Сообщения
Владимир Портяков
18 съезд КПК ожидался, может быть, с большим вниманием, чем обычно, как минимум по трем причинам. Первая – это то, что съезд должен был закрепить окончательно институт передачи власти, мирный и относительно беспроблемный, от одного поколения руководителей компартии Китая и Китайской народной республики следующему. Первый такой прецедент состоялся в 2002 году на 16 съезде КПК. Вторая причина заключается в том, что возникли серьезные персональные осложнения в 2012 году, а именно речь о деле Бо Силая, который претендовал на один из высших постов в партии. Хотя ему пытаются придать чуть ли не уголовное звучание, но за этим, конечно, скрывается достаточно серьезное противостояние, борьба разных взглядов на пути развития Китая, разных подходов к социально-экономическому и даже политическому развитию страны. Поэтому, были тут не только чисто персональные проблемы, но и ожидания того, какую линию выберет съезд. Третий момент более специфический и не сразу бросается в глаза: было ощущение, что в Китае реформы достаточно серьезно приторможены, причем абсолютно во всех сферах, не только в политике, где, скорее что-то изображалось, чем делалось, но и в экономике. В общем-то, серьезных преобразований уже довольно давно нет. Единственным исключением стало создание общей системы медицинского страхования, но к ней довольно много есть претензий. Впрочем, она подается, пропагандируется как успешная. Поэтому очень важно было увидеть, какие прогнозы сбудутся, все ли пойдет гладко.
Один из сбывшихся прогнозов – это, прежде всего, то, что партию возглавит Си Цзиньпин. Этот прогноз сбылся. Точно так же сбылось то, что в состав постоянного комитета Политбюро КПК попал Ли Кэцян, которому, скорее всего, предстоит в марте будущего года на очередной сессии Всекитайского собрания народных представителей – парламента Китая – занять пост председателя Госсовета КНР, то есть руководителя правительства. Видимо, на той же сессии Си Цзиньпин будет избран вместо Ху Цзиньтао председателем Китайской народной республики, и основная часть процесса передачи властных структур тогда будет формально завершена. Также прогнозировалось возможное снижение членов постоянного комитета Политбюро ЦК КПК с нынешних девяти человек до семи. Связывалось это с противоречиями различных групп в стране, различных влиятельных кланов. Этот прогноз тоже сбылся.
Кто есть кто в новом партийном руководстве КПК
Существенный интерес, конечно, представляет персональный состав постоянного комитета Политбюро.
Соответственно, туда вошли Си Цзиньпин и Ли Кэцян. Дальше, согласно тем спискам, которые опубликовали китайские агентства, туда попали следующие персоны. Чжан Дэцзян, он известен тем, что это один из немногих людей в руководстве страны, который учился два года в Пхеньяне, то есть он владеет корейским языком. Он возглавлял южные провинции Китая некоторое время, до относительно недавнего времени работал вице-премьером, а после того, как убрали Бо Силая, он возглавил партком Чунцина. Вряд ли он на этой должности останется, скорее всего, станет первым вице-премьером при новом руководстве. Юй Чжэншэн – это уже в течение достаточно большого периода времени секретарь парткома Шанхая, он как раз поменял Си Цзиньпина, который там полгода работал. Его прочат в дальнейшем на пост председателя постоянного комитета китайского парламента. Лю Юньшань – нельзя сказать, что его появление стало совсем уж неожиданностью, он очень активно себя вел в последний год, он руководитель отдела пропаганды ЦК КПК, и он, видимо, будет руководить практической работой секретариата партии.
Ван Цишань – это одна из наиболее известных внешнему миру фигур в китайском руководстве. Его иногда называют "пожарным", потому что довольно часто его бросали на самые разные "горячие" точки от провинции Хайнань до поста мэра Пекина, и он неплохо со всем справлялся. А внешнему миру известен, потому что и в нашей комиссии по подготовке встреч премьеров с китайской стороны ее возглавлял, вел с российскими коллегами переговоры, а также самое активное участие он принимал в китайско-американском экономическом и стратегическом диалоге. Неожиданным оказалось то, что он уходит с экономики, его избрали председателем центральной комиссии по проверке дисциплины. У него, очевидно, неплохой авторитет, поскольку такая антикоррупционная борьба актуальна для компартии Китая, и на него тут рассчитывают. Я бы так сказал, что это такой "китайский Шойгу", хотя всякая аналогия условна. Однако, есть ощущение, что ему действительно очень серьезное, ответственное дело поручили. Ну и, наконец, Чжан Гаоли, человек, многое прошедший, он возглавлял партком специальной экономической зоны Шэньчжэнь и провинцию Шаньдун, а последние годы был секретарем парткома Тяньцзиня. Его прочат на пост куратора силовиков. Политбюро в составе 25 человек очень серьезно обновилось. И это было неожиданностью.
И, может быть, самая большая кадровая неожиданность заключается в том, что одновременно с постом генсека Си Цзиньпин сразу же получил и пост председателя военного совета. Это орган, что называется, с двумя "вывесками": есть партийный центральный военный совет (военный совет ЦК КПК), а есть государственный (центральный военный совет КНР), но это один и тот же орган.
Обычно эти два события – назначение генсека и получение генсеком поста председателя центрального военного совета одного, а потом другого – они довольно сильно разводились по времени, а тут это случилось сразу. Во-первых, Си Цзиньпина армия знает лучше, чем она знала Ху Цзиньтао. Он был в свое время секретарем министра обороны Гэн Бяо, его жена генерал и известная певица, выступает в ансамбле китайской народной армии, поэтому в военных кругах его довольно хорошо знают. В общем, он с одной стороны, более известен, а с другой, буквально перед самым съездом произошла серьезная смена в военном совете ЦК КПК, и те люди, которые пришли, сейчас назначены заместителями Си Цзиньпина по партийному военному совету. Словом, ощущение, что взяли сразу с места в карьер в одном из ключевых для стабильности страны звеньев – в армии.
Это по горячим следам один из первых и главных выводов: обновление руководства пошло гораздо динамичнее, чем это было, когда Ху Цзиньтао сменил Цзян Цзэминя. За Ху Цзиньтао остается пока, по крайней мере, до весны пост председателя Китайской народной республики и пост главы государственного военного совета. Но судя по кадрам, многие видные сподвижники Ху Цзиньтао, это надо отметить, которых прочили на место в постоянный комитет Политбюро ЦК КПК, не вошли туда. Прежде всего, речь идет о Лю Яньдун, ее прочили на пост председателя секретарского комитета народного политического консультативного совета Китая, это такой орган единого фронта, который проводит демократические консультации КПК с непартийными деятелями, с деятелями небольших так называемых демократических партий, существующих еще с 1940-х годов, еще до возникновения КНР. Не вошел Ли Юаньчао, который возглавляет орготдел ЦК КПК, и это тоже не совсем понятно.
Подводя итоги этому персональному раскладу, создается впечатление, что Си Цзиньпин буквально с первых шагов дал понять, что хозяин в доме он, возможно, что это не его личная инициатива, возможно, там действуют какие-то и другие силы, но определенные неожиданности здесь есть, хотя в общем и целом, все достаточно близко к прогнозам.
Грядущие перспективы: усиление армии и удвоение ВВП
Что касается сущностной стороны работы съезда, то основной анализ достаточно непростого для понимания отчетного доклада ЦК КПК впереди. Но уже сейчас можно констатировать, что по аналогии с тем, как это было сделано 10 лет назад, внесены поправки в устав ЦК КПК. Если тогда, в 2002 году, была закреплена в уставе идея тройного представительства, которую рассматривали, как теоретический вклад Цзян Цзэминя лично и возглавляемого им руководства, то теперь это – концепция научного развития, которая появилась во время пребывания Ху Цзиньтао у власти. Довольно много на эту тему есть разработок, и это не просто слова. Это эшелонированная программа придания развитию Китая более сбалансированного, более ресурсо- и экологически щадящего облика, с большей заботой об экологии, о социальных проблемах населения, с ориентацией на создание гармоничного общества и т.д. Это было закреплено, была отдана дань уважения уходящему лидеру страны.
А если говорить о докладе и о резолюции по докладу, то там есть пассажи, которые бросаются в глаза и которые в самое ближайшее время будут цитироваться неоднократно. Прежде всего, это касается армейского строительства. В резолюции по докладу сформулированы следующие положения: создавать могучие вооруженные силы, соответствующие нашему международному статусу, интересам безопасности и развития страны. Хотя Китай в последние годы больше говорил о "мягкой" силе, чем о "твердой", те конфликты за право суверенитета за островами в Южно-Китайском море, в Восточно-Китайском море, которые в последние годы резко обострились у Китая, они, конечно, стали лакмусовой бумажкой. Они показали, что Китай, конечно, не намерен ограничиваться "мягкой" силой, но будет всемерно наращивать все виды вооружений, особенно ВМФ, ракетную составляющую, все, что связано с кибервойнами. На это будет обращено серьезное внимание.
Если говорить о внешнеполитической платформе, она внешне выдержана в традиционных успокоительных тонах, но мы уже знаем, что когда есть такие пассажи о "защите интересов", о "защите национального суверенитета", о "территориальной целостности", то это признак того, что по ряду ключевых вопросов Китай будет занимать жесткую позицию, действовать достаточно жесткими методами.
А главная сторона работы съезда - это попытка изменить модель развития, попытка перевести его на более интенсивный путь, придать Китаю характер великой инновационной державы. В самом документе соответствующие идеи содержатся, конкретика сводится лишь к задаче увеличения доходов, удвоению ВВП на душу населения к 2020 году. Создание общества всеобщей зажиточности, эта задача остается центральной задачей, но несмотря на снижение темпов роста, заложен рост среднедушевых доходов населения на 7,2%. Это все равно много, это все равно будет оказывать давление на мир. Часто все почему-то считают развитие китайской экономики благодеянием для всего мира, что она всех якобы тащит. В этом надо серьезно разобраться, нужно анализировать. Во всяком случае, у этой монеты есть совершенно явная другая сторона, когда развитие Китая начинает оказывать дополнительное давление на мировые ресурсы, особенно на рынки сбыта. Этот год ясно показал, что разговоры о том, что Китай будет опираться на внутренний спрос, еще пока сильно опережают реалии. А реалии таковы, что сохраняется чрезвычайно высокая зависимость Китая от внешних источников сырья и рынков сбыта. Эту модель, конечно, желательно менять. Быстро ее не поменять, поэтому всем надо считаться с этими реалиями, принимать их во внимание.
Китай всегда был и будет непростым партнером, в том числе и для нас, несмотря на самые высокопарные формулировки характера двухсторонних отношений, "всеобъемлющее стратегическое партнерство" и т.д. Но съезд показал, что с Китаем можно и нужно работать, стратегическое наше взаимодействие остается на длительную перспективу нужным, выгодным для России. Это не значит, что у нас по конкретным вопросам не может быть разных взглядов, как это и сейчас бывает, но у нас есть общее видение ситуации на международной арене, наличие эшелонированного механизма двухстороннего сотрудничества и взаимодействия на международной арене в самых разных форматах, оно все-таки дает основание считать, что наши отношения должны в обозримой перспективе при новом руководстве развиваться нормально. Тем более, что Си Цзиньпин знаком с нашими руководителями, и Ли Кэцян в прошлом году, в конце апреля был в Москве на двустороннем инвестиционном форуме, выдвинул ряд интересных предложений о развитии международного сотрудничества, ну и как человек, который, скорее всего, непосредственно будет в качестве высшего руководителя заниматься двухсторонним сотрудничеством, он уже загодя познакомился со своими российскими коллегами. Это внушает определенный оптимизм.
Однако надо понимать, что в течение первого года, как правило, не так много нового появляется в деятельности новых руководителей страны. Но где-то к третьему пленуму 18 созыва, условно говоря, примерно к декабрю следующего года можно ждать уже новых подходов, более четко очерченных.
Внутрипартийная борьба сбавляет обороты
На мой взгляд, большого значения деление на "комсомольцев" и "принцев" само по себе не имеет. Если брать состав ПК ПБ, относят к принцам Си Цзиньпина, Ван Цишаня – он зять Яо Илиня, известного специалиста по экономике, председателя Госплана КНР, и Юй Чжэншэна из Шанхая. Ли Кэцян – ярко выраженный "комсомолец", а про остальных трудно определенно сказать. Если брать формальные признаки, то похоже на некоторое усиление "партии принцев", может быть, даже не за счет состава ПК ПБ, а за счет того, что такие видные деятели комсомола, как Лю Юаньчао и Лю Яньдун, не попали в состав ПК ПБ. Но это деление достаточно формально. Там большую роль другие факторы влияют. Конечно, есть и клановость. На днях в "Нью-Йорк Таймс" вышла статья о семье влиятельнейших военных в последние годы правления Мао Цзэдуна и в первые годы после него, сам он выходец из Гуандуна, сын его потом губернатором там был. Вот эта семья до сих пор обладает довольно большим влиянием, и она воспрепятствовала продвижению губернатора Гуандуна Ван Яна в состав постоянного комитета Политбюро. По каким причинам, сказать сложно, но он реально рассматривался, как один из основных кандидатов. Это достаточно закрытая "кухня", и кто и как дергает веревочки в этом театре, даже несмотря на наличие главного источника знаний по этому вопросу – гонконгской прессы, там далеко не все ясно.
"Отставные коммунисты примутся за мемуары"
Те, кто вышел из состава высших партийных органов, сохранят определенное влияние. Во-первых, считается, что именно из-за сохранившегося сильного влияния предыдущего лидера Цзян Цзэминя Ху Цзиньтао не удалось в полной мере осуществить на практике свои кадровые предпочтения. Например, ходили слухи, что он очень хотел ввести в состав постоянного комитета Политбюро нынешнего секретаря парткома автономного района Внутренняя Монголия Ху Чуньхуа, с которым он вместе работал и в комсомоле и в Тибете. Он вошел в Политбюро, но в ПК не вошел. Он реально был одним из претендентов на попадание в число лидеров шестого поколения руководителей КПК. Другой человек из этой когорты, потенциальный кандидат в лидеры после 2022 года Сунь Чжэнцай секретарь парткома провинции Цзилинь, бывший министр сельского хозяйства тоже не попал в постоянный комитет Политбюро, но вошел в Политбюро. Поэтому сохраняется такое влияние. Что касается того, что они будут делать, то тут практика разная.
Все основные пребывающие в здравии руководители предыдущего поколения и Цзян Цзэминь, и Цяо Ши и многие другие, они все были специально приглашенными гостями на съезде. Им почет и уважение оказывается, авторитет в партии они сохраняют достаточно большой. Бывают случаи, когда люди начинают писать книги или мемуары. Написал, в частности, очень большой популярностью пользующуюся книгу бывший премьер Чжу Жунцзи. Написал книгу о становлении в Китае специальных экономических зон и открытой внешнеэкономической политике Ли Ланьцина, который это направление курировал в начале 80-х годов.
Мы, конечно, всего не знаем, но ногами их точно никто не пинает, все грехи на них не списывает. Это касается взаимоотношений четвертого и третьего поколения, то что было еще раньше – там несколько посложнее, но большой критики в чей-либо адрес, за исключением очень немногих лиц, которые в культурную революцию себя плохо проявили, в общем-то нет.
Один из сбывшихся прогнозов – это, прежде всего, то, что партию возглавит Си Цзиньпин. Этот прогноз сбылся. Точно так же сбылось то, что в состав постоянного комитета Политбюро КПК попал Ли Кэцян, которому, скорее всего, предстоит в марте будущего года на очередной сессии Всекитайского собрания народных представителей – парламента Китая – занять пост председателя Госсовета КНР, то есть руководителя правительства. Видимо, на той же сессии Си Цзиньпин будет избран вместо Ху Цзиньтао председателем Китайской народной республики, и основная часть процесса передачи властных структур тогда будет формально завершена. Также прогнозировалось возможное снижение членов постоянного комитета Политбюро ЦК КПК с нынешних девяти человек до семи. Связывалось это с противоречиями различных групп в стране, различных влиятельных кланов. Этот прогноз тоже сбылся.
Кто есть кто в новом партийном руководстве КПК
Существенный интерес, конечно, представляет персональный состав постоянного комитета Политбюро.
Соответственно, туда вошли Си Цзиньпин и Ли Кэцян. Дальше, согласно тем спискам, которые опубликовали китайские агентства, туда попали следующие персоны. Чжан Дэцзян, он известен тем, что это один из немногих людей в руководстве страны, который учился два года в Пхеньяне, то есть он владеет корейским языком. Он возглавлял южные провинции Китая некоторое время, до относительно недавнего времени работал вице-премьером, а после того, как убрали Бо Силая, он возглавил партком Чунцина. Вряд ли он на этой должности останется, скорее всего, станет первым вице-премьером при новом руководстве. Юй Чжэншэн – это уже в течение достаточно большого периода времени секретарь парткома Шанхая, он как раз поменял Си Цзиньпина, который там полгода работал. Его прочат в дальнейшем на пост председателя постоянного комитета китайского парламента. Лю Юньшань – нельзя сказать, что его появление стало совсем уж неожиданностью, он очень активно себя вел в последний год, он руководитель отдела пропаганды ЦК КПК, и он, видимо, будет руководить практической работой секретариата партии.
Ван Цишань – это одна из наиболее известных внешнему миру фигур в китайском руководстве. Его иногда называют "пожарным", потому что довольно часто его бросали на самые разные "горячие" точки от провинции Хайнань до поста мэра Пекина, и он неплохо со всем справлялся. А внешнему миру известен, потому что и в нашей комиссии по подготовке встреч премьеров с китайской стороны ее возглавлял, вел с российскими коллегами переговоры, а также самое активное участие он принимал в китайско-американском экономическом и стратегическом диалоге. Неожиданным оказалось то, что он уходит с экономики, его избрали председателем центральной комиссии по проверке дисциплины. У него, очевидно, неплохой авторитет, поскольку такая антикоррупционная борьба актуальна для компартии Китая, и на него тут рассчитывают. Я бы так сказал, что это такой "китайский Шойгу", хотя всякая аналогия условна. Однако, есть ощущение, что ему действительно очень серьезное, ответственное дело поручили. Ну и, наконец, Чжан Гаоли, человек, многое прошедший, он возглавлял партком специальной экономической зоны Шэньчжэнь и провинцию Шаньдун, а последние годы был секретарем парткома Тяньцзиня. Его прочат на пост куратора силовиков. Политбюро в составе 25 человек очень серьезно обновилось. И это было неожиданностью.
И, может быть, самая большая кадровая неожиданность заключается в том, что одновременно с постом генсека Си Цзиньпин сразу же получил и пост председателя военного совета. Это орган, что называется, с двумя "вывесками": есть партийный центральный военный совет (военный совет ЦК КПК), а есть государственный (центральный военный совет КНР), но это один и тот же орган.
Обычно эти два события – назначение генсека и получение генсеком поста председателя центрального военного совета одного, а потом другого – они довольно сильно разводились по времени, а тут это случилось сразу. Во-первых, Си Цзиньпина армия знает лучше, чем она знала Ху Цзиньтао. Он был в свое время секретарем министра обороны Гэн Бяо, его жена генерал и известная певица, выступает в ансамбле китайской народной армии, поэтому в военных кругах его довольно хорошо знают. В общем, он с одной стороны, более известен, а с другой, буквально перед самым съездом произошла серьезная смена в военном совете ЦК КПК, и те люди, которые пришли, сейчас назначены заместителями Си Цзиньпина по партийному военному совету. Словом, ощущение, что взяли сразу с места в карьер в одном из ключевых для стабильности страны звеньев – в армии.
Это по горячим следам один из первых и главных выводов: обновление руководства пошло гораздо динамичнее, чем это было, когда Ху Цзиньтао сменил Цзян Цзэминя. За Ху Цзиньтао остается пока, по крайней мере, до весны пост председателя Китайской народной республики и пост главы государственного военного совета. Но судя по кадрам, многие видные сподвижники Ху Цзиньтао, это надо отметить, которых прочили на место в постоянный комитет Политбюро ЦК КПК, не вошли туда. Прежде всего, речь идет о Лю Яньдун, ее прочили на пост председателя секретарского комитета народного политического консультативного совета Китая, это такой орган единого фронта, который проводит демократические консультации КПК с непартийными деятелями, с деятелями небольших так называемых демократических партий, существующих еще с 1940-х годов, еще до возникновения КНР. Не вошел Ли Юаньчао, который возглавляет орготдел ЦК КПК, и это тоже не совсем понятно.
Подводя итоги этому персональному раскладу, создается впечатление, что Си Цзиньпин буквально с первых шагов дал понять, что хозяин в доме он, возможно, что это не его личная инициатива, возможно, там действуют какие-то и другие силы, но определенные неожиданности здесь есть, хотя в общем и целом, все достаточно близко к прогнозам.
Грядущие перспективы: усиление армии и удвоение ВВП
Что касается сущностной стороны работы съезда, то основной анализ достаточно непростого для понимания отчетного доклада ЦК КПК впереди. Но уже сейчас можно констатировать, что по аналогии с тем, как это было сделано 10 лет назад, внесены поправки в устав ЦК КПК. Если тогда, в 2002 году, была закреплена в уставе идея тройного представительства, которую рассматривали, как теоретический вклад Цзян Цзэминя лично и возглавляемого им руководства, то теперь это – концепция научного развития, которая появилась во время пребывания Ху Цзиньтао у власти. Довольно много на эту тему есть разработок, и это не просто слова. Это эшелонированная программа придания развитию Китая более сбалансированного, более ресурсо- и экологически щадящего облика, с большей заботой об экологии, о социальных проблемах населения, с ориентацией на создание гармоничного общества и т.д. Это было закреплено, была отдана дань уважения уходящему лидеру страны.
А если говорить о докладе и о резолюции по докладу, то там есть пассажи, которые бросаются в глаза и которые в самое ближайшее время будут цитироваться неоднократно. Прежде всего, это касается армейского строительства. В резолюции по докладу сформулированы следующие положения: создавать могучие вооруженные силы, соответствующие нашему международному статусу, интересам безопасности и развития страны. Хотя Китай в последние годы больше говорил о "мягкой" силе, чем о "твердой", те конфликты за право суверенитета за островами в Южно-Китайском море, в Восточно-Китайском море, которые в последние годы резко обострились у Китая, они, конечно, стали лакмусовой бумажкой. Они показали, что Китай, конечно, не намерен ограничиваться "мягкой" силой, но будет всемерно наращивать все виды вооружений, особенно ВМФ, ракетную составляющую, все, что связано с кибервойнами. На это будет обращено серьезное внимание.
Если говорить о внешнеполитической платформе, она внешне выдержана в традиционных успокоительных тонах, но мы уже знаем, что когда есть такие пассажи о "защите интересов", о "защите национального суверенитета", о "территориальной целостности", то это признак того, что по ряду ключевых вопросов Китай будет занимать жесткую позицию, действовать достаточно жесткими методами.
А главная сторона работы съезда - это попытка изменить модель развития, попытка перевести его на более интенсивный путь, придать Китаю характер великой инновационной державы. В самом документе соответствующие идеи содержатся, конкретика сводится лишь к задаче увеличения доходов, удвоению ВВП на душу населения к 2020 году. Создание общества всеобщей зажиточности, эта задача остается центральной задачей, но несмотря на снижение темпов роста, заложен рост среднедушевых доходов населения на 7,2%. Это все равно много, это все равно будет оказывать давление на мир. Часто все почему-то считают развитие китайской экономики благодеянием для всего мира, что она всех якобы тащит. В этом надо серьезно разобраться, нужно анализировать. Во всяком случае, у этой монеты есть совершенно явная другая сторона, когда развитие Китая начинает оказывать дополнительное давление на мировые ресурсы, особенно на рынки сбыта. Этот год ясно показал, что разговоры о том, что Китай будет опираться на внутренний спрос, еще пока сильно опережают реалии. А реалии таковы, что сохраняется чрезвычайно высокая зависимость Китая от внешних источников сырья и рынков сбыта. Эту модель, конечно, желательно менять. Быстро ее не поменять, поэтому всем надо считаться с этими реалиями, принимать их во внимание.
Китай всегда был и будет непростым партнером, в том числе и для нас, несмотря на самые высокопарные формулировки характера двухсторонних отношений, "всеобъемлющее стратегическое партнерство" и т.д. Но съезд показал, что с Китаем можно и нужно работать, стратегическое наше взаимодействие остается на длительную перспективу нужным, выгодным для России. Это не значит, что у нас по конкретным вопросам не может быть разных взглядов, как это и сейчас бывает, но у нас есть общее видение ситуации на международной арене, наличие эшелонированного механизма двухстороннего сотрудничества и взаимодействия на международной арене в самых разных форматах, оно все-таки дает основание считать, что наши отношения должны в обозримой перспективе при новом руководстве развиваться нормально. Тем более, что Си Цзиньпин знаком с нашими руководителями, и Ли Кэцян в прошлом году, в конце апреля был в Москве на двустороннем инвестиционном форуме, выдвинул ряд интересных предложений о развитии международного сотрудничества, ну и как человек, который, скорее всего, непосредственно будет в качестве высшего руководителя заниматься двухсторонним сотрудничеством, он уже загодя познакомился со своими российскими коллегами. Это внушает определенный оптимизм.
Однако надо понимать, что в течение первого года, как правило, не так много нового появляется в деятельности новых руководителей страны. Но где-то к третьему пленуму 18 созыва, условно говоря, примерно к декабрю следующего года можно ждать уже новых подходов, более четко очерченных.
Внутрипартийная борьба сбавляет обороты
На мой взгляд, большого значения деление на "комсомольцев" и "принцев" само по себе не имеет. Если брать состав ПК ПБ, относят к принцам Си Цзиньпина, Ван Цишаня – он зять Яо Илиня, известного специалиста по экономике, председателя Госплана КНР, и Юй Чжэншэна из Шанхая. Ли Кэцян – ярко выраженный "комсомолец", а про остальных трудно определенно сказать. Если брать формальные признаки, то похоже на некоторое усиление "партии принцев", может быть, даже не за счет состава ПК ПБ, а за счет того, что такие видные деятели комсомола, как Лю Юаньчао и Лю Яньдун, не попали в состав ПК ПБ. Но это деление достаточно формально. Там большую роль другие факторы влияют. Конечно, есть и клановость. На днях в "Нью-Йорк Таймс" вышла статья о семье влиятельнейших военных в последние годы правления Мао Цзэдуна и в первые годы после него, сам он выходец из Гуандуна, сын его потом губернатором там был. Вот эта семья до сих пор обладает довольно большим влиянием, и она воспрепятствовала продвижению губернатора Гуандуна Ван Яна в состав постоянного комитета Политбюро. По каким причинам, сказать сложно, но он реально рассматривался, как один из основных кандидатов. Это достаточно закрытая "кухня", и кто и как дергает веревочки в этом театре, даже несмотря на наличие главного источника знаний по этому вопросу – гонконгской прессы, там далеко не все ясно.
"Отставные коммунисты примутся за мемуары"
Те, кто вышел из состава высших партийных органов, сохранят определенное влияние. Во-первых, считается, что именно из-за сохранившегося сильного влияния предыдущего лидера Цзян Цзэминя Ху Цзиньтао не удалось в полной мере осуществить на практике свои кадровые предпочтения. Например, ходили слухи, что он очень хотел ввести в состав постоянного комитета Политбюро нынешнего секретаря парткома автономного района Внутренняя Монголия Ху Чуньхуа, с которым он вместе работал и в комсомоле и в Тибете. Он вошел в Политбюро, но в ПК не вошел. Он реально был одним из претендентов на попадание в число лидеров шестого поколения руководителей КПК. Другой человек из этой когорты, потенциальный кандидат в лидеры после 2022 года Сунь Чжэнцай секретарь парткома провинции Цзилинь, бывший министр сельского хозяйства тоже не попал в постоянный комитет Политбюро, но вошел в Политбюро. Поэтому сохраняется такое влияние. Что касается того, что они будут делать, то тут практика разная.
Все основные пребывающие в здравии руководители предыдущего поколения и Цзян Цзэминь, и Цяо Ши и многие другие, они все были специально приглашенными гостями на съезде. Им почет и уважение оказывается, авторитет в партии они сохраняют достаточно большой. Бывают случаи, когда люди начинают писать книги или мемуары. Написал, в частности, очень большой популярностью пользующуюся книгу бывший премьер Чжу Жунцзи. Написал книгу о становлении в Китае специальных экономических зон и открытой внешнеэкономической политике Ли Ланьцина, который это направление курировал в начале 80-х годов.
Мы, конечно, всего не знаем, но ногами их точно никто не пинает, все грехи на них не списывает. Это касается взаимоотношений четвертого и третьего поколения, то что было еще раньше – там несколько посложнее, но большой критики в чей-либо адрес, за исключением очень немногих лиц, которые в культурную революцию себя плохо проявили, в общем-то нет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий