Элен или Наташа Ростова

Слушайте, я сам видел ребенка
шести лет, который вел домой пьяную
мать, а та его ругала скверными
словами. Вы думаете, я этому рад?..
Но одно или два поколения разврата
теперь необходимо; разврата
неслыханного, подленького, когда
человек обращается в гадкую,
трусливую, жестокую, себялюбивую
мразь, – вот чего надо!
«Бесы»

Один из величайших американских писателей – Ричард Райт (негр; в 50-х годах ХХ века в США жили негры, афроамериканцы заселили североамериканский континент гораздо позднее). Так вот, уже в шесть лет Райт стал алкоголиком. Южный штат, нищета, соответствующие нравы. Шестилетнего мальчишку, шатавшегося по барам, просто, ради смеха, спаивали его же соплеменники, а белый парень, рабочий автомастерской, приносил ему книги из библиотеки; неграм запрещалось посещать библиотеки. В любом случае, став взрослым, Райт бросил пить, вступил в компартию, и стал одним из ярчайших писателей Америки; и единственным писателем негром – такого высокого уровня.

Но речь, все-таки, не о Райте и даже не о литературе, речь о подростковом пьянстве; проблема волнующая нас не меньше, чем коррупция, и ставшая чуть ли не визитной карточкой нашего нового нестабильного времени.

Конечно, причина во власти. Конечно, все дополнительное образование, когда даже чуть ли ни в каждом дворе была организованная детская площадка с хоккейной коробкой, не говоря о домах творчества и клубах юного техника, было изничтожено на корню и забыто.

Всё так и есть – и уничтожено, и забыто. Окончательный удар был нанесен сравнительно недавно – в начале двухтысячных, когда, по причине нерентабельности последние дома творчества под тем или иным предлогом конфисковывались и бережно передавались в руки рентабельных коммерческих структур под офисы и магазины, само же дополнительное образование было загнано в подвалы. Сегодня все эти ошибки учтены, и у правительства намечается план по возвращению всех этих домов и клубов. А пока детям остается заниматься самовоспитанием и, соответственно, не без спиртного.

Всё так. Всё прозрачно и очевидно: брошенные дети, потерянное поколение.

Я был подростком в Советском Союзе; и хоккейная коробка у нас во дворе была, и библиотека, и клуб юных техников, и все бесплатно, и всё мы это посещали и… всё равно пили, и не только пиво (кстати, пиво и вовсе не пили, пиво в то время было не достать). Мы, 13–15 летние подростки, пили водку и дешевое вино. Дрались район на район, и каждый месяц (как данность) платили по 10–15 копеек в «общак», и эти деньги передавались на зону нашим «старикам», отбывавшим там сроки. Сегодня этим 13–15 летним подросткам 33–35 лет. Лишь редкие из них стали алкоголиками и преступниками, большинство выросли обыкновенными людьми, и многие вполне успешные в своей профессии: и начальники цехов на комбинате, и известные журналисты, и удачливые бизнесмены, и учителя, и инженеры, и спортсмены. И это всё о тех, кто в свои 13–15 порой напивались до невменяемости.

Мы, просто хотели быть как «они» – быть взрослыми, и только. Это ни к тому, что проблемы не существует. Она есть, только… Очень часто о положительной роли религии и веры у нас рассуждают атеисты, а о нравственности любят говорить распутники.

Мы просто хотели быть взрослее. И почему-то домам творчества мы предпочитали подвалы и подъезды – там было интереснее, там мы были «взрослыми» – пьяными и распутными. И это Советский Союз, время, настолько сегодня идеализированное, что «забывая», начинаешь сам верить в то тогдашнее идеально-социальное общество счастливого детства с хоккейными коробками и клубами авиамоделизма.

Большинство из нас не имели отцов, да те, и кто жил в полных семьях, были не «счастливее» нас (впрочем, мы не были несчастны, напротив, мы осознавали свою силу, дерзость, мы были молоды, здоровы – и поэтому счастливы).

И не потому, что провинция, «дикие» нравы… Нравы были, как раз вполне «окультуренные». Наши взрослые ходили в кино, посещали театр, рестораны, это было доступно и по карману даже рядовому учителю. Так что мы были вполне социально-культурным обществом, где обсудить театральную премьеру считалось хорошим тоном. Но… не с пустого же места мы презирали женщин и «обсуждали» их поголовную доступность. Не с пустого же места высшим героизмом у нас считалось пить водку «из горла».

Большинство моих сегодняшних ровесников, или не женаты вовсе, или же женаты во второй, а то и в третий, и в четвертый раз, о супружеской верности и речи нет – она нам чужда как класс. Многие мои одноклассницы не только воспитывают детей одни, но и рожали без мужа.

«Ты, знаешь, — признался один мой знакомый, — моя «бывшая» не то что запрещает мне с сыном встречаться, она поносит меня дальше некуда. Сын меня уже ненавидит. Она внушила ему, что во всех мировых бедах виноват я».

К слову, я знаю, что этот восьмилетний сын моего знакомого неплохо учится, любим матерью – женщиной без дураков, высокообразованной, – посещает музыкальную школу и школу танцев. Я не сомневаюсь в его дальнейшей судьбе – образованного, всесторонне развитого человека, только вот… Я очень сомневаюсь, что из него вырастет хороший отец и семьянин, если у него вообще будет семья.

Мы ищем проблему наших детей где угодно: в пьянстве, отсутствии доступного дополнительного образования, засилии насилия на телеэкране, интернете, компьютерных играх, где угодно, только не… в нас самих, не в наших «семьях». Нет, конечно, о проблемах семьи у нас не говорит только ленивый. Только проблемы эти очень уж «косметические» и… материалистические: жилье, зарплата, материнский капитал. К слову, только этот капитал появился, все наши женщины просто бросились-таки рожать, и… когда оказалось, что эти 250 тысяч – оплата образования, ипотеки, что нельзя эти деньги вот так взять и пощупать…

Дети оказались не нужны, от них отказывались, их бросали. И абсолютное большинство – матери-одиночки, желавшие родами поправить свое материальное положение.

Почему-то детей мы рассматриваем, как что-то автономное, что-то, что больше нам мешает жить: когда маленькие, они мешают нам отдыхать после работы, когда взрослеют, позорят нас своим «недостойным своих родителей» поведением: курят, пьют, сквернословят, дерутся. И если и не пьют, и не курят, и не дерутся – учатся плохо, а если и хорошо, то деньги у нас просят. Работать не хотят, хотят только развлекаться и отдыхать. А если и не пьет, и работает, и зарабатывает, то… уже 35, а ни семьи, ни детей. Или такую себе найдет (или такого!), что и смотреть совестно. А бывают и такие, что и вовсе гонят нас, родителей, из дома; когда мы всю же душу в них, о них только и думали.

А о ком же еще думала мать, когда развелась с отцом, привела в дом отчима, и отца так грязью вымазала, что и разглядеть нельзя? Конечно же, она думала исключительно о сыне. Она ведь столько купила ему игрушек, отдала в музыкальную школу, на танцы, и столько денег потратила на его одежду, сколько и на себя никогда не тратила – конечно, думала о сыне. А уж сколько раз внушала ему, что он должен вырасти достойным человеком, не таким подонком, как его отец, да и не такой сволочью, как отчим и… Словом, вырасти достойным мужчиной, не таким, как все они, и…

Впрочем, и этого достаточно, чтобы из мальчика вырос вполне «достойный» своей матери мужчина. К слову, девочка в такой «семье» вырастет еще более достойная.

Для кого-то такое, возможно, и странно, но уважение к Богу, Стране, Семье, уважение вообще к Обществу, начинается с уважения к своему родному отцу. Ребенок (маленький ребенок, который только научился ходить, который если и идет по улице, то непременно «за ручку» – не потому, что так устойчивее, а – так надежнее, так он чувствует себя защищеннее) никогда сам не придет в церковь. Он даже никогда сам, один, не войдет в воду, его к этому приучают. И первый пример уважения к отцу, подает не сам отец (возражение, что пример должен подавать отец, по меньшей мере, странно – все равно, что ничего не говорить ребенку о Боге, не водить его в храм, и возражать, что пример уважения к себе Господь должен подавать сам) – его подает мать: ребенок смотрит на отца глазами матери – единственного для этого «маленького человечка» человека, обладающего абсолютным авторитетом. Уже после, он смотрит на мир «своими» глазами и все, и всех поступки оценивает уже сам, но сейчас его глаза и уши – это мама.

Мы завидуем южным семьям – крепости и многочисленности их семьи, в тоже время, презираем эти семьи за их непреклонный отцовский авторитаризм и «незавидную роль женщины в кавказкой семье». Почему-то некоторые уверенны, что быть матерью – это невыносимо оскорбительно для нашей женщины, которая создана для «любви» и «счастья».

В этом бесконечном поиске этой «любви» и этого «счастья» наши неугомонные женщины наплодили не одно поколение, действительно, умных, действительно, образованных, эрудированных, сильных людей с… абсолютно уродливыми душами. Конечно, в этом женском несчастье виноваты мужчины, думающие только о себе и… пр. и пр. Только вот, чьими глазами эти мужчины научились смотреть на мир?

Европейское общество давно перестало быть патриархальным. Это общество обособленных одиночек, где, как выразился один француз «все друг друга ненавидят, но все друг с другом спят». Именно этому, в первую очередь, мы и научились у Европы. С той лишь разницей, что «спим и ненавидим» мы не с европейским стоицизмом, а с абсолютной по-русски обидчивостью и озлобленностью, потому что все-таки… мы когда-то были другими.

А до тех пор наши подростки будут и пить, и развратничать, и не в Ксении Собчак дело, не вчера же это началось, а Собчак – всего лишь Толстовская Элен из «Войны и Мира» – ничего нового. Рецепт женского счастья прост: нужно быть ограниченной, восторженной и доброй как Наташа Ростова. Впрочем, и из нее легко сделать Элен. Достаточно лишь свести ее с Курагиным. И сколько у нас таких «обманутых» Наташ, сменивших уже ни одного Курагина и воспитавших ни одну Элен?

Так что не в хоккейных коробках дело, и даже не в бесплатных клубах авиамоделизма и курсов английского языка. Слава Богу, и хоккеистов, и моделистов у нас и без того хватает. Тем более, все равно они уезжают на Запад. Какой смысл готовить для Запада специалистов? Это не к тому, что клубы и дома не нужны, еще как нужны, только…

Образование это дополнительное. А если человек талантлив, он, не взирая ни на что, добьется своего. Стал же Ричард Райт писателем, не смотря ни на детский алкоголизм, ни на государственный запрет, на его лично, Ричарда Райта, образование. А до тех пор, пока наши женщины будут «искать и не сдаваться» свои, ну, теперь уж точно навсегда «любовь» и «счастье», наши дети будут и пить, и развратничать: в деревне невежественно-бескультурно, в городе же с окультуренной извращенностью.

Вот и всё.

Р. Ѕ. Яркий пример – Евгений Плющенко. Олимпийский и прочий чемпион по фигурному катанию (к слову, символично, что в одиночном), в 12 лет пил и курил… А какая звезда! Но… жена от него ушла и запрещает ему видеться с сыном. Не уж-то и Евгений Плющенко такой же «подонок», как и прочие мужчины?

Денис Коваленко

Денис Леонидович Коваленко родился в 1976 году в Липецке. Автор книг «Татуированные макароны» и «Хавчик фореве». Живёт в Серпухове.