Поединок Тегерана и Анкары: иракская партия

Александр Кузнецов

За противостоянием курдов с багдадским правительством стоят региональные сверхдержавы

Иракские курды подписали соглашение с Турцией о прямых поставках нефти и газа. И это, естественно, вызвало раздражение в Багдаде, который настаивал, чтобы в сделке с Анкарой участвовало центральное правительство. Турецкие политики тут же обвинили главу иракского кабинета министров в нетерпимости и желании развязать гражданскую войну. Однако Нури Малики посоветовал им сосредоточиться на собственных проблемах и не вмешиваться во внутренние дела Ирака. Тем не менее надо признать, что противоречия между Багдадом и Эрбилем действительно достигли сейчас апогея. Лидер курдов Масуд Барзани лихорадочно ищет влиятельных покровителей, которые помогли бы ему в противостоянии с Малики. Сам иракский премьер не может действовать решительно на курдском направлении, поскольку сталкивается с серьезной оппозицией внутри страны.

Расколотая страна

После свержения Саддама Хусейна в Ираке дважды проводились парламентские выборы (в 2005 и 2010 годах), победу на которых одерживали шиитские партии: Партия исламского призыва «аль-Да’ава», Высший совет исламской революции в Ираке и Движение Муктады ас-Садра. Шииты, составляющие 65% населения страны, впервые за всю историю стали хозяевами своей политической судьбы. Вместе с тем издержки «нового порядка» превращают жизнь простых иракцев в сущий ад. После оккупации Ирака американскими войсками в 2003 году обстановка здесь никогда не была спокойной. В 2004–2008 годах в стране бушевала настоящая гражданская война между шиитами и суннитами. Ирак стал раем для джихадистов всех мастей и в первую очередь для боевиков «Аль-Каиды». Ситуацию удалось урегулировать благодаря вмешательству умеренного духовенства, причем как шиитского, так и суннитского. Религиозный лидер шиитов аятолла Али аль-Систани издал фетву, в которой запретил отвечать на террористические акции «Аль-Каиды». Кроме того, американцам удалось оторвать от этой организации значительную часть суннитов, создав оплачиваемые племенные ополчения.

Следует отметить, что межрелигиозный конфликт в Ираке в немалой степени был спровоцирован политикой новых властей, которые не захотели проводить курс национального примирения. Вместо этого были репрессированы 140 тыс. бывших членов партии «Баас». Среди них не только представители спецслужб и военные, но и врачи, учителя, университетские преподаватели, в основном из числа суннитов. В Багдаде появилось около десятка секретных тюрем для опальных баасистов. В декабре 2011 года по суннитской общине Ирака был нанесен новый удар: Нури аль-Малики официально обвинил в «терроризме»… вице-президента страны Тарика аль-Хашими. Последний был вынужден бежать вначале в Иракский Курдистан, а затем в Турцию.

Иракские оппозиционеры обвиняют Нури аль-Малики в попытке установить диктатуру. Нынешний премьер-министр в своих руках сосредоточил также полномочия министра внутренних дел и министра обороны. Сам Малики оправдывает это необходимостью противостоять сепаратистским тенденциям, грозящим разорвать Ирак на части.

Дополнительным фактором недовольства является захлестнувшая страну коррупция. По данным организации Transparency International, Ирак входит в десятку наиболее коррумпированных государств мира. Уровень добычи нефти в прошлом году превзошел аналогичные показатели при Саддаме Хусейне, однако никто не знает, куда уходят миллиардные доходы от экспорта иракского черного золота. Уровень жизни в некогда благополучном Ираке снизился до африканских стандартов. Безработица в некоторых провинциях достигает 40%. В стране с гигантскими запасами энергоносителей ощущается нехватка бензина и дизельного топлива, происходят постоянные перебои с подачей электроэнергии. Среди других проблем — безудержный рост цен, развал системы здравоохранения и образования. Расходы на содержание иракской полиции в четыре раза превысили соответствующую статью при диктатуре Саддама. При этом правоохранительные органы не в силах обеспечить элементарную безопасность своих граждан. В ряде районов страны террористические акты и убийства госслужащих, религиозных деятелей, сотрудников армии и полиции, да и простых граждан, стали обыденным явлением. Так, в июне прошлого года 237 человек были убиты, 603 получили ранения. Июль же стал самым «кровавым» месяцем за последние два года (только за один день, 23 июля, в Ираке погибли, по официальным данным, 107 человек).

«Арабская весна» в Багдаде?

Протесты населения начались еще в конце декабря прошлого года в иракской провинции Анбар. 4 января в эфире канала «Аль-Арабия» к протестующим обратился один из бывших соратников Саддама Хусейна, лидер партии «Баас» в подполье Иззат Ибрагим аль-Дури. В своем выступлении он провозгласил: «Пришло время свергнуть сефевидское правительство». Сефевиды — это наиболее могущественная династия в истории шиитского Ирана, которая осуществляла внешнюю экспансию. Таким образом, в речи содержится недвусмысленный антишиитский и антииранский выпад.

Впрочем, по мнению бывшего посла Ирака в России Аббаса Халафа, баасисты в настоящее время контролируют не более одной десятой протестных сил в стране. Лидирующая роль, конечно, принадлежит суннитским исламистам. Как парадокс многие наблюдатели восприняли тот факт, что протесты суннитов были поддержаны лидером Движения обездоленных радикальным шиитом Муктадой ас-Садром. Вероятно, его солидарность с оппозицией обусловлена конкуренцией с Малики за руководство шиитской общиной Ирака.

Во внешнеполитическом плане дальнейшее усиление оппозиционных выступлений в Ираке может привести к ослаблению позиций Тегерана в этой стране. В результате Исламская Республика может утратить влияние в арабском мире. Иракское правительство обвиняет в разжигании протестных настроений и подрывной деятельности спецслужбы Турции, Катара и Саудовской Аравии. И в этом есть доля истины. Монархии Залива и проамериканские софт-исламисты в Турции выражают недовольство по поводу того, что Ирак пытается проводить самостоятельную политику. Особенно их раздражает поддержка, оказываемая Багдадом сирийскому президенту Башару Асаду, против которого Запад уже третий год ведет необъявленную войну.

Конечно, рост протестного движения объясняется и действиями нынешних лидеров Ирака, которые всеми правдами и неправдами стараются подавить инакомыслие. Обозреватель лондонской Independent Патрик Кокберн пишет о том, что правительство Малики, управляя Ираком исключительно с помощью силы, наступает на те же грабли, что режим Саддама Хусейна и американские оккупанты.

Наибольшее беспокойство в последний год вызывает обострение отношений между федеральным правительством в Багдаде и руководством автономного региона Курдистан. Необходимо отметить, что в отличие от других регионов Ирака ситуация здесь относительно спокойная и благополучная. В курдских районах почти нет терроризма, развивается экономика. В Эрбиле и других городах Иракского Курдистана наблюдается строительный бум: возводятся новые гостиницы и торговые центры. Относительно мирно уживаются между собой вечные антагонисты: Патриотический союз Курдистана (его лидер, 79-летний Джалал Талабани, является в настоящее время иракским президентом) и Демократическая партия Курдистана, контролируемая влиятельным кланом Барзани.

Главным яблоком раздора между Эрбилем и Багдадом является город Киркук и прилегающие районы, в которых сконцентрированы колоссальные нефтяные месторождения. Курды и центральное правительство оспаривают принадлежность этого города, ссылаясь на исторические прецеденты. В 80-е годы прошлого века силы безопасности Саддама Хусейна осуществили в Киркуке этническую чистку, выселив оттуда немало курдских семей. Впрочем, и отряды пешмерга («идущие на смерть», название курдских коммандос) преследовали арабов, проживающих в городе после вторжения американских войск в Ирак. Так что, сказать с уверенностью, кто кому больше насолил, курды или арабы, просто невозможно. Летом прошлого года Нури Малики ввел в Киркук отряды спецназа «Диджла» («Тигр»). В ноябре они вступили в столкновения с отрядами пешмерга, которые подчиняются Масуду Барзани. После этого премьер-министр Ирака пригрозил послать в Киркук эскадрилью самолетов F-16, закупленных у США.

Курдская дипломатия

В надежде урегулировать кризис курды ищут новых партнеров и союзников. Конечно, они находятся в тесных отношениях с США и Израилем. В 2011 году после подписания соглашения с компанией Exxon-Mobil Барзани заявил, что это своего рода гарантия безопасности, которая «равноценна присутствию нескольких американских дивизий». Однако политика США в регионе все чаще дает сбои. Кроме того, Вашингтон с легкостью отрекается от своих вчерашних союзников, что он наглядно продемонстрировал в случае с египетским президентом Мубараком. И неудивительно, что нынешнее правительство в Эрбиле решило уравновесить американское влияние российским.

История взаимоотношений Москвы и курдского национального движения насчитывает не одно десятилетие. Отец нынешнего курдского лидера шейх Мустафа Барзани бежал в Советский Союз после поражения курдского восстания в Иране в 1946 году. Некоторое время он жил в Узбекистане под присмотром НКВД (советское руководство в тот момент охладело к курдским проектам и не собиралось оказывать ему поддержку).

Однако в начале 1950-х Барзани вновь удалось привлечь внимание Сталина к борьбе курдов за независимость. Существует легенда о том, как он тайком пробрался в Москву, переоделся в купленную в Военторге форму советского генерала, подошел к воротам Кремля и стал неистово барабанить в них, повторяя: «Это стучится курдская революция». И СССР опять начал предоставлять помощь курдам, особенно после антимонархической революции в Багдаде в 1958 году. Советские власти таким образом рассчитывали оказать давление на новых иракских правителей, заставить их прекратить репрессии против коммунистов и перейти в советскую орбиту. После того как Москва заключила союз с баасистами, а Саддам Хусейн подписал в 1970 году соглашение с курдами, необходимость в поддержке партии Барзани отпала. И ее сторонники переориентировались на Вашингтон.

В Москве Масуд Барзани не только открыл мемориальную доску на доме, где некогда проживал его отец, но и подписал масштабное соглашение с компанией «Газпромнефть». В результате он рассчитывает заручиться поддержкой надежного партнера, способного уравновесить влияние не только США, но и Турции. Анкара не первый год пытается создать плацдарм в Северном Ираке. Вслед за турецкими строительными и торговыми фирмами в курдские районы пришли турецкие нефтяники. Команда Эрдогана надеется, что, установив нормальные отношения с Эрбилем, она сможет справиться с курдским сепаратизмом у себя дома и диверсифицировать поставки нефти и газа. В настоящее время турки закупают 60% газа у Ирана и 20% — у России. Вполне естественно, что Анкара мечтает сократить энергетическую зависимость от сильных партнеров, и это побуждает ее начать экспансию в Северном Ираке. Курдов же, в свою очередь, не могут не соблазнить проекты поставок энергоносителей на европейский рынок через территорию Турции.

Однако односторонняя ориентация на Анкару — не самый лучший вариант для правительства Иракского Курдистана. Вопервых, против союза с Турцией выступают ветераны пешмерга, которые не без оснований видят в нем угрозу для курдского суверенитета. Во-вторых, таким альянсом недовольны сирийские курды, враждебно настроенные по отношению к Турции. В-третьих, сближение с неоосманами Эрдогана, скорее всего, воспримут в штыки в Иране. После того как Турция присоединилась к санкциям, направленным против ИРИ, и заявила о намерении разместить на своей территории ракеты «Пэтриот», эксперты заговорили о резком похолодании в отношениях Тегерана и Анкары. И не исключено, что Исламская Республика захочет сыграть на противоречиях между ДПК и своим старым союзником — ПСК. В 2003 году, накануне операции «Шок и трепет», один из ведущих американских политиков пригрозил «вогнать Ирак в каменный век». И надо сказать, американцы в этом преуспели. Некогда самая процветающая, богатая и интеллектуально развитая страна Ближнего Востока превратилась в территорию нищеты и страха. В результате гражданской войны и гуманитарной катастрофы погибли около миллиона иракцев, два миллиона стали беженцами. Между тем стабильность в Ираке — в интересах всего ближневосточного региона. В эпоху раннего Средневековья Багдад был столицей процветающего халифата, культурным центром арабского мира. Вернуть ему этот статус — задача нового поколения иракцев. Задача более достойная, чем бесконечное сведение счетов в междоусобных войнах. 

Однако