20
апреля в Нью-Йорке начался 9-й раунд
переговоров между представителями США
и Евросоюза по вопросу о заключении
Трансатлантического договора о торговом
и инвестиционном партнерстве (TTIP).
Официальные лица по обе стороны Атлантики
в качестве главного аргумента в пользу
договора называют цифру в 100 млрд. долл.
Якобы на такую сумму увеличится совокупный
ВВП США и 28 стран-членов ЕС…
Никто
до сих пор не дал внятных объяснений,
откуда взялась эта оценка. Даже если бы
она была верна, то 100 млрд. долл. по
отношению к совокупному ВВП США и ЕС в
2014 году (17,4 трлн. долл. + 18,5 трлн. долл.) –
это меньше 0,3%. То есть величина
предполагаемого эффекта — на уровне
технической погрешности. Видимо,
трансатлантический огород городят
совсем по другим причинам.
У
Европы традиционно устойчивое крупное
положительное сальдо в торговле с
Соединёнными Штатами (в 2012 г. – 86,5 млрд.
долл.; в 2013 г. – 92,3 млрд. долл.). Вероятно,
Вашингтон рассчитывает, что виртуальные
100 млрд. долл. достанутся ему. По крайней
мере, произойдет хотя бы частичное
снижение дефицита американо-европейской
торговли. Локомотивом переговорного
процесса выступает Вашингтон. Не
искушенный в политике европеец до сих
пор не может понять, что ему ждать от
TTIP. Зато опасений хватает. В первую
очередь они связаны со снижением
стандартов качества и безопасности
продуктов, в том числе по причине
ожидаемого заполнения европейского
рынка ГМО-продукцией.
Однако
и это ещё не всё. Дело в том, что по
остаткам национального суверенитета
государств Европы будет нанесен
окончательный удар.
Во-первых,
обсуждаемый договор распространяется
не только на торговлю, но и на инвестиции.
Транснациональные корпорации получат
возможность подавать судебные иски
против правительств в том случае, если
последние будут ущемлять ТНК в их
стремлении к максимизации прибыли.
Например, ТНК получат право оспаривать
законность принятия европейскими
странами более жестких экологических
стандартов, норм защиты социальных прав
работников, увеличения ставок налогов
и т.д. Иски будут рассматриваться не в
рамках национального законодательства,
а в соответствии с международными
правовыми нормами.
Во-вторых,
в случае подписания договора о
трансатлантическом партнёрстве Европа
окончательно потеряет свой денежный и
валютный суверенитет. Речь идет о том,
что Вашингтон получит право оспаривать
многие решения денежных властей ЕС на
том основании, что такие решения
преследуют, мол, цель манипулирования
валютным курсом евро, что ведет к
нарушениям в сфере международной
торговли. Европейские эксперты
небезосновательно опасаются, что ЕЦБ
и Европейская комиссия будут вынуждены
согласовывать любой свой шаг с Вашингтоном.
Или просто исполнять команды, поступающие
из-за океана.
Валютный
курс национальной денежной единицы –
потенциальное оружие конкурентной
борьбы. Это оружие находится в руках
центральных банков. Вместе с тем в XIX-XX
вв. данное оружие использовалось
достаточно редко. Существовал в том или
ином виде золотой стандарт, ограничивавший
или даже делавший невозможным валютное
манипулирование. Кроме того, основными
инструментами конкурентной борьбы
служили таможенные тарифы, субсидирование
экспорта, демпинг, позднее нетарифные
барьеры в торговле (квотирование,
технические стандарты и др.), то есть
традиционные инструменты торгово-экономических
войн.
Комментариев нет:
Отправить комментарий