Какую тайну хранит в Калифорнии министр «Открытого правительства» Михаил Абызов

Михаил Абызов, "квазисиловой орган Чубайса и Российского еврейского конгресса", он же министр Правительства РФ, отвечающий за его прозрачность, подотчётность, а также открытость, если под ней подразумеваются 235 официальных пресс-релизов, опубликованных с момента его назначения в мае 2012 года.
Статья главного редактора портала "Dances with Bears" Джона Хелмера с некоторыми дополнениями. О зарубежной недвижимости и продвижении концепции "трангуманизма" - физического бессмертия оккупационной верхушки

У министра Открытого правительства Михаила Абызова есть тайны, которые он не спешит раскрывать...

Справка редакции: как мы писали ранее, комментируя бессмысленный состав правительства Д.Медведева, - М.Абызов является "побочным продуктом тандема Чубайса-Волошина" (кстати, в свое время условием ухода Волошина из АП, стало назначение на его место именно Медведева). Свое миллиардное состояние составил на выколачивании денег для РАО ЕС.

Когда в условиях сжатой денежной массы предприятия были вынуждены расплачиваться между собой продукцией, выбивал из них либо остатки наличности, либо сами предприятия, в том числе, закатывая в бетон. О характере отношений тех лет можно спросить в Иркутскэнерго, где в ответ на недвусмысленные предложения, не без помощи О.Дерипаски смогли выставить собственную команду, пообещавшую разобраться с родственниками приезжих, после чего их оставили в покое и Иркутскэнерго сохранило независимость от чубайсовского РАО. Очевидно, что при полной ничтожности фигуры премьера, этот персонаж был введен в качестве его "силовой опоры" и "мастера по ведению переговоров", способного "разрулить потенциальные проблемы с непредсказуемым “Открытым правительством".

"Открытое правительство" Д.Медведева разработали имиджмейкеры, "улучшавшие имидж Каддафи" как раз накануне переворота. Это международный проект, предполагающий перевод базы данных за рубеж.

Сейчас Абызов борется за политическое выживание, поскольку советники Владимира Путина рекомендуют отправить в отставку премьер-министра Д. Медведева и зачистить его союзников, особенно тех, кто имеет серьёзные или тайные связи с США.

Абызов находится в группе риска, поскольку он участвовал в группе по сбору средств на избирательную кампанию Медведева, а также потому, что большую часть своих активов он держит в США. Сторонники Путина считают, что личные связи Абызова с США плохо сочетаются со служением России.

Обвинения в сокрытии активов и бизнеса в США уже коснулись российских сенаторов Леонида Лебедева  и Михаила Маргелова.  (Организатор сдачи Ливии, американский домовладелец, скупавший недвижимость в США, и активист глобального "открытого правительства") Маргелов потерял своё кресло в июле.

Через месяц после назначения на пост министра и главы правительственной комиссии Абызов заявил, что передал все свои активы в доверительный фонд, не уточняя при этом, что это были за активы и где они находятся.

Декларацию о доходах и активах за предыдущие годы Абызов подавал в 2013 и 2014 годах. В официальной декларации, которую правительственные министры обязаны подавать за себя, своих жён и других членов семьи, Абызов сообщил, что по состоянию на апрель 2012 года ему принадлежала квартира и гараж в Великобритании, где хранился автомобиль "Мерседес", и, вероятно, один из нескольких мотоциклов, которые он также указал в декларации. Вертолёт и снегоход, также задекларированные Абызовым, вероятно, находятся на одном из восьми объектов недвижимости, принадлежащих ему в России.

Мелким шрифтом в декларации отмечалось, что право собственности на загородный дом в Италии в равных долях принадлежал самому Абызову,  его жене (на фото слева внизу), сыну (на фото справа) и дочери, у каждого по комнате. Квартира в Великобритании, согласно декларации, разделена в таких же долях. Практически идентичная структура собственности на жилплощадь в Великобритании и Италии указана министром в декларации за 2013 год.

Доход г-жи Абызовой в размере 341 400 руб. оставался неизменным в течение двух лет. В то же время доход Абызова, согласно декларации, возрос с 60,3 млн. руб. за 2012 год до 282,9 млн. руб. за 2013 год. На вопрос о том, откуда правительственный министр с запретом на ведение частного бизнеса мог взять такое богатство, Абызов ответил так: "Это связано с выполнением требований вступившего в силу в 2013 году закона о запрете госслужащим владеть иностранными активами, требования которого я выполнил, реализовав зарубежные акции".

Разница в доходах, по словам Абызова, подразумевает, что были проданы все принадлежавшие ему акции иностранных компаний на общую сумму $6,7 млн. Факты, собранные в Великобритании, свидетельствуют, что эта цифра чересчур мала и не соответствует стоимости кипрских и карибских фирм, через которые Абызов держал основную часть своих активов.

По данным лондонских источников, расследования, проведённые несколькими известными бюро юридической экспертизы, показывают, что Абызов контролирует "от сорока до пятидесяти" компаний и фондов на Кипре, Британских Виргинских островах и Каймановых островах. Через эти и другие фирмы он фактически владеет активами в Великобритании и США стоимостью в миллионы долларов. Журнал "Форбс" подсчитал, что общая стоимость раскрытых активов Абызова, находящихся в России, в настоящее время достигает $1 млрд.

Конфиденциальный документ, подготовленный московскими представителями Абызова и переданный кредитным учреждениям в Лондоне, содержит указания на принадлежащие ему офшорные компании, через которые он держит свои активы. Компании, перечисленные в отчётах, опубликованных в России и Великобритании, включают зарегистрированные на Кипре Tecalson Investments, Kalielson Investments, Blackville Investments, Gardenvale Investments, Kevalda Holdings, Eforg Asset Management, Sibeco Asset Management и Obymen Lake Holdings. На Британских Виргинских островах и Каймановых островах зарегистрированы Batios Holdings Ltd., Fortiza Ltd., Arinya United Company S.A. и Kolora Management Inc. Эти названия также можно обнаружить в материалах судебных разбирательств на сайте Высшего Арбитражного Суда России. По информации российских и британских экспертов, это подставные фирмы, через которые Абызов контролирует мощности по выработке электроэнергии, а также оптовые и розничные распределительные сети в ряде регионов России. Общая стоимость выявленных активов составляет миллиарды долларов. "Форбс" учитывает только акции Абызова в инжиниринговой компании "Группа Е-4" и холдинге RU-COM.

Публично известно, что доля Абызова в компании "Мостотрест", занимающейся строительством дорог, мостов и инфраструктуры, которой он владел через зарегистрированную на Кипре фирму Marco O’Polo Investments, была продана в октябре 2010 года в преддверии первичного размещения акций (IPO) "Мостотреста" на Московской фондовой бирже. Долю Абызова выкупил Аркадий Ротенберг  (на фото), однако сумма, вырученная Абызовым, не разглашается. Доля, принадлежавшая Абызову, составляла 25%, и с учётом скидки перед IPO она могла стоить от $150 до $190 млн.

В мае 2011 года, рекламируя своё финансовое чутьё группе американских инвесторов, Абызов заявил, что в период с 2007 по 2010 гг. вложил в "Мостотрест" $200 млн. По его словам, в начале этого пути компания имела низкую стоимость и "отсталый" советский стиль управления. К ноябрю 2010 года, когда акции компании были размещены на Московской фондовой бирже, её рыночная оценка, по словам Абызова, составила $1,65 млрд. Три месяца спустя рыночная капитализация достигла $2,2 млрд.Ознакомиться с презентацией Абызова можно здесь. Абызов не стал говорить американцам, что в "Мостотресте" он был миноритарным инвестором, что его инвестиции составляли только часть от тех $200 млн., и что он продал свои акции до IPO.

На текущий момент американцы уже усвоили, что финансовый успех «Мостотреста» достиг своего максимума за несколько недель до презентации Абызова. С тех пор цена акций рухнула на 67%. В настоящее время компания стоит всего $660 млн. – немногим больше, чем при продаже акций Ротенбергу. В тот момент, когда в марте этого года Ротенберг попал под санкции Управления по контролю за иностранными активами Казначейства США, рыночная стоимость компании уже летела под откос.

Куда Абызов перевёл свои деньги, публично не разглашается. Однако доказательства, которые он представил британским инвесторам, подразумевают, что средства были выведены в офшоры. По словам одного из лондонских аналитиков, публикующего данные о финансовом состоянии Абызова, у министра «есть дом в районе Мэйфейр, который он использовал в качестве домашнего офиса». На поиски этой информации, говорит аналитик, «ушли десятки тысяч фунтов». Другой аналитик, ссылаясь на данные, полученные год назад, сообщает, что Абызов «владел крупными активами на Западном побережье США. Там живёт его семья. Средства, в основном, вложены в программные технологии Силиконовой Долины».

По данным российской прессы, вскоре после продажи доли в «Мостотресте» Абызов основал инвестиционный фонд с капиталом в $300 млн., и дал ему название Digital October (явный намек на «цифровой октябрьский переворот» - прим. ред.).

По данным российских журналистских расследований, сколачивать свой капитал Абызов начал в бытность подчинённым Анатолия Чубайса, когда тот возглавлял РАО «ЕЭС России».

Справка редакции. РАО ЕЭС, а затем в последствии и «Роснано», под эгидой А.Чубайса фактически находятся под контролем Российского Еврейского конгресса (РЕК). Так:  - зам.руководителя по финансам «Роснано» является Уринсон Яков Моисеевич - бывший зам.председателя правления РАО «ЕЭС России», он же бывш. замминистра и министр экономики РФ, 1994-1998 гг. Он же председатель ревизионной комиссии РЕК;   

- руководитель департамент по проведению форумов «Роснано» - Кацнельсон Александр Менделевич   (в 1995-2007 гг. занимавшийся выставками и «Кубком Кремля»);   

- руководитель департамента информационных технологий – Кельманзон Андрей Климентьевич  - бывший сотрудник «Юкоса» и «Роснефти»;   

- руководителем департамента по связям с соотечественниками за рубежом затем «директором по гуманитарному развитию Роснано» Гозман Леонид Яковлевич  - сопредседатель партии «Правое дело», бывший советник председателя правления РАО «ЕЭС России»;   

- член Наблюдательного совета «Роснано» Меламед Л.Б.  , - он же член бюро Президиума РЕК;  

- зам.руководителя по бизнес-стратегии – «Киселев Олег Владимирович» (он же гражданин Израиля Гедалия Ваксер  - член бюро Президиума РЕК;  

- первый зам.главы «Роснано» Раппопорт Андрей Натанович  - бывший первый заместитель председателя правления РАО «ЕЭС России»; - член бюро Президиума РЕК[1]. И т.д.

По официальной информации РАО «ЕЭС России», работа Абызова состояла в «формировании и реализации политики в сфере производства и поставок электроэнергии, поставок топлива на электростанции, а также в реализации мер по реформированию дочерних и зависимых обществ РАО «ЕЭС России»». На практике же Абызов, вероятно, занимался взысканием задолженностей перед Чубайсом, преобразовывал долги перед государственной компанией в пакеты акций, контролируемые сторонними компаниями, не имеющими отношения к РАО «ЕЭС России», но подконтрольными Абызову и его коллегам (т.е. по сути был был «квазисиловым органом» РАО ЕЭС/Российского еврейского конгресса»).

 Развёрнутый материал на эту тему в апреле 2012 года опубликовал Моисей Гельман, главный редактор «Промышленных Ведомостей». В его расследовании приведены подробные доказательства вины Абызова. Обвинительное заключение Гельмана охватывает период до 2005 года. Гельман утверждает, что с тех пор деятельность Абызова не расследовал.

По словам Гельмана, приватизация долгов за электроэнергию осуществлялась путём банкротства и других рейдерских методов. Когда, начиная с 2006 года, приватизации подверглась сама РАО «ЕЭС России», Абызов оставил свой пост. Но он продолжает косвенно, а то и в открытую, работать с Чубайсом.

«Он сделал свои деньги благодаря Чубайсу», говорит лондонский инвестиционный банкир, знакомый с отчётом бюро юридической экспертизы, анализировавшего деятельность Абызова. Будущий министр пытался привлечь средства для создания предприятия по угольной генерации. «[Утверждалось, что] он совершил ряд довольно неприятных вещей. [По утверждениям,] были случаи рейдерства». По словам банкира, «[активы Абызова] было довольно трудно отследить». После того, как московские представители Абызова прислали «на проверку диаграмму принадлежащих ему [офшорных] организаций, нам стало удобнее».

По данным британской прессы, финансистов и нескольких бюро юридической экспертизы, Абызов держит долю в британской фирме под названием Powerfuel. В 2007-2010 перед Powerfuel стояли следующие задачи: организовать добычу на старой, близкой к банкротству шахте Хэтфилд в графстве Йоркшир, возобновить продажу угля и, насколько позволит платёжеспособность и кредитная история компании, привлечь финансирование на строительство новой электростанции по технологии улавливания и хранения углерода (CCS). Технология превращения угля в газ для вращения турбин такой электростанции называется «комбинированный цикл комплексной газификации» (IGCC). Ориентировочная стоимость электростанции варьировалась от 700 до 800 млн. фунтов. План Powerfuel заключался в том, чтобы выручить около 200 млн. фунтов на продаже акций в ходе лондонского IPO, а оставшуюся часть суммы получить в виде правительственных грантов Великобритании и Евросоюза по программе развития технологий «чистой энергии».

Эд Милибэнд, возглавляющий сейчас оппозиционную Лейбористскую партию в нижней палате британского парламента, в то время руководил министерством энергетики и активно продвигал этот план. «У шахты Хэтфилд была низкая рентабельность», – говорит один из консультантов Powerfuel. «Поэтому электростанция зависела от получения финансирования правительства [Великобритании] и ЕС».

Британским партнёром Абызова в Powerfuel стал Ричард Бадж. Бадж, который до того рассорился со своим братом, государственными инвесторами и кредиторами на почве более раннего плана развития добычи угля в Йоркшире, пытался реализовать меньшую по размеру и стоимости версию проекта по технологии IGCC под названием Coalpower. Эта компания обанкротилась в апреле 2004 года, и добыча угля на шахте Хэтфилд остановилась на 3 года. Затем Бажд придумал для своего старого проекта новое имя, Powerfuel, и решил привлечь в 2 раза больший капитал.

Но сначала Бадж попытался продать на фондовой бирже акции шахты Хэтфилд под вывеской Powerfuel Plc. Здесь можно прочесть уведомление о проведении IPO от 23 февраля 2006 года. Источники, участвовавшие в проведении сделки, утверждают, что Абызов предложил разом выкупить у Баджа выставленный пакет в 51% акций. Бадж согласился. Затем они вместе пригласили инвестиционных консультантов, чтобы найти оставшуюся часть суммы для строительства электростанции. Чтобы убедить консультантов в том, что Абызов являлся основным акционером компании, была представлена схема офшоров.

Есть информация, что Абызов заплатил за свою долю 35 млн. фунтов, однако британские СМИ ошибочно приписали эту покупку Искандеру Махмудову (на фото), владельцу компании «Кузбассразрезуголь» (КРУ). Возможно, Абызов не стал покупать акции лично. Лондонский источник утверждает, что контрольный пакет акций Powerfuel был изначально куплен от лица КРУ, а затем «передан» Абызову. Последующее журналистское расследование не смогло определить, остался ли Абызов должен Махмудову за приобретённые акции Powerfuel, или же они договорились о разделении прибыли от продажи угля после возобновления добычи на шахте Хэтфилд.

Справка редакции. Искандер Махмудов – «авторитетный бизнесмен», основной владелец Уральской Горно-Металлургической Компании (УГМК), которая в нарушении всех условий собирается начать разработку Воронежского никелевого месторождения, тем самым уничтожив Русское Черноземье. Более 96% добычи планируется отправлять за рубеж – компании «Гленкор»[2], контролируемой американо-швейцарским иудеем, преследуемом в США за мошенничество. Разработка месторождения уже вызвало народное восстание в Воронежской области[3].

Абызов смог профинансировать работу шахты путём привлечения как минимум 80 млн. фунтов в виде кредитов от банков ВТБ и ING. Частные и государственные источники утверждают, что возобновление добычи на шахте вскоре принесло хорошую прибыль. Как заявил Бадж, «Мы законтрактовались по продажам на 5 лет вперёд, поэтому мы не можем продать акции, пока компания не выйдет из долгов». Как именно Абызов и Бадж организовали схему сбыта – дело тёмное. Яснее выглядят сообщения о том, что прибыль от продажи угля, вероятно, составила около 70 млн. фунтов в год. Если Абызов реализовал торговую схему, типичную для Махмудова и КРУ, то он, возможно, получал 51% от годовой прибыли с самого начала открытия предприятия. За пять лет с 2006 по 2010 гг. доля Абызова в Powerfuel, согласно такой оценке прибыли от реализации угля, могла достичь 179 млн. фунтов.

Это гипотетические цифры, им не хватает учёта затрат. Даже если расчёты показывают исключительную прибыльность для заинтересованных сторон, исключая саму шахту, они не учитываю незаконных действий. Поскольку источники заявляют о невозможности подтвердить, что Абызов заплатил за свою долю 35 млн. фунтов, и полагают, что за возобновление добычи на шахте заплатили ВТБ и ING, то возможно, что доля прибыли Абызова от продажи угля, по крайней мере, в 2 раза выше первоначальных инвестиций. «Я не могу подтвердить, что это именно так, – говорит лондонский источник, – Это похоже на правду. Но мы не брались изучить данную тему».

Однако к 2011 году компания Powerfuel и её шахта перестали получать прибыль. Баланс предприятия по добыче угля ушёл в минус, и произошёл дефолт по кредитам ВТБ и ING. Ни британское правительство, ни ЕС не одобрили заявки Powerfuel на получение грантов, и попытка изыскания средств на строительство электростанции провалилась. Банки остались с непогашенными кредитами на сумму от 80 до 90 млн. фунтов. В декабре 2010 года в Powerfuel была введена процедура внешнего управления.

Удалось ли Абызову сохранить прибыль от продажи угля, когда проект «чистой энергии» от компании Powerfuel потерпел фиаско?

В апреле этого года в публикации одного московского издания сообщалось, что депутат Госдумы и Общероссийский народный фронт (ОНФ) президента Путина выступили с критикой  в адрес Абызова по поводу его участия в предприятии Powerfuel. Как сообщает газета, ОНФ так и не направил в Кремль жалобу на Абызова, по крайней мере, в открытом доступе она не появилась.

Стало известно, что одним из консультантов, помогавших привлекать средства для строительства электростанции, был Андреас Цапф, в настоящее время выступающий партнёром в лондонской компании Rhone Energy Advisors. Он был знаком и с Абызовым, и с Баджем до банкротства Powerfuel. Он не участвовал в операциях по углю. Поскольку привлечение средств являлось конфиденциальной сделкой, и другие источники уже рассказали о роли Цапфа, он сообщил, что «не может дать никаких комментариев».

Сообщения о банкротстве Powerfuel в Financial Times и Telegraph содержат информацию, что аудированные счета компании показали более низкие цифры оборота, чем заявлял Бадж, и меньшую прибыль. Другой источник сообщает, что «дивиденды у компании были слишком маленькие, выводить было почти нечего». Он подозревает, что у Абызова «какая-то сумма затерялась в шахте».

Источники в Лондоне и Москве говорят, что «главным человеком» в проекте Powerfuel был протеже Абызова по имени Борис Рябов.

Как говорится на сайте компании, которой Рябов сейчас руководит в Менло-Парк, штат Калифорния, он – «Управляющий партнёр и соучредитель в венчурной компании Bright Capital, привносящий большой опыт в прямые инвестиции, развитие компаний и стратегии в России и за рубежом». По словам Рябова, до основания Bright Capital в 2010 году он «занимал должность заместителя Генерального директора в RU-COM, до этого с 2008 года занимал должность директора по инвестициям и оценке в RU-COM. Он отвечал за развития стратегий компании и управлял активами, крупными проектами по реорганизации и деятельностью в области развития бизнеса компании».

Хотя Рябов не упоминает о том, что холдингом RU-COM владел Абызов, и что он был подчинённым Абызова, лондонские источники утверждают, что Рябов работал на Абызова в Великобритании. Один из источников говорит, что Абызов «проспонсировал» ему получение степени по управлению бизнесом в Университете Уорика, которую, по словам самого Рябова, он получил в 2009 году. Во время проекта Powerfuel Рябов «управлял проектами Абызова». В биографии Рябова нет ни ссылки на Powerfuel, ни на банкротство компании в 2010 году.

В том году, как указано в проспекте размещения акций «Мостотреста» на Московской фондовой бирже, Рябов по назначению Абызова был членом совета директоров компании. После того, как Абызов продал свои акции, и он, и Рябов покинули совет директоров. В проспекте «Мостотреста» Абызов и Рябов заявили, что они не «выполняли руководящих функций в качестве высших должностных лиц или членов административных, управленческих или наблюдательных органов какой-либо компании на момент или в преддверии банкротства, конкурсного производства или ликвидации». Это заявление датировано 3 ноября 2010 года. Через месяц Powerfuel стала банкротом.

В апреле 2011 года, когда Абызов объявил в Москве об учреждении венчурного фонда с капиталом в $300 млн. под названием Digital October, Рябов много выступал перед прессой. Он заявил, что планировалось собрать $300 млн. «в течение двух лет. Рябов пояснил, что основные цели Digital October – привлечение средств и управление инвестициями. В частном технопарке Digital October будут созданы условия для развития технологий в области IT, digital media. В планах также создание проектов по биологии, материаловедению, энергоэффективности. Рябов подчеркнул, что [в рамках Digital October] будут финансировать проекты на всех стадиях их развития. В понедельник Digital October заключил соглашение о намерениях с венчурным фондом председателя совета директоров Google Эрика Шмидта Tomorrow Ventures. Как сообщает Рябов, Tomorrow Ventures не войдёт в капитал Digital October, а будет инвестировать лишь отдельные стартапы, тем самым создавая партнёрство. Зам генерального директора Ru-Com также сообщил, что у Digital October имеется ещё одно подписанное соглашение с одним зарубежным инвестфондом (имя которого не назвали)».

Справка редакции: Эрик Шмидт  – глобальный координатор сатанинской концепции «трангуманизма»[4], входит в Совет директоров «Инновационного центра Сколково». В России концепцию «трансгуманизма» - в виде бессмертия бессмертия для элиты - продвигают дети Волошина, Суркова и еще нескольких высших чиновников и губернаторов. С которым так же близки «сколковцы» Чубайс, Вексельберг а так же Абызов. Напоминаем, что и проект «Сколково», и «реформа РАН» - связаны именно с переброской ресурсов на разработку технологий "бессмертия" для глобальной правящей верхушки - по программе Россия-2045 (так же известной как "Бессмертие-2045")[5].

При этом главарь группировки «Роснано» А.Чубайс, ни сколько не смущаясь заявляет, что «элите на хватает интеллекта»- при том, что сам подбирал себе подельников[6].

Рябов (на фото слева) также не раскрывает, кто является соучредителями Bright Capital. На сайте компании указан один из них, Михаил Чучкевич (на фото справа).

Чучкевич утверждает, что до прихода в Bright Capital он работал на Чубайса в Роснано. По его словам, «он был управляющим директором, директором проектного офиса и старшим советником генерального директора[Чубайса]».

Официальным представителем Bright Capital является Андрей Малафеев . Он работает в Москве. По его словам, Рябов также работает в Москве. На просьбу уточнить, как появилась на свет компания Bright Capital, Малафеев объясняет, что проект разработали Рябов и Чучкевич, а деньги внёс Абызов. «Абызов был первым партнёром с ограниченной ответственностью. Его инвестиции составляют примерно половину капитала фонда». По словам Малафеева, Bright Capital в настоящее время состоит из трёх фондов: капитал первого составляет $200 млн., второго – $15 млн., третьему была задана планка в $70 млн., и в настоящее время он располагает суммой в $25 млн. Он сообщил, что из общей суммы в $240 млн. не может в точности назвать, сколько инвестировано Абызовым, но эта сумма превышает $100 млн. Деньги находятся в собственности «компаний, которые контролирует г-н Абызов».

Американские активы, контролируемые Абызовым через Bright Capital, перечислены в этом портфеле.

Что касается соблюдения Абызовым закона о запрете на владение иностранными активами, Малафеев заявил, что в 2011 году, когда Абызов создал Digital October и инвестировал в Bright Capital, такого запрета не существовало. С момента своего назначения в правительстве в 2012 году, «он не связан с Фондом. Я имею в виду, что он не участвует в работе Фонда. Дивиденды [от инвестиций в фонд] будут распределяться не ранее 2019 года».

По данным Bright Capital, офис компании располагается по адресу: помещение 180, строение 2, 3000 Сэнд Хилл Роуд, Менло-Парк, Калифорния (на фото). Этажом выше Bright Capital  располагается американский филиал Роснано Анатолия Чубайса. Руководителем этого филиала является Дмитрий Аханов, однако пресс-секретарь сообщил, что в настоящее время он находится в командировке и не может ответить на вопросы о Рябове и Абызове.

По словам Малафеева, у Bright Capital и Роснано есть некоторые общие инвестиции. Однако он решительно заявляет: «Мы не связаны с Роснано».

В прошлом Аханов имел отношение к энергетическим проектам Абызова. Согласно публикациям Аханова в интернете, он работал на Чубайса в РАО «ЕЭС России», и после того, как Чубайс перешёл в Роснано, в декабре 2010 года Аханов был назначен руководителем американского филиала.

По словам Аханова (на фото), прежде он был «Главой Российского Федерального агентства по энергетике и занимался реализацией государственной политики и управлением российскими государственными активами в нефтегазовой, угольной и электроэнергетической отраслях. В качестве главы Департамента стратегии РАО «ЕЭС России» Дмитрий Аханов принимал активное участие в разработке и реализации стратегии реструктуризации электроэнергетической отрасли России, а также в формировании новой структуры отрасли и модели рынка электроэнергии. Одновременно с этим Дмитрий Аханов также провёл более 100 сделок по слияниям и поглощениям в российском энергетическом секторе».

Аханов и Абызов хорошо знакомы. На этой записи, сделанной в мае 2011 года, они сидят рядом на конференции, предлагая американским инвесторам вкладывать средства в их предприятия, RU-COM Абызова и Роснано Аханова.

По апрельским сообщениям американской прессы, Аханов занят продвижением своего совместного с американцами проекта. Аханов даже намекнул, что российские дипломаты могут создавать не меньше препятствий, чем американские чиновники: «Политический кризис возможен, но деловые отношения гораздо устойчивее, потому что это непосредственные связи между людьми, они создают доверие. Дипломатам нужно успокоиться и подумать о прямых последствиях своих решений. Нанести экономике ущерб очень легко, гораздо труднее его восполнить».

Алёне Жуковой, пресс-секретарю Абызова в Министерстве «по связям с открытым правительством» в Москве, был поставлен вопрос: какие иностранные активы продал Абызов для соблюдения вышедшего в 2013 году закона, какими активами он продолжает прямо или косвенно владеть в Bright Capital, а также в компаниях и фондах, зарегистрированных на Кипре, Британских Виргинских островах и Каймановых островах.

Жукова попросила направить запрос по электронной почте.

Ответов не последовало.

Джон Хелмер

Источник