Сообщения
novorus.info
Привет вам из Киева, города, откуда за последний год было послано много приказов о преступлении против человечества, о геноциде нашего народа.
Я никогда особенно не интересовалась историей, предпочитала весёлые комедии историческим фильмам, особенно, о войне. Но сегодня, глядя на ваши видеоролики из Новороссии, читая новости о военных событиях в Донецке и Луганске, всё больше хочется читать о подвигах наших бабушек и дедушек в далёкие 40-е годы XX века, знать историю, понимать причины и следствия. Читаю и провожу параллели.
Сегодня я прочитала историю девочки Анны Франк. Она родилась в Германии и была по национальности еврейкой. Когда там к власти пришёл Гитлер, её родители бежали в Нидерланды, где спокойно жили некоторое время. Но потом, в 1940 году, фашисты захватили Нидерланды, и начались чистки: всем евреям было велено собираться и ехать в лагеря смерти. Когда Анне исполнилась 13 лет, семье надо было сдаваться, но они решили бежать. Они укрылись в доме в Амстердаме по адресу Принсенграхт, 263. Сегодня в этом доме находится музей имени Анны Франк, он стал символом бесчеловечности и преступлений фашистов.
В этом доме, в маленьких комнатушках, под гнетом постоянного страха в нечеловеческих условиях семья Франк и ещё несколько евреев жили 25 (!!!) месяцев. Тогда же маленькая 13-летняя Анна стала вести дневник. Вот её запись от 19 ноября 1942: «Немцы звонят в каждую дверь и спрашивают, не живут ли в доме евреи... Вечером, когда темно, я вижу колонны людей с плачущими детьми. Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног. Никого не осталось — старики, младенцы, беременные женщины, больные — все тронулись в этот смертельный поход».
История Анны Франк не со счастливым концом. В 1944 году по доносу какого-то голландца (а тогда за каждого пойманного еврея фашисты выдавали вознаграждение — целых 7,5 гульденов) их всех нашли и отправили в тот самый лагерь смерти — в Освенцим. Всех детей до 15 лет сразу же отправили в газовые камеры, но Анне на тот момент уже исполнилось 15, и она осталась жить, была самой маленькой заключённой. Она сразу же тяжело заболела чесоткой и очень страдала.
Мы всегда смотрели на Вторую Мировую войну одинаково — как победители, как те, кто истребил фашизм. Но сегодня я нахожусь в Киеве, каждый день из окна слышу «Слава Украине — Героям Слава» и уже сегодня смотрю на эту историю с другой стороны, задаюсь другими вопросами. Как жилось тогда, в 1944 году, голландцам? Как они ощущали себя, когда ездили в общественном транспорте, в котором было запрещено ездить евреям? Как они смотрели на те колонны с плачущими детьми, которых гнали в лагеря смерти? Нормально или с презрением? С сочувствием или с радостью? Как было им удобно спать в кроватях, кушать горячую еду, сидеть за столами с чистыми скатертями, зная, что рядом, почти за углом, происходит страшное издевательство над такими же самыми людьми, как и они, просто отличными по национальности?
Сегодня, когда я захожу в супермаркет в Киеве, я заглядываю людям в глаза. Как живут они, зная, что в Донецке умирают люди? Обычные, хорошие, весёлые люди! Как покупают они сыр с плесенью или фуа-гра, а потом поедают это за новостями из Луганска, где бабушки месяц сидели по бомбоубежищам? Как выбирают подороже коньяк или шампанское, чтобы отпраздновать годовщину, догадываясь, что где-то там, всего за 500 км, у деток нет возможности получить хотя бы конфетку на день рождения? Что думают они, чего хотят? Как спится им на белых простынях и купается в горячем душе? Как выносит их совесть всё это?
Боль и разочарование разливаются по моей душе, когда я смотрю на интеллигенцию Киева, на менеджеров и директоров, юристов и экономистов, учителей и врачей. Не всех, но почти всех. Потому что в них нет и тени сострадания. Для них все жертвы и потери на Донбассе — это закономерность. Они считают себя победителями Евромайдана, не испытывают чувства вины и даже не задумываются об этом. А для некоторых, особенно — «патриотично ударенных», донецкие люди стали образом преграды, которая не даёт им добраться до великого, европейского красивого будущего. «Надо кинуть туда ядерную бомбу — на тот Донецк, и дело с концом», — слышу я голос парня за спиной. Он говорит по новенькому IPhone: «Да все нормальные люди уже выехали оттуда, а остальные — террористы, так им и надо». Как странно, сколько лет прошло, а я воочию смогла увидеть того, кто за 7,5 гульденов способен продать жизнь человека и даже не дрогнуть. Хотя нет, этот и бесплатно постарается.
Но знаете что, воины Новороссии, есть среди киевлян и другие люди. Как были они, наверняка, и в Нидерландах в 1944 году. Я думаю, их много и в Виннице, и в Харькове, и в Полтаве, и в Одессе, и в Днепропетровске, и в Сумах. И чем дальше в глубинку, тем их больше. Это простые люди, самые обычные работяги, хорошие, спокойные, покладистые. Они не такие, они не ударенные в голову национализмом. Эта гадость не течёт в их крови, и они не понимают значения всех этих слов. Когда кричат «Слава Украине — Героям Слава», они опускают голову и отходят в сторону. Они кивают и соглашаются, они дезориентированы и загипнотизированы, но даже при этом они до конца не понимают, куда и за что их втягивают. Если бы сегодня взорвать все теле- и радиостанции Украины и дать этим людям хотя бы день свободы, то они вышли бы из-под гипноза и легко разобрались бы, где правда, а где — ложь.
А ещё есть и такие люди, как я, — кто знает правду, кто любит русский мир, кто считает себя настоящим русским человеком в душе, но боится сказать. Кто затыкает себе рот, чтобы не стать жертвой нападок, потому что про Путина «либо плохо, либо получишь». Кому не лезет в горло даже кусок хлеба просто от осознания того, что сегодня кто-то умер из-за геноцида в этой мерзкой, убогой, противной Украине. Кто от стыда за свой страх не может отделаться от мысли, что кровь детей Донбасса и на его руках, просто потому что он сейчас молчит и боится пискнуть. Кто сгорает от угрызений совести, что он, наследник бабушек и дедушек, настоящих Героев, которые не боялись встать из окопа в полный рост и отдать свою жизнь лишь бы изгнать нацистов с земли, теперь стоит на коленях перед кучкой мерзких уродцев, которые кричат себе хвалу и всех призывают называть их героями.
Анна Франк пряталась 25 месяцев и не дождалась спасения, она была замучена в середине марта 1945 года. Перед смертью 15-летняя девочка полностью облысела, очень сильно страдала и потеряла желание жить. Она не дождалась каких-то двух месяцев до освобождения от фашистской чумы.
Как девочка Анна Франк в Амстердаме писала свой дневник 70 лет назад, так и я сейчас в Киеве пишу к вам своё письмо. Я понимаю, что меня не убьют тут и не замучают, как Анну Франк, но сегодня совершается преступление страшнее, чем физическая смерть: нас, простых русских людей, мучают психологически, дезориентируют, вселяют ненависть в сердца к нам самим, внушают стыд за свою историю, оговаривают настоящих героев. И мы постепенно превращаемся в самых настоящих фашистов. И, кажется, это не прекратится никогда!
Ребята, воины Новороссии, я молю вас: не бросайте нас, остальную Украину. Не дайте зазомбировать до конца, не оставьте на погибель. Помогите, пожалуйста!!!!!
Я буду вас очень ждать. И верю, что дождусь.
Виктория, город-герой Киев
Я никогда особенно не интересовалась историей, предпочитала весёлые комедии историческим фильмам, особенно, о войне. Но сегодня, глядя на ваши видеоролики из Новороссии, читая новости о военных событиях в Донецке и Луганске, всё больше хочется читать о подвигах наших бабушек и дедушек в далёкие 40-е годы XX века, знать историю, понимать причины и следствия. Читаю и провожу параллели.
Сегодня я прочитала историю девочки Анны Франк. Она родилась в Германии и была по национальности еврейкой. Когда там к власти пришёл Гитлер, её родители бежали в Нидерланды, где спокойно жили некоторое время. Но потом, в 1940 году, фашисты захватили Нидерланды, и начались чистки: всем евреям было велено собираться и ехать в лагеря смерти. Когда Анне исполнилась 13 лет, семье надо было сдаваться, но они решили бежать. Они укрылись в доме в Амстердаме по адресу Принсенграхт, 263. Сегодня в этом доме находится музей имени Анны Франк, он стал символом бесчеловечности и преступлений фашистов.
В этом доме, в маленьких комнатушках, под гнетом постоянного страха в нечеловеческих условиях семья Франк и ещё несколько евреев жили 25 (!!!) месяцев. Тогда же маленькая 13-летняя Анна стала вести дневник. Вот её запись от 19 ноября 1942: «Немцы звонят в каждую дверь и спрашивают, не живут ли в доме евреи... Вечером, когда темно, я вижу колонны людей с плачущими детьми. Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног. Никого не осталось — старики, младенцы, беременные женщины, больные — все тронулись в этот смертельный поход».
История Анны Франк не со счастливым концом. В 1944 году по доносу какого-то голландца (а тогда за каждого пойманного еврея фашисты выдавали вознаграждение — целых 7,5 гульденов) их всех нашли и отправили в тот самый лагерь смерти — в Освенцим. Всех детей до 15 лет сразу же отправили в газовые камеры, но Анне на тот момент уже исполнилось 15, и она осталась жить, была самой маленькой заключённой. Она сразу же тяжело заболела чесоткой и очень страдала.
Мы всегда смотрели на Вторую Мировую войну одинаково — как победители, как те, кто истребил фашизм. Но сегодня я нахожусь в Киеве, каждый день из окна слышу «Слава Украине — Героям Слава» и уже сегодня смотрю на эту историю с другой стороны, задаюсь другими вопросами. Как жилось тогда, в 1944 году, голландцам? Как они ощущали себя, когда ездили в общественном транспорте, в котором было запрещено ездить евреям? Как они смотрели на те колонны с плачущими детьми, которых гнали в лагеря смерти? Нормально или с презрением? С сочувствием или с радостью? Как было им удобно спать в кроватях, кушать горячую еду, сидеть за столами с чистыми скатертями, зная, что рядом, почти за углом, происходит страшное издевательство над такими же самыми людьми, как и они, просто отличными по национальности?
Сегодня, когда я захожу в супермаркет в Киеве, я заглядываю людям в глаза. Как живут они, зная, что в Донецке умирают люди? Обычные, хорошие, весёлые люди! Как покупают они сыр с плесенью или фуа-гра, а потом поедают это за новостями из Луганска, где бабушки месяц сидели по бомбоубежищам? Как выбирают подороже коньяк или шампанское, чтобы отпраздновать годовщину, догадываясь, что где-то там, всего за 500 км, у деток нет возможности получить хотя бы конфетку на день рождения? Что думают они, чего хотят? Как спится им на белых простынях и купается в горячем душе? Как выносит их совесть всё это?
Боль и разочарование разливаются по моей душе, когда я смотрю на интеллигенцию Киева, на менеджеров и директоров, юристов и экономистов, учителей и врачей. Не всех, но почти всех. Потому что в них нет и тени сострадания. Для них все жертвы и потери на Донбассе — это закономерность. Они считают себя победителями Евромайдана, не испытывают чувства вины и даже не задумываются об этом. А для некоторых, особенно — «патриотично ударенных», донецкие люди стали образом преграды, которая не даёт им добраться до великого, европейского красивого будущего. «Надо кинуть туда ядерную бомбу — на тот Донецк, и дело с концом», — слышу я голос парня за спиной. Он говорит по новенькому IPhone: «Да все нормальные люди уже выехали оттуда, а остальные — террористы, так им и надо». Как странно, сколько лет прошло, а я воочию смогла увидеть того, кто за 7,5 гульденов способен продать жизнь человека и даже не дрогнуть. Хотя нет, этот и бесплатно постарается.
Но знаете что, воины Новороссии, есть среди киевлян и другие люди. Как были они, наверняка, и в Нидерландах в 1944 году. Я думаю, их много и в Виннице, и в Харькове, и в Полтаве, и в Одессе, и в Днепропетровске, и в Сумах. И чем дальше в глубинку, тем их больше. Это простые люди, самые обычные работяги, хорошие, спокойные, покладистые. Они не такие, они не ударенные в голову национализмом. Эта гадость не течёт в их крови, и они не понимают значения всех этих слов. Когда кричат «Слава Украине — Героям Слава», они опускают голову и отходят в сторону. Они кивают и соглашаются, они дезориентированы и загипнотизированы, но даже при этом они до конца не понимают, куда и за что их втягивают. Если бы сегодня взорвать все теле- и радиостанции Украины и дать этим людям хотя бы день свободы, то они вышли бы из-под гипноза и легко разобрались бы, где правда, а где — ложь.
А ещё есть и такие люди, как я, — кто знает правду, кто любит русский мир, кто считает себя настоящим русским человеком в душе, но боится сказать. Кто затыкает себе рот, чтобы не стать жертвой нападок, потому что про Путина «либо плохо, либо получишь». Кому не лезет в горло даже кусок хлеба просто от осознания того, что сегодня кто-то умер из-за геноцида в этой мерзкой, убогой, противной Украине. Кто от стыда за свой страх не может отделаться от мысли, что кровь детей Донбасса и на его руках, просто потому что он сейчас молчит и боится пискнуть. Кто сгорает от угрызений совести, что он, наследник бабушек и дедушек, настоящих Героев, которые не боялись встать из окопа в полный рост и отдать свою жизнь лишь бы изгнать нацистов с земли, теперь стоит на коленях перед кучкой мерзких уродцев, которые кричат себе хвалу и всех призывают называть их героями.
Анна Франк пряталась 25 месяцев и не дождалась спасения, она была замучена в середине марта 1945 года. Перед смертью 15-летняя девочка полностью облысела, очень сильно страдала и потеряла желание жить. Она не дождалась каких-то двух месяцев до освобождения от фашистской чумы.
Как девочка Анна Франк в Амстердаме писала свой дневник 70 лет назад, так и я сейчас в Киеве пишу к вам своё письмо. Я понимаю, что меня не убьют тут и не замучают, как Анну Франк, но сегодня совершается преступление страшнее, чем физическая смерть: нас, простых русских людей, мучают психологически, дезориентируют, вселяют ненависть в сердца к нам самим, внушают стыд за свою историю, оговаривают настоящих героев. И мы постепенно превращаемся в самых настоящих фашистов. И, кажется, это не прекратится никогда!
Ребята, воины Новороссии, я молю вас: не бросайте нас, остальную Украину. Не дайте зазомбировать до конца, не оставьте на погибель. Помогите, пожалуйста!!!!!
Я буду вас очень ждать. И верю, что дождусь.
Виктория, город-герой Киев
Комментариев нет:
Отправить комментарий