"Как я могу любить страну, в которой моим деньгам плохо?"

 "Korossia.ru" 

— Михаил, мы видим сегодня, что Россия постепенно встает с колен после «лихих 90-х годов», государство укрепляется, уровень жизни медленно и неуклонно растет. Но у нас еще достаточно и негативных тенденций. Коррупция, разъедающая государственную машину, пронизывает всю нашу жизнь с самых низов общества до самых верхов. Да и других проблем достаточно. Если бы Вы и Ваши единомышленники пришли к власти в России, что бы Вы сделали в первую очередь?

— Если в первую очередь, то необходимо сделать пять базовых вещей. Вместо того, чтобы заниматься высокими материями. Первое — это вещи, которые дают эффект сразу. Понятно, что в перспективе необходимо бесплатное здравоохранение, образование, относительно дешевое ЖКХ…

— То есть, вернуться к социалистическим принципам жизни? Недаром ведущие мировые политологи, да и другие ученые, поговаривают о том, что капитализм исчерпал себя и надо искать какие-то новые формы общественного устройства. Какие, на Ваш взгляд?

— Здесь вопрос в том, что мы считаем естественным природным благом. В принципе, если подходить строго рыночно, то тот факт, что вы не платите за потребление воздуха, есть воровство. Потому что воздух вырабатывается лесом, который кому-то принадлежит. Вы воруете у него результат его деятельности. Не продукт его труда, но плоды его собственности. Соответственно, людей, которые не в состоянии платить за потребление воздуха, нужно душить. Вот между этим подходом и подходом, грубо говоря, около коммунистическим границу можно устанавливать как угодно.
У нас в стране 80 % населения бедное. Я напоминаю, что бедность — это не те, которые живут на доллар двадцать пять центов в день, как ООН говорит, потому что цены бывают разные и климат бывает разный. Бедный — это тот, кто из своих текущих доходов не может купить товары длительного потребления. Грубо говоря, если холодильник сгорел, то вам нужно или заначку вынимать, или брать взаймы, или ремонтника звать. А вот из своей текущей зарплаты купить хоть плохонький, хоть за восемь тысяч, вы не можете. А таковых, по данным «Левада-Центра» на конец 2012 года, когда такое исследование в последний раз делалось, было 80 %. С учетом того, что к самым богатым социолог не доходит, как и к самым бедным, то думаю, что точно 80 %. Это консервативная цифра. В стране, где 80 % населения бедные, когда мы говорим слова «доступное здравоохранение», «доступное образование», «доступное жилье», они переводятся как бесплатное здравоохранение, бесплатное образование, бесплатное жилье, — это понятно не для всех. Пожалуйста — договор социального найма, и живите в «коробке». Хотите жить чуть получше? Извините, идите зарабатывайте деньги. Что касается здравоохранения — это, извиняюсь за выражение, производительные силы, потому что мы видим, как у нас замечательно алкоголики работают.
А что касается образования, то человек, которого никто не может обвинить в симпатии к социализму, который искренне гордился, что за всю свою жизнь ни разу не выдавил зубную пасту на щетку, вернее, не насыпал зубного порошка (тогда зубной пасты еще не было), это делал специально обученный лакей даже на войне. Тот самый господин Черчилль сказал: «Каждый талант, который рождается даже в самых низших слоях общества, должен извлекаться и использоваться. Иначе это общество проиграет конкуренцию».

— Михаил, а Вы согласны с мнением некоторых политологов, что нашей страной руководят люди, большинство из которых корректируют с Запада? И многие ошибки руководства — это как бы не совсем ошибки…?

— Это очень семантическое понимание ситуации. Никто никем напрямую не руководит. Масонство, которое выстроило февральскую революцию, оно уже тогда существовало на Западе как пережиток. То, что какие-то новообращенные восприняли это всерьез, было для Запада потрясающей неожиданностью. Философия очень простая: как только вы имеете недвижимость за границей и у вас возникает значимый конфликт с этой самой «заграницей», вас ставят перед выбором — что вам дороже? У нас был такой олигарх — Олег Киселев, и он без всякого принуждения, по собственному зову сердца сказал: «Я патриот своих денег, как я могу любить страну, в которой моим деньгам плохо?» Когда это бизнесмен, это нормально. Бизнесмен — это животное.

— А когда власть?

— А когда власть — это называется измена Родине.

— И что теперь — не расстреливать же этих людей?

— Если есть за что, то расстреливать. Потому что человек имеет право в такой ситуации сделать свой выбор. Я знаю случай, когда один широко известный ныне деятель, которого люто ненавидят на Западе до сих пор (единственный случай такого рода, который я знаю), на это сказал: «…ну, ребята, надо? — забирайте. Я себе еще намою». Правда, было это в 2005 году, но есть некоторый повод гордиться. Вообще я к тому — что делать?
Первое. Специфика нынешнего государства заключается в том, что оно существует ради воровства. Оно сложилось, как машинка по переработке советского наследия в личные богатства в фешенебельных странах, и легализованное там. И она в этом же качестве продолжает работать. И вот когда мы говорим слово «коррупция», мы должны понимать, что употребляем неправильный термин с научной точки зрения. Потому что коррупция по смыслу слова — это отклонение от нормы. А у нас в данном случае она является нормой. Она является основой государственного строя. Поэтому когда люди, состоящие на государственных должностях, в телевизоре начинают говорить о борьбе с коррупцией, надо понимать, что они должны сидеть в тюрьме, с моей точки зрения, по статье Уголовного кодекса — «подрыв государственного строя». Борьба с коррупцией возможна. Жестокость не работает. Нужно это понимать. Искать святых людей бессмысленно. Значит, нужен механизм самоочищения системы. Механизм такой запускался в истории два раза: в Италии в ходе операции «Чистые руки», в силу уникального стечения политических обстоятельств; и в Соединенных Штатах Америки, когда товарищ Никсон понял, что он воюет не только с глобальным бизнесом, но еще и с мафией, которая является доминирующей политической силой.
И это не потому, что они такие хорошие, цивилизованные, поэтому эти механизмы запустили, — у них были определенные политические обстоятельства. В Италии сложилась тогда уникальная ситуация. Там были правые, которые опирались на промышленность. Коммунисты, которые опирались на профсоюзы. И социалисты, которым финансовой базы не досталось, и они оперлись на мафию. Когда потребовалось зачистить социалистов, это была форма борьбы с мафией. При этом Италия сильно отличается от России и США. Там действительно были независимые судьи, и там действительно был независимый прокурорский корпус. На самом деле механизма всего два. Итальянский механизм: если вы взяткодатель, сотрудничаете со следствием и свидетельствуете на суде, вы гарантированно освобождаетесь от ответственности, от всякой. Сохраняете не только свободу, но и доброе имя. Это не значит явка с повинной. Нет. Это вы бегаете, вы прячетесь, вы скрываетесь. Мне итальянские полицейские рассказывали, как было. Ловят бизнесмена и говорят: ты давал взятку двадцати чиновникам такого-то уровня. Ты можешь выбрать пятерых любых из них, мы не спросим тебя про остальных пятнадцать. Мы не будем их преследовать через тебя. Ты свидетельствуешь против пяти, и ты — чист. Учитывая, что даже если бизнесмен совращает чиновника, организатором коррупции является все равно чиновник. Эта система разрывает круговую поруку между взяткодателем и взяткополучателем. Я даю вам взятку, тут же вас сдаю и я — белый и чистый. И при этом у меня продолжают работать более половины моих контрактов.

Операция «Чистые руки» (итал. Mani pulite) — беспрецедентный комплекс полицейских мероприятий и судебных процессов в Италии 1992–1993 годов, направленный против влияния организованной преступности (мафии) в правоохранительных органах и политике, в частности незаконное финансирование предвыборных кампаний и подкуп политиков. Всепроникающая коррупция в итальянской политической системе, которая была раскрыта в ходе операции, получила название «Тангентополи» или «bribesville».
Поводом для данных мер явился критический рост мафиозной преступности. По официальным данным, в 1991 году преступными группировками было совершено 718 убийств, 822 похищения и 830 покушений, а также было зафиксировано 886 случаев запугивания представителей местных властей. Среди жертв были прокуроры и судьи. Но главной проблемой была коррупция, которая делала преступность практически непобедимой. По словам итальянского журналиста Джульетто Кьеза, Правительство покровительствовало мафии, а не менее ста депутатов были мафиози.
Результатом операции стала окончательная дискредитация так называемой «Первой республики», что привело к масштабным изменениям в законодательстве и устройстве правоохранительных органов, а также к переходу от пропорциональной избирательной системы к мажоритарной и к кризису традиционных политических партий, которые в итоге перестали существовать. Всего было осуждено более 50 000 человек. Некоторые политики и бизнесмены покончили жизнь самоубийством, желая избежать наказания.
http://ru.wikipedia.org

— Вы думаете, и у нас это сработает?

— Чем отличается наша система? Она отличается автоматизмом. У нас же называется «деятельное раскаяние». Но деятельное раскаяние — это, во первых, вы зависите от абсолютного произвола двух людей: следователя и судьи. Абсолютного произвола. Даже если следователь всецело за вас, судья может на него начхать, имеет право. В Италии не имеет права. Не имеет возможности. Это грубейшее процессуальное нарушение. И, во-вторых, у нас речь идет о снижении ответственности, которая опять-таки носит произвольный характер.

— И как здесь быть?

— Ввести абсолютную норму. В США, например, есть закон РИКО по борьбе с организованной преступностью, у нас обычно это знают по боевичкам. Главное в законе РИКО — метод борьбы с мафией. Уничтожение ее экономической базы.
Смысл простой. Коррупция во власти индивидуальной быть не может, по определению. Это всегда мафия. Вот врач в поликлинике может индивидуально деньги вымогать, или учитель в школе. Здесь нет. Системная коррупция — всегда организованная преступная группировка. Если член организованной преступной группировки не сотрудничает со следствием, у его семьи конфискуется все добросовестно приобретенное легализованное имущество, по-английски — активы. Это не советская система. У нас из тюрьмы выходили люди, и у них было только то, что на них одето. Или вербуйтесь на Север, если здоровья хватит, или идите с протянутой рукой, или грабьте дальше. Нет, там семье оставляли минимум для достаточно скромного житья. Особняка не будет, а квартирка не в самом благополучном районе будет. Машина будет, но уже не та. Даже денежки вам оставят, но чуть-чуть. Общака на всех не хватает. И он не для этого создается. Каждый рядовой член мафии оказывается перед выбором: или рисковать своей жизнью, или обрекать свою семью на нищету и страдания. Тем более что жена, как правило, не работает. Соответственно, в критически значимом количестве случаев человек выбирает семью. Рискует жизнью, даже с ней расстается. Нужно понимать, что организованная преступность растет из родо-племенных обществ. У нас это Кавказ, Средняя Азия и нации, которые живут в рассеянии: грузины, армяне. Русские, кстати, тоже. Культуры, которые страстно привязаны к семье. Потому что по-другому не выживешь.
Да, это жестоко. Но это выдергивает из под мафии экономическую базу. Практика нью-йоркской полиции, которая 20 лет была организованной преступной группировкой со своими судьями, адвокатами, прокурорами. И которая в течение 20-ти лет стала нормальной человеческой полицией. Дальше включается механизм, когда люди в коррумпированных структурах просто начинают грызть друг друга, чтобы сделать карьеру. Это же очень наивное представление, на котором сгорела масса кооператоров, бандитов и банкиров, будто если купить мента, то он будет ваш, потому что ему нужны деньги. Ничего подобного. Ему нужны звездочки, а «комерса» для прокорма он найдет себе другого. Они начинают грызть друг друга ради карьерного роста, и происходит самоочищение. Потому что на каждом витке это приобретает более цивилизованный характер.

В 1970 году в США был принят закон о контроле над организованной преступностью. Раздел IХ этого закона — «Организации, связанные с рэкетом и коррупцией» (The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act) — был полностью включен в качестве главы 96 в раздел 18 Свода законов США. В России он стал известен как «статут (закон) РИКО». В настоящее время 29 штатов приняли свои собственные законы РИКО.
Целью закона о контроле над организованной преступностью, как в нем говорится, является «…искоренение организованной преступности в Соединенных Штатах Америки посредством усиления требований закона при сборе доказательств, криминализации новых деяний, ужесточения назначаемых наказаний и применения прочих юридических средств к нелегальной деятельности, связанной с организованной преступностью». Разумеется, задача искоренения организованной преступности сегодня представляется нереальной даже в Соединенных Штатах. Вместе с тем необходимо отметить, что разработчики этого закона правильно уловили главное направление борьбы с названным опаснейшим явлением. Исходя из главной цели организованной преступности — извлечение сверхдоходов — закон своим острием направлен на разрушение финансовой мощи преступных организаций. Специальные статьи в нем посвящены конфискации криминальных активов.
Статут РИКО (как раздел вышеназванного закона) направлен, как подчеркивается, прежде всего против преступных организаций в целом, а не против их отдельных членов. Традиционно субъектом уголовного права является физическое лицо, поскольку оно наделено свободой и добровольностью выбора и является «…одушевленным существом, носителем виновности… (и) важной политической и экономической единицей». Исторически сложившиеся приоритеты уголовного права порождают проблемы при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности членов организованных преступных групп, поскольку даже если часть членов такой группы будет осуждена, новые лица с легкостью заменят их, и организация продолжит свое существование.
Признавая, что «…преступления в рамках организованной преступности совершают физические лица, но ее саму делают организации», статут РИКО концентрирует свое внимание на группах в целом и, основываясь на концепции «преступного предприятия», отграничивает преступление, совершаемое «постоянно действующей специализированной организацией» от «обычного преступного сговора». Наряду с привлечением к ответственности физических лиц основная провозглашаемая цель статута РИКО — «уничтожение криминальной организации как таковой».
http://www.adhdportal.com

— И все? И больше ничего не надо?

— Этого достаточно. Крайне желательно вспомнить высказывание товарища Ли Кван Ю. Он любил притвориться таким простым китайцем от сохи. Когда его спросили: как вы в китайском обществе искоренили коррупцию? — Он ответил. — Ну как? Двух друзей посадил, остальные сами все поняли. А у нас, я напомню, есть такая поговорка: единственная должность, с которой нельзя уволить, — это «друг Президента».
И еще одно, что необходимо, это электронное принятие решений, которое отличается от бумажного следующим: резко повышается быстродействие аппарата по принятию любого стандартного решения. От приказа до выполнения уходит день. На урегулирование любого стандартного конфликта — два дня. Нестандартного — до четырех дней.

— А как это воплотить в жизнь?

— Очень просто. Берется лист бумаги. Пишется инструкция. И далее в течение двух месяцев увольняются все те, кто эту инструкцию не выполнил.

— Кто ее должен написать?

— Ее должен написать Президент. В принципе, это может написать любой министр. Но он, скорее всего, пробудет министром месяца два.

— Вы очень много читаете лекций, выступаете во многих городах, даете интервью, присутствуете на многих площадках в Интернете? Какова основная задача Ваших публичных выступлений?

— Просвещение. Люди становятся более адаптированными к ситуации, несут меньше издержек, совершают меньше ошибок. Более спокойно себя чувствуют.

— Спасибо за интересную беседу.