Сообщения
Марсель ванн Херпен, "La Vanguardia", Испания
Праворадикальные партии Европы не скрывают своего восхищения режимом Путина и его стилем поведения
В Западной Европе все явственнее наблюдается поразительное явление: крайне правые партии отходят от своей традиционно антикоммунистической идеологии и зачастую выражают восхищение (а то и открытую поддержку) режимом Владимира Путина. Не секрет и то, что союза с Путиным искали и различные европейские лидеры (как нынешние, так и прошлые). Например, оставив пост канцлера Германии, Герхард Шредер немедленно вошел в совет правления строившегося газопровода «Северный поток», который должен был обеспечить Германии прямые поставки российского газа по дну Балтийского моря.
Газета The Economist пишет о чешском президенте Вацлаве Клаусе (известном евроскептике) как об одном из «наиболее восторженных почитателей Путина за рубежом». Однако, оппортунизм — это не то же самое, что идеологическая близость. С другой стороны, Национал-демократическая партия Германии (крайне правые) выразила свою ностальгию по положительным качествам восточных немцев и заявила, что прекратившая свое существование Германская Демократическая Республика была «более правильной Германией», чем Федеральная Республика.
В 2011 году Национал-демократическая партия Германии официально заявила о своем слиянии с другой праворадикальной партией — Союзом немецкого народа, в течение долгого времени связанного с российской ЛДПР и ее основателем и лидером, Владимиром Жириновским, известным своими крайне националистическими взглядами.
Несмотря на то, что Жириновский всегда заявлял о своей оппозиции Путину, в его поведении проявляются те же самые авторитарные тенденции. Например, он пообещал, что в случае своего избрания президентом, создаст полицейское государство. А его связи с коммунизмом очевидны. Помимо того, что создание ЛДПР было совместным проектом КПСС и КГБ, Жириновский выступил за возвращение Германии восточных земель, которые она потеряла в ходе Второй мировой войны (значительная часть Польши и Прибалтика). Во Франции симпатии крайне правых к России еще более очевидны. В 2011 году в одном из интервью глава Национального фронта Марин Ле Пен выразила свое восхищение Путиным и заявила, что в случае ее победы на президентских выборах 2012 года, Франция выйдет из НАТО и заключит тройственный союз с Германией и Россией. Кроме того, Марион Марешаль-Ле Пен, племянница Ле Пен и одна из двух депутатов Национального фронта в Национальной ассамблее, является влиятельной фигурой в группе Франция-Европа-Россия, действующей под эгидой Национального фронта и выступающей за многополярный мир (если говорить точнее, за ослабление американского влияния). Утверждают, что в декабре прошлого года Марешаль-Ле Пен ездила в Москву, где встречалась с Алексеем Пушковым, председателем комиссии по международным делам Государственной Думы и известным сторонником Путина. Подобный разворот в сторону России может показаться необъяснимым, поскольку идеологические корни позиции Путина неясны. Ее можно понять, исходя скорее из того, не за что он выступает, а против чего: Запада и демократии западного толка, либерализма, коммунизма и индивидуализма.
Тому обстоятельству, что праворадикальные партии Европы разделяют негативные оценки Путина, можно найти объяснение, сопоставив их с другой авторитарной антиидеологией: фашизмом Бенито Муссолини. Как явствует из очерка «Доктрина фашизма», написанного в 1932 году Муссолини вместе с философом Джованни Джентиле (Giovanni Gentile), фашизм выступает против демократии, социализма, либерализма и индивидуализма (а также против большевизма, парламентаризма, масонства, пацифизма и уравнительности). Однако, хотя режим Путина и итальянский фашизм имеют одну общую, но при этом редко встречающуюся отличительную черту — одновременно выступают против коммунистической идеологии и демократии, между ними существует значительная разница в том, что касается второго аспекта. В то время как Муссолини формально объявил об антидемократическом характере фашизма, Путин открыто не отвергает демократию и открыто не выступает с идеей однопартийного государства.
Напротив, он утверждает, что утвердил управляемую или суверенную демократию, то есть систему, которая, препятствуя сменяемости высших руководящих лиц, внедряет однопартийность в действиях, не закрепляя ее юридически. В этом смысле режим Путина может служить образцом для крайне правых партий Европы, которые после Второй мировой войны не могут открыто пропагандировать авторитарный режим и однопартийную систему. По сути дела, режим Путина наглядно показывает, как использовать правила парламентской демократии (которых после окончания Второй мировой войны должны были придерживаться все политические партии Европы) для достижения авторитарных целей. Преподносимый общественности образ Путина, настоящего мужчины, готового к рискованным действиям, которого фотографируют во время охоты или рыбалки с обнаженным торсом, еще более усиливает его привлекательность как сильного и харизматичного лидера. (Муссолини тоже снимали обнаженным по пояс во время сбора кукурузы). Также прослеживается явная параллель между отношениями Путина с Русской Православной Церковью, стоящей на консервативных и националистических позициях, и связью французского Национального фронта с консервативными католическими кругами. Кроме того, праворадикальные силы Западной Европы могут перенять у Путина опыт использования в своих целях молодежи, в частности, движения «Наши». В отличие от советского Комсомола, который к моменту распада СССР уже не являлся какой-либо идеологической опорой КПСС, членов движения «Наши» обвиняют в травле и преследовании дипломатов и оппозиции, что делает их похожими на Гитлерюгенд и даже на чернорубашечников Муссолини. И хотя «Наши» скорее напоминают сборище невменяемых варваров, следует отметить, что, помимо идеологической обработки, члены этого движения получают также начальную военную подготовку.
Режим Путина — это эффективная и хитроумная правоавторитарная модель, способная действовать и развиваться в рамках социально-политических ограничений современной Европы, а крайне правые силы Западной Европы, по всей видимости, всячески стремятся применить ее у себя. Остается лишь надеяться, что эти силы не войдут в союз с наиболее беспринципными европейскими политическими лидерами, придерживающимися, по их заявлениям, самых что ни на есть умеренных взглядов.
В Западной Европе все явственнее наблюдается поразительное явление: крайне правые партии отходят от своей традиционно антикоммунистической идеологии и зачастую выражают восхищение (а то и открытую поддержку) режимом Владимира Путина. Не секрет и то, что союза с Путиным искали и различные европейские лидеры (как нынешние, так и прошлые). Например, оставив пост канцлера Германии, Герхард Шредер немедленно вошел в совет правления строившегося газопровода «Северный поток», который должен был обеспечить Германии прямые поставки российского газа по дну Балтийского моря.
Газета The Economist пишет о чешском президенте Вацлаве Клаусе (известном евроскептике) как об одном из «наиболее восторженных почитателей Путина за рубежом». Однако, оппортунизм — это не то же самое, что идеологическая близость. С другой стороны, Национал-демократическая партия Германии (крайне правые) выразила свою ностальгию по положительным качествам восточных немцев и заявила, что прекратившая свое существование Германская Демократическая Республика была «более правильной Германией», чем Федеральная Республика.
В 2011 году Национал-демократическая партия Германии официально заявила о своем слиянии с другой праворадикальной партией — Союзом немецкого народа, в течение долгого времени связанного с российской ЛДПР и ее основателем и лидером, Владимиром Жириновским, известным своими крайне националистическими взглядами.
Несмотря на то, что Жириновский всегда заявлял о своей оппозиции Путину, в его поведении проявляются те же самые авторитарные тенденции. Например, он пообещал, что в случае своего избрания президентом, создаст полицейское государство. А его связи с коммунизмом очевидны. Помимо того, что создание ЛДПР было совместным проектом КПСС и КГБ, Жириновский выступил за возвращение Германии восточных земель, которые она потеряла в ходе Второй мировой войны (значительная часть Польши и Прибалтика). Во Франции симпатии крайне правых к России еще более очевидны. В 2011 году в одном из интервью глава Национального фронта Марин Ле Пен выразила свое восхищение Путиным и заявила, что в случае ее победы на президентских выборах 2012 года, Франция выйдет из НАТО и заключит тройственный союз с Германией и Россией. Кроме того, Марион Марешаль-Ле Пен, племянница Ле Пен и одна из двух депутатов Национального фронта в Национальной ассамблее, является влиятельной фигурой в группе Франция-Европа-Россия, действующей под эгидой Национального фронта и выступающей за многополярный мир (если говорить точнее, за ослабление американского влияния). Утверждают, что в декабре прошлого года Марешаль-Ле Пен ездила в Москву, где встречалась с Алексеем Пушковым, председателем комиссии по международным делам Государственной Думы и известным сторонником Путина. Подобный разворот в сторону России может показаться необъяснимым, поскольку идеологические корни позиции Путина неясны. Ее можно понять, исходя скорее из того, не за что он выступает, а против чего: Запада и демократии западного толка, либерализма, коммунизма и индивидуализма.
Тому обстоятельству, что праворадикальные партии Европы разделяют негативные оценки Путина, можно найти объяснение, сопоставив их с другой авторитарной антиидеологией: фашизмом Бенито Муссолини. Как явствует из очерка «Доктрина фашизма», написанного в 1932 году Муссолини вместе с философом Джованни Джентиле (Giovanni Gentile), фашизм выступает против демократии, социализма, либерализма и индивидуализма (а также против большевизма, парламентаризма, масонства, пацифизма и уравнительности). Однако, хотя режим Путина и итальянский фашизм имеют одну общую, но при этом редко встречающуюся отличительную черту — одновременно выступают против коммунистической идеологии и демократии, между ними существует значительная разница в том, что касается второго аспекта. В то время как Муссолини формально объявил об антидемократическом характере фашизма, Путин открыто не отвергает демократию и открыто не выступает с идеей однопартийного государства.
Напротив, он утверждает, что утвердил управляемую или суверенную демократию, то есть систему, которая, препятствуя сменяемости высших руководящих лиц, внедряет однопартийность в действиях, не закрепляя ее юридически. В этом смысле режим Путина может служить образцом для крайне правых партий Европы, которые после Второй мировой войны не могут открыто пропагандировать авторитарный режим и однопартийную систему. По сути дела, режим Путина наглядно показывает, как использовать правила парламентской демократии (которых после окончания Второй мировой войны должны были придерживаться все политические партии Европы) для достижения авторитарных целей. Преподносимый общественности образ Путина, настоящего мужчины, готового к рискованным действиям, которого фотографируют во время охоты или рыбалки с обнаженным торсом, еще более усиливает его привлекательность как сильного и харизматичного лидера. (Муссолини тоже снимали обнаженным по пояс во время сбора кукурузы). Также прослеживается явная параллель между отношениями Путина с Русской Православной Церковью, стоящей на консервативных и националистических позициях, и связью французского Национального фронта с консервативными католическими кругами. Кроме того, праворадикальные силы Западной Европы могут перенять у Путина опыт использования в своих целях молодежи, в частности, движения «Наши». В отличие от советского Комсомола, который к моменту распада СССР уже не являлся какой-либо идеологической опорой КПСС, членов движения «Наши» обвиняют в травле и преследовании дипломатов и оппозиции, что делает их похожими на Гитлерюгенд и даже на чернорубашечников Муссолини. И хотя «Наши» скорее напоминают сборище невменяемых варваров, следует отметить, что, помимо идеологической обработки, члены этого движения получают также начальную военную подготовку.
Режим Путина — это эффективная и хитроумная правоавторитарная модель, способная действовать и развиваться в рамках социально-политических ограничений современной Европы, а крайне правые силы Западной Европы, по всей видимости, всячески стремятся применить ее у себя. Остается лишь надеяться, что эти силы не войдут в союз с наиболее беспринципными европейскими политическими лидерами, придерживающимися, по их заявлениям, самых что ни на есть умеренных взглядов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий