится к Вам и ждет ответа на ее письмо. Тяжелые дни мы пережили с ней после несчастья, случившегося с Вами, не поддаются они описанию. Слава Богу, что Вы здоровы, и что все это прошло, как злой сон, и опять солнце взошло и согрело нас. Крепко Вас целую за Ваши слова утешения и дружбы в телеграммах. Ждем Вас. Напишите, когда приезжаете.
Будьте здоровы и Богом хранимы, и не забывайте всей душой Вам преданную старицу Наталию [в конце приписка красным карандашом в скобках] «Андронникова».14
Письмо № 15
[Почтовая открытка с видом на Карсбад (Karlsbad).
На обратной стороне письмо и адрес].
28 июля 1914 г.
Тобольской губернии село Покровское
Григорию Ефимовичу Распутину-Новому
Дорогой Григорий Ефимович,
шлю Вам сердечный привет и наилучшие пожелания. Вот уже неделя, как я заграницей, на курорте Карлсбад и лечусь, у меня сильно ноги болят. Как, дорогой, поживаете, как Матреша, и когда думаете в Питере быть? Надеюсь, осенью свидимся. Относительно этого полковника ничего не удалось, т. к. он не хочет в Новгород, а только в те города, которые перечислены в списке. Будете писать Анне Александровне, передайте мой привет. Черкните два слова. Ваша Нина.
Адрес: Karlsbad, Parkstrasse, Furstenhof
Frau Miriamonoff-Kleist.15
Письмо № 16
[Сверху красным карандашом]
Тифлис, Гановская, № 18, кв 1
8/VIII-1914
Милый, милый, дядя Гриша!
Я рад был вдвойне получить от тебя весточку: во-первых, я узнал, что Господь сохранил тебя от ножа сумасбродной бабы, спущенной на тебя бессильным в своей злобе Илиодором, во-вторых, что ты не забыл меня и что в Тифлисе я все-таки не одинок, по крайней мере, по духовной связи с тобою.
По истине с тобою произошло чудо из чудес, и каким образом ты остался жив, это только Одному Господу известно. Долг твой Ему, правда, и безмерный, и неоплатимый. Надеюсь, что ты скоро поправишься на зло и страх врагам, а любящим тебя на утешение. У меня нет никакого сомнения, что организация покушения на тебя дело рук Илиодора, и тебе надо будет быть сугубо осторожным и предусмотрительным: зря не выходить одному и зорко осматривать и осматриваться, когда бываешь на улице. Твои враги без сомнения, тебя не оставят в покое, но никто как Бог. Сохранил Он тебя тогда, когда ты должен умереть, а теперь ты наберешься снова сил и станешь здоров, не страшны тебе станут убийцы из-за угла.
Вот уже ровно 10 месяцев, как я не видал тебя, а видеть очень хотелось, ибо после смерти владыки Алексия [Молчанова] у меня в Тифлисе друзей не осталось. Бывало к покойнику пойдешь и с горем, и с радостью, и всегда уйдешь от него удовлетворенным.
Мне жаль, очень жаль, что смерть отняла у меня его - этого прекрасного, чуткого и доброго Святителя. Всем сердцем оплакиваю его смерть, и желаю, и молюсь, что Господь уготовал ему Царство Небесное. Конечно, мне Тифлис совершенно не по душе: мало русских, много армян. Обычаи дикие и непонятные. Без поддержки жить и служить везде трудно, а на далекой окраине-чужбине не по силам. Крепко верю, что Господь услышит мою молитву, и я снова буду в моей дорогой, близкой России [подчеркнуто синим карандашом автором письма].
В Питер не думаю возвращаться, но в Москву стремлюсь всею душою. Ах, Москва, Москва, великая, родная и близкая. Жена очень скучает без нее. Она тебе кланяется и желает здоровья. Дочка растет и хорошеет. Как жаль, что я не видел тебя в Москве 27 июня. А я просил письмом Акилину Никитичну [Лаптинскую] дать мне знать, как я смогу тебя повидать. Но, видно, не судьба. На все воля Божия. Приехал новый Экзарх Питирим [Окнов]. Очень всем понравился. Дай то, Боже, чтобы он походил на покойничка. Целую тебя крепко, как и люблю тебя. Сохрани тебя Бог. Матрешу очень благодарю за письмо, а милую Акилину Никитичну [... неразборчиво] поцелуй. Пусть не забывают они нас, а мы их часто поминаем. Почему ты взял М. [Матрену] и Варю из гимназии?
Истинно душою твой Николай.16
Письмо № 17
Господину Григорию Ефимовичу Распутину.
Дорогой благодетель Григорий Ефимович
Бог сохранил Вашу жизнь от руки безумной убийцы в Своих Божественных промыслах для того, чтобы Вы приносили пользу всем прибегающим, чрез Ваше посредство, к МОНАРШЕЙ Милости и правде, до которой не допускает наша высшая сановная бюрократия. Вот, напр., я, прослужил 32 года на государственной службе, уволен мировым судьею [так] от должности секретаря без прошения, в явное нарушение закона, о чем я излагаю в моем всеподданнейшем прошении. Но вот несчастие, прошение это не допускается до Царя-Батюшки, а лично подать - тоже не разрешают; поэтому я с семейством вот более 10 лет остаюсь без службы и без средств к жизни. Будберг - враг мой, не допускавший до Царя, ныне умер; но не лучше его и приемник Мамонтов. Поэтому я обращаюсь к Вам, дорогой Григорий Ефимович, с моей нижайшею просьбою в следующем:
Не признаете ли Вы возможным преподнести лично ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ прилагаемое при сем мое всеподданнейшее прошение о незаконном увольнении меня от службы мировым судьею Войниловичем (поляк заядлый). Если прошение будет прочтено Государем, то соблаговолите узнать и о результате его, т.е. какая последует ВЫСОЧАЙШАЯ резолюция. В прошении я всеподданнейше ходатайствую о том, чтобы приказ о моем увольнении, как незаконный, был отменен и взыскано с Войниловича, как виновника, причитающееся мне содержание за все время моей отставки. Если это будет сделано, и я получу содержание, то я сочту нужным лично приехать к Вам, где бы Вы ни были, и сделать Вам мой земной поклон и, в благодарность, отчислить из полученного содержания 500 руб. на благотворительные цели по Вашему усмотрению. Ради Бога, не откажите принять и исполнить мою просьбу, в чем Вам поможет Сам Бог, видящий, что Вы принимаете на себя обнаружить перед Самодержавным Царем только святую правду, которую скрывали от Него сановники, а от сокрытия этого голодает целая семья.
Не откажите уведомить меня как о получении этого письма, с приложением, так и о том, будет ли исполнена моя просьба о поднесении Государю моего всеподданнейшего прошения (при сем посылаемого).
На ответ прилагаю готовый конверт с двумя почтовыми марками (заказное) и адресом на мое имя.
Желаю Вам много лет здравствовать.
Остаюсь в ожидании благоприятной весточки
Ваш покорный слуга Давид Павлович Щучкин (надворный советник)
17 августа 1914 г.
Новочеркасскъ, Горбатая, 41.17
Письмо № 18
Благий Отче Григорие.
Скорбит моя русская душа, прочитав сии строчки из газеты «Патруль». Неужели мы все таки под властью таких мерзавцев, как сей Висендорф? Прошу тебя, отче, поговори власть имеющим и у престола царского стоящим, да заткнут они глотку проклятому немцу, лишивши его всех русских чинов и отобравши его имущество в козну, выгонят его из Святой Руси, да не будет он смущать сердца истинно любящих Россию и кладущих за нее живот.
Надеюсь и верю, что ты это исполнишь.
Твой покорный слуга, известный тебе, Михаил Петров Боровков.
[на листах 214-215 прилагается газетная вырезка «Многогрешный «русский немец», так возмутившая г-на Боровкова].18
Письмо № 19
Боголюбезный и возлюбленный о Господе брат Григорий Евфимович!
Благодать Божия да будет с тобою!
Вчера я получил твое указание сходить в гимназию доктора Шаповаленко, и понял так, что у него в гимназии освободилась вакансия законоучителя. Я там был, но два законоучителя там есть, а третий не требуется. Гимназия и реальное училище у Шаповаленка [так] очень хорошие.
Спасибо большое за заботу обо мне, хотя дело для меня и не устроилось. А все таки эта забота показывает - как много у тебя стремления оказывать людям добро и как много любви к людям, которые хоть немного тебе известны. Не очень давно по приезде с дачи, я послал письмо, из которого можно видеть, что я живу, слава Богу, благополучно. Теперь жду твоего, давно всеми ожидаемого в Петрограде, знающими тебя, возвращения сюда в добром здравии и силе на всякое благое и благоугодное Господу дело!
Ах, как велико Имя Господне, и как велика сила Божия и при малой нашей вере! - никогда не забываются великие и дивные дела, совершенные силою Божиею слабым человеком. Как живой стоит перед умственным взором апостол Петр. Он шел в храм на молитву. При дороге сидит нищий, совершенно не владевший ногами, и Петр, поравнявшись с ним, сказал: «серебра и золота нет у меня, а что [подчеркнуто автором письма] имею, дам. Именем Иисуса Христа Назорея встань и ходи!..». И калека встал, начал прыгать и хвалить Господа!
Вот, что делает сила Божия и как велик человек, сподобляющийся получить силу Божию и благотворить требующим помощи!.. Будь здоров о Господе.
С любовью - грешный протоиерей Христофор.
20 августа 1914 г.19
Письмо № 20
21 августа 1914 г.
Дорогой, любвеобильный Григорий Ефимович,
Вернулся я в Петроград и не думал, что мое начальство надеялось, что я больше не вернусь сюда, будто бы у меня паралич. Слава Богу, ничего подобного и не могло быть. Когда увидели, каким здоровым вернулся, то опять начали лебезить, даже заходило [заезжало?] ко мне. Бог им Судья. И все это делается, что мы с Вами верные слуги и говорим правду. Буди воля Божия.
Како бы я рад был Вас видеть. На днях поеду к Аннушке, пусть посмотрит и скажет, кому надо, здоров или нет. Мне передавали, что премудрость даже папе сказал, что я не способен к работе. Вот, дорогой мой, мне награда за его защиту перед всеми, которые были правы, называя его предателем. Привет от всех Вашей семье. Понравился ли Вам бухарский халат, который мы послали из Кисловодска? Здравствуйте.
Ваш искренний [подпись неразборчиво].20
Письмо № 21
24-го Августа 1914 г.
г. М-Х-Шура Даг. Обл.
Глубокочтимый
Григорий Ефимович!
Письмо Ваше получил, из которого узнал, что Вашей жизни никакой опасности теперь не угрожает; радуюсь от души этому чудесному исходу и молю Всевышнего о скорейшем Вашем полном выздоровлении. На днях узнал из газет, что Вы собираетесь ехать на театр военных действий, хотя каждый русский человек должен стать грудью на защиту своего отечества, и Ваше намерение есть в высшей мере благое, но подумайте, что эта стихийная война и ужас ее много уже поглотило жизней, и Вы не минуете этой участи, а вы и здесь много принесете пользы человечеству. Если Ваше желание ехать на войну непоколебимо, и Вы все-таки хотите ехать туда, то с Богом, за Вас много будут молиться Богу, - я это знаю, но только не как храбрый воин, - храбрых у Матушки России много, а как учитель страждущих воинов, в этом отношении совет графини Игнатьевой, - поступить не в ряды войск, а в красный крест, - есть самый благородный. Но если совсем туда не ехать, будет еще лучше потому, что, как известно из газет, неприятель России ни чем не брезгует, не только нападает на красный крест, но даже по зверски убивает мирных женщин и детей.
Остаюсь преданный Вам, Ваш покорный слуга, чиновник Канцелярии Военного Губернатора И. А. Карев.21
Письмо № 22
Глубокочтимый отец Григорий
С душевным трепетом, с чувством невыразимой преданности к доброй Вашей душе, шлю Вам свою и своей жены благодарность за то добро, которое Вы нам сделали. Вы - наш спаситель, Вы окрылили нашу жизнь, Вы избавили нас от того кошмара, который преподнесла нам судьба.
Святая, незримая сила направила мою больную жену в Ялту к Вам, Богом посланному человеку. Вы, с присущим Вам добрым сердцем, откликнулись на вопль просящей женщины, простерли ей свою мощную руку помощи и совершили доброе дело.
Я 30 Июля помилован Царем. Благодарю Вас, добрый человек, низко с женой кланяемся Вам, целуем Вашу святую руку; до гроба будем помнить принесенное Вами нам спасение и чтить имя Ваше, прославленное необъятной Русью.
Благодарные и преданные Ваши почитатели
Капитан Ник. Петр. Агапьев с женой
Августа 25 дня 1914 г.
Петроград.22
Письмо № 23
Милая и дорогая Матрена Григорьевна!
8-го июня сего года я послала заказное письмо Вашему папаше, в котором просила ходатайства его пред нашим начальством о назначении меня на должность почтово-телеграфного чиновника в местечке Орляя Гродненской губ., где служит муж мой начальником почтово-телеграфного отделения.
Спустя некоторое время скверная рука безумной женщины нанесла удар Вашему папаше, чем огорчила не только Ваше семейство, но и всех нас - почитателей добрейшего отца Григория.
С большой скорбью я переносила случившееся и не переставала возносить свои молитвы Всевышнему Богу о даровании здоровья Вашему папаше.
Ныне с большой радостью встречаю сообщение в газетах, что о. Григорий здоров и приезжал в Петербург.
Вознося благодарственные молитвы Богу за исцеление праведника, я еще раз беспокою Вас, дорогая Матрена Григорьевна, своей просьбой, будьте столь добры, войдите в мое трудное материальное положение и походатайствуйте пред Вашим папашей о моей просьбе, которую я послала ему 8-го июня. Знаю, что отец Григорий может это сделать без всяких затруднений, так как наше начальство в лице Маклакова и начальника главного управления почт и телеграфов Похвиснева - исполнит желание Вашего папаши беспрекословно. Отцу Григорию стоит только захотеть, и я буду сыта и одета и вылечу своего маленького мальчика, который страдает золотухой, или экземой, а лечить не на что, т. к. получаемых мужем 36 р. 75 к. в месяц жалованья нам едва хватает на картофель и черный хлеб.
Простите великодушно, дорогая и милая Матрена Григорьевна, что я позволила себе беспокоить Вас своей просьбой, не будучи знакома лично с Вами, но что же поделать, далекое расстояние препятствует видеть Вас лично.
Остаюсь с надеждой, что вы не откажете исполнить мою просьбу, чем заставите молить Бога за Вас вечно.
Искренне уважающая Вас Мария Михеевна Янчук, жена начальника Орлянского почтово-телеграфного отделения Гродненской губ.
м. [местечко] Орля
31-го Августа 1914 г.23
Письмо № 24
[Письмо помечено красным карандашом]:
Авг. 1914 г
Глубокоуважаемый Григорий Ефимович.
Мой хороший знакомый не может получить следуемых с железной дороги 172 тысяч. Дело уже тянется два года в Петербурге. Дело, говорит, не какое-нибудь нужаное [так в оригинале], а только знаете, говорит, как тяжело получать с казны деньги, то есть попросту измором берут, а деньги человеку надо, они уж ему предлагали 30 тысяч, но, понятно, вместо 172 тысяч 30 взять не хочется. Поэтому умоляет вас замолвить слово, где нужно в Петербурге, и если вы согласны, т. е. пообещаетесь, то сообщите мне или переговорим с вами о том лично, тогда я ему телеграфирую, а он выедет и расскажет, где его находится дело и где нужно просить, чтобы разобрали.
Парасковии Федоровне я говорил, она вам расскажет остальное.
С искренним почтением и глубокой преданностью, уважающий вас Ф. Подчивалов.
Это письмо хотел послать с Митей [Дмитрий - сын Григория Ефимовича], но когда пришел к вам, он уже уехал, а что просила Парасковья Федоровна, чтобы я сказал Мите ехать в Тюмень, я обещался сходить передать утром, но жена утром видела Матрюшу, то ей и сказала, чтобы ехал Митя, поэтому я лично и не поторопился утром передать.24
Письмо № 25
Здравствуйте, дорогой Григорий Ефимович.
Давно собиралась Вам написать, да боялась Вас беспокоить.
Сегодня получила письмо от Вас - страшно обрадовалась. Не ожидала, думала, что про меня Вы забыли.
Благодарим Бога, что вы выздоровели, хотела ехать к Вам, когда узнала о покушении, но у нас был папа, и оставить его одного не могли, он еле ходил. Теперь стал брать электрические ванны, кажется, помогает.
Думали отсюда ехать в Ялту, но теперь, конечно, не поедем.
Числа 20-го Августа едем в Петербург. Я хотела бы остаться подольше, но если будет война с Турцией, то, говорят, опасно здесь жить. Мне здесь скучно, но как то отдыхаю душой. Так что знакомых совершенно нет, никто не ухаживает. Был Мельке и Канн, но и те уже давно уехали. Ну, ничего, я рада, а то за зиму много навеселилась. Много хороших знакомых ушли на войну. Бог поможет!
Григорий Ефимович, когда же Вы приедете в Петербург, я обязательно хочу Вас увидеть, я так соскучилась. Значит, вы теперь совсем здоровы и скоро переедите в Покровское? У папы все болят ноги, только эти два последние дня лучше. Часто, часто вспоминаю наше путешествие и все такие хорошие воспоминания.
Напишите, когда приедете в Петербург, мы здесь будем числа до 25 или до 20.
Страшно соскучилась, не видя всех Вас.
Всех целую крепко, крепко.
Всегда любящая Вас Маруся.25
Письмо № 26
Москва, 17 Окт. 1914 г.
Многоуважаемый и добрейший Григорий Ефимович.
Давно от Вас не получала весточку о Вашем дорогом здоровье. Как Вы теперь себя чувствуете? Думаете ли поехать в Москву? А что в Петрограде Вы на этой же квартире или на другую перешли? Хотелось бы с Вами повидаться. К нам в Москву очень много привозят раненых и пленных. Москва их принимает очень сердечно, т. е. раненых. Желаю Вам скорее поправиться от Вашей болезни. Шлю искренний привет Вам. Уважающая Вас Д. Быхалова.
Москва, Пречистенка, Еропкинский пер., дом № 9, кв. 8
Дарии Ефимовне Быхаловой.26
Письмо № 27
[Фотокарточка группы монахинь - 48 чел. и 2 мужчин. Внизу подпись]:
«Сестры Шарканскаго вотяцкаго общежития».
[на обратной стороне письмо (знаки препинания расставлены составителем)]:
Тобольской Губ.
Тюменскаго уезда
Село Покровское
Григорию Ефимовичу Новых
Здраствуйте [так] Григорий Ефимович.
Кланяюсь Вам, прошу из милости, пошлите телеграмму, когда приедете к нам, я жду каждую минуту. Не оставьте ради Господа, посетите нас и не найдете ли благодетеля помочь нам. До свидания, Григорий Ефимович. Любящая вас Любовь [неразборчиво]. Отпишите, где сейчас живете.27
Письмо № 28
Коллежский секретарь
Г. Г. Левестам,
Состоящий в распоряжении
Московского Градоначальника
3 июля 1916 г.
Тверской бульвар, 22
Глубокоуважаемый, высокочтимый Отец Григорий Ефимович!
К моему крайнему сожалению, я лишен возможности воспользоваться Вашим приглашением и побывать у Вас в Покровском.
Глубокоуважаемый Отец, я нуждаюсь в Вашем утешении и совете, но, так как обещанное Вами пока не устроилось, именно поэтому я не могу выехать и утешиться так, как Вы можете утешить всякого, и бедного, и богатого с большим горем.
Не буду Вас, дорогой Отец, беспокоить большим посланием и нарушать Ваш кратковременный, столь нужный для Вас отдых, надеюсь в скором времени увидеть Вас в Петрограде, где Вас ждут все страждущие. Теперь же пересылаю Вам письма, которыми снабдил меня Ваш любимый сын, который был у меня в Москве, а карточки, которые он мне передал, привезу Вам в Петроград немедленно после Вашего приезда, который, надеюсь, будет в очень непродолжительном времени. Извиняюсь также перед Вашей дочерью, письмо к которой также пересылаю.
Искренне любящий Вас Ваш московский друг
Густав Гус. Левестам
3 июля 1916 г.28
Письмо № 29.
Лично.
Г. Петроград
Отцу Старцу Григорию Распутину.
Подробный адрес известен почтамту.- Собств. дом.
24 ноября 1916 г. [до трагической кончины Григория Ефимовича оставалось меньше месяца].
От бывшаго чиновника Кузьмы Устичева и жены его Евдокии Тихоновны, из гор. Екатеринодара, Кубанской области, Базовская ул. д. № 8.
Отец Григорий!
Что же это значит - что Вы все молчите? Мы много писем Вам писали, посылали конверты с марками на ответ, и Вы ни слова не отвечаете? Если Вам нет времени, то поручили ли написать пару слов Анне, мы и ей писали. Дело идет, скоро будет Суд и мы в отчаянии, просто хоть руки на себя накладывай. Мы так просили Вас, так верили Вам и знали, что Вы все можете сделать, что вы можете спасти нас от суда, от тюрьмы, ведь дело наше не в военной власти, а в гражданской, одно слово Ваше Министру Юстиции и Макарову, да вообще мало ли кому, даже Великой А.Ф. Все вы можете сделать. Уход Штюрмера, дела Рубинштейна, Манасевича, Варнавы и др. - ничто Вас не поколеблет, Ваша сила и влияние всемогущи. Отца Григория Распутина - никто и ничто не поборит. Я готов всею душою, всем сердцем, правдою и верою служить Вам, быть рабом Вашим! Спасите нас с женою, и возьмите меня к себе - я предано до смерти служить Вам буду, Вашу жизнь, Ваши дела, Ваши интересы охранять и исполнять тайно и явно все Ваши повеления. Я разыщу Вам Иллиадора (так), его книгу достану, - я услужу Вам жизнью своею, чем угодно. Спасите нас с женою! Вы имеете власть, влияние, все говорят, много говорят. Не допустите дела до Суда, нас до тюрьмы, до страданья. Пишу не слова, а от души, преданный Вам раб, желающий служить Вам во всем.
Напишите хоть пару слов нам, у Вас есть наши конверты с адресом и марками, Напишите - возможно-ли надеяться на спасение, хоть одно ободряющее слово, слово надежды и спасения. Чем же могу я Вас отблагодарить - только жизнью своею, преданностью и услугами верными. Возьмите все деньги - 45.000 р., все золотыя вещи - все, все, - Бога ради, только спасите нас от Суда и тюрьмы. Напишите же нам ответ или поручите написать Анне.
Во Имя и Славы Св. Духа Господа Христа-Спасителя, - молю Вас спасите нас и напишите ответ.
Преданный раб Ваш Кузьма Устичев».29
Ссылки:
Приложение. Письма к старцу Григорию.
1. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 202, 222.
2. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 226, 241.
3. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 231-232.
4. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 218.
5. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 227-228.
6. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 210-211.
7. ГАРФ, фонд 1467. ед. хр. 710, листы 6-9.
8. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 2-3.
9. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 4-5.
10. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 201, 223.
11. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 233-234.
12. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 235-236.
13. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 217.
14. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 229-230.
15. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 240.
16. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 205, 219.
17. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 164.
18. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 212-213.
19. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 203, 221.
20. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 206.
21. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 208-209.
22. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 1.
23. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 166, 168.
24. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 216.
25. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 185-186.
26. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 237.
27. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, лист 239.
28. ГАРФ, фонд 1467, ед. хр. 710, листы 199, 224.
29. ГАРФ, фонд 612, оп. 1, ед. хр. 10.
Комментариев нет:
Отправить комментарий