Создатель Единой Европы жил в Швейцарии

BUSINESS MIR, BUSINESS MIR #2015 - 0001-01

MAIL PRINT

Великому проекту объединения Европы – не одна сотня, даже тысяча лет. Кто же сделал последний рывок в многовековом процессе? Его имя трудно выговорить и еще труднее запомнить, оно практически не известно в России. Между тем именно этого австрийского графа, в чьих жилах течет кровь византийских аристократов, фламандских крестоносцев, российских политиков и японских торговцев можно смело назвать тем человеком, который качал колыбель Евросоюза.

Именно его имя назвал Уинстон Черчилль в своей знаменитой речи, которую произнес 19 сентября 1946 года в Цюрихском университете: «Немало на пути к достижению этой цели [объединению Европы] было сделано усилиями Панъевропейского союза, который многим обязан графу Куденхове-Калерги...».

Последние Рихард Николаус Куденхове-Калерги 30 лет своей жизни прожил в альпийском шале в Гшаде. Там же в 1972 году был погребен его прах. Могильную плиту в глубине японского сада камней, разбитого на альпийском склоне, венчает надпись: «Pionnier des États-Unis d‘Europe». И, наверное, иной эпитафии этот великий идеалист считал, что человечеством движут не только социально-экономические процессы, но стремление людей к лучшему, солидарность и готовность отстаивать свои убеждения, не мог бы себе пожелать..

Швейцария стала для этого философа и провидца не только убежищем, но и своего рода образцом идеального устройства всего Европейского континента. Конфедеративная структура, равенство народов и языков – все это подтверждало жизненность идеи панъевропеизма и могло служить моделью для будущих Соединенных Штатов Европы. Так, проект Европейского договора, сформулированный Куденхове в 1930 году, непосредственно отталкивался от швейцарского федерального законодательства. В качестве главы Панъевропейского союза он тесно общался со многими швейцарскими политиками, часто встречался с министрами швейцарского федерального правительства. Внутренней и внешней политике Швейцарии Куденхове-Калерги посвятил целый ряд своих политических эссе.

Кем же он был – этот таинственный граф? Он пришел в мир почти одновременно с ХХ веком, в 1894 году, став не только сыном своего времени, не только пророком, видевшим и страшное и светлое будущее Европы, но и творцом современного Европейского союза. Этот Нострадамус новой эпохи мечтал об упразднении внутриевропейских границ, единой европейской валюте, армии под одним флагом.

Объединитель Европы родился за тысячи километров от Старого Света, в Токио, в неслыханной для того времени семье – австрийского дипломата Генриха Куденхове-Калерги и дочери торговца антиквариатом Мицу Аояма. Романтическая любовь западного аристократа и красавицы Мицуко до сих пор волнует воображение японцев – об их истории в Стране восходящего солнца снимают фильмы и пишут книги. Он – европеец, католик, она – японка, воспитанная на буддизме и конфуцианской морали, уверенная, что Японию создала солнечная богиня, праматерь микадо. Они как будто сошли с подмостков оперы Пуччини – это «Мадам Баттерфляй», только со счастливым концом. «Судьбоносным событием в жизни моего отца стала встреча с Мицуко Аояма, – пишет Рихард в своих воспоминаниях. – Ему было тридцать три, ей восемнадцать. С точки зрения культурной принадлежности у них было настолько разное воспитание, как будто они упали на Землю с разных планет».

С первых лет своей сознательной жизни Рихард чувствовал свою связь со многими народами: «Рядом с письменным столом стоял огромный глобус. Мне нравилось вращать его и мечтать о дальних странах. Когда мой взгляд падал на Японские острова, я вспоминал о дедушке и бабушке Кихачи и Йонне... Большим зеленым пятном, отделявшим Японию от Европы, была Россия, родина моей второй бабушки, которой в течение сорока шести лет управлял ее двоюродный дед Нессельроде. Австрия, Чехия и Венгрия были мне, разумеется, хорошо известны, а также Германия, лесную границу с которой мы часто пересекали во время своих прогулок. Из Голландии вел свое происхождение род Куденхове…. В Париже встретились наши дедушка и бабушка, а в Версале жил мой предок, носивший наполовину французское имя Куденхове де ля Фреттюр – паж несчастной королевы Марии Антуанетты. Испания напоминала мне о Жакезе Куденхове, прискакавший из Рима, чтобы сообщить императору Карлу V страшное известие, что его мятежные ландскнехты захватили и разграбили Вечный город. Над Средиземным морем я вспоминал о Калерги с Крита и из Венеции, а Константинополь был город, за обладание которым сражался в четвертом крестовом походе Герольф Куденхове…».

О семье Куденхове-Калерги можно написать не один роман – там встречаются крестоносцы и заговорщики, мушкетеры и политики, путешественники и миллионеры, – все они тесно переплелись с европейской историей, чтобы, наконец, произвести на свет Рихарда – человека, объединившего Европу.

Итак, в европейской родословной Рихарда перемешались все страны и народы Старого Света, однако интересно подробнее остановиться на его родственных связях с Карлом Нессельроде, которому создатель панъевропейской идеи приходится двоюродным правнуком. В 1839 году на шестнадцатилетней племяннице канцлера, польке по матери, женился богатый грек из древнего греческого рода Калержи, которому даже приписывают родство с византийским императором Фокой. Переселившись из Константинополя на Крит, Калержи принимали активное участие в борьбе с османскими захватчиками, и их имя до сих пор помнит каждый коренной критянин.

Один из отпрысков этого древнего рода в XVIII века добрался до России и поступил на службу к Екатерине II. Его сын Иван Калержи, или Калергис, активно участвовал в освобождении Греции от турецкого ига, называя себя «генеральным консулом семи греческих островов». Богатый грек сделал блестящую партию, взяв в жены шестнадцатилетнюю племянницу всесильного канцлера Нессельроде, дочь героя Бородинского сражения и польской аристократки. Брак, в котором родилась единственная дочь, вскоре распался – молодая жена предпочитала проводить время в Париже, ведя там бурную светскую, любовную и политическую жизнь. О прекрасной Марии Калерги, красоту которой воспевал сам Гейне, ходили разные слухи, часть из которых осело на страницах романа Андре Моруа «Три Дюма»: «Три знатные иностранки, среди них Мария Калергис и графиня Нессельроде, будто бы "основали общество по разврату на паях" и вербовали для этой цели героев-любовников из числа самых бесстыдных литераторов. Нессельроде взяла себе в наставники Дюма-сына, Калергис поступила под опеку Альфреда де Мюссе». В Париже Мария, однако, предавалась не только любовным утехам – она также вела не менее активную шпионскую деятельность в пользу русского двора, выполняя задания своего могущественного дяди. Великолепная пианистка, она стала любимой ученицей Фредерика Шопена и Ференца Листа, ею восхищались Эжен Делакруа, Теофиль Готье, о ней писал Виктор Гюго в знаменитой "Истории одного преступления". Слава о ее красоте нашла отражение в стихотворении Генриха Гейне "Белый слон". Когда она посетила больного поэта в Париже, он воскликнул: "Это не женщина, а собор любви!". Поляки чтят память Марии Калержи как музы великого польского поэта Циприана Норвида и до сих пор, приезжая в Петербург, ищут на Невском проспекте дом – впоследствии полностью перестроенный, – где жила знаменитая Белая Сирена, вдохновлявшая их великого соотечественника. Супруг Марии впоследствии перебрался в Англию, где из Калергис превратился в Калерги. Красавица пережила своего мужа, вступив затем в новый брак – с героем Севастополя Мухановым, получившим должность директора варшавских театров. На кладбище в Варшаве и покоится ее прах…

В 1857 г. на дочери Марии, воспитывавшейся в пансионе при парижском монастыре, женился голландец Франц Карл Куденхове, а их дети позднее стали носить двойную фамилию Куденхове-Калерги, символически объединив Восток и Запад Европы… Их сын Генрих, как и отец, избрал дипломатическую карьеру – служил в посольствах Австро-Венгрии в Афинах, затем в Буэнос-Айресе, Константинополе, Рио-де-Жанейро, чтобы в 1891 году отправиться в Токио – навстречу своей судьбе.

Семейное предание гласит, что знакомство Генриха и Мицуко произошло при весьма драматических обстоятельствах – австрийский дипломат упал с лошади рядом с антикварной лавкой, и юная японка самоотверженно ухаживала за чужестранцем. Рихард так описывает это событие в своих мемуарах: «В один холодный зимний день, когда Генрих, как обычно, направлялся в антикварный магазин Аоямы, конь поскользнулся на льду и сбросил седока. Случайной свидетельницей несчастья стала Мицуко. Она выбежала из дома, чтобы помочь ему. Позвали доктора. На тридцатидвухлетнего дипломата, который вел в чужой стране холостяцкую жизнь, ее трогательная забота произвела глубокое впечатление».

Романтическое знакомство закончилось свадьбой, которую благословила сама императрица Японии. Мицуко перешла в христианство, оставшись, впрочем, в душе буддисткой.

Расставшись с дипломатической карьерой, Генрих Куденхове с женой и двумя рожденными в Токио сыновьями переезжает в Западную Чехию, входившую в то время в состав Австро-Венгерской империи, где превращает свой замок в настоящий оазис философии и космополитизма. В доме ходят поочередно в европейских костюмах и в кимоно, говорят на разных языках – немецком, английском, французском, японском, венгерском, русском. В этот труднодоступный уголок, затерянный на границе Австрии и Германии, заглядывают европейские политики, индийские гуру, еврейские раввины. Компаньонка Мицуко – родом из Венгрии, гувернантки детей – из Англии и Франции, личный секретарь хозяина – баварец, управляющий – чех, учитель турецкого языка – албанский мусульманин, камердинер – армянин… В огромной библиотеке замка сохранилось немало русских книг, оставшихся от предков со стороны Нессельроде. Возможно, именно по ним Генрих учил своих детей русскому языку… Бывший дипломат продолжал интенсивно работать – его философские труды отмечены влиянием философии Лейбница и идей реформированного католицизма.

Именно там у Рихарда Куденхове впервые зародились мысли о ненужности внутриевропейских границ, о естественности объединения Европы в одно пространство – без пограничных столбов и таможен – ведь границу с Германией он видел буквально из окон замка, а с таможенниками сталкивался во время прогулок.

Счастливый брак австрийского графа и японки, в котором родилось шестеро детей, оборвался внезапно и трагически – Генрих скоропостижно скончался от сердечной недостаточности в возрасте 47 лет, и Мицуко, еще не освоившейся в Европе, толком не выучившей немецкого, пришлось самостоятельно управлять семейными поместьями. Однако она справилась, передав, как положено, в день совершеннолетия замок и земли своему старшему сыну Гансу. Вторую половину жизни Мицуко проведет, в основном, в Вене, блистая в аристократических и художественных салонах и на обложках журналов. Кстати, ее именем назван один из лучших ароматов дома «Герлен» – духи «Мицуко» и сейчас можно найти в парфюмерных магазинах.

Судьба шестерых детей Генриха и Мицу сложилась по-разному. Старший – Ганс, фантазер и мечтатель, посвящал большую часть времени филателии, геральдике, иппологии, археологическим раскопкам и пополнению огромной библиотеки. Местные жители до сих пор вспоминают эксцентричные увлечения графа – камин в виде его собственного скульптурного портрета и любимую египетскую мумию, которую аристократ всюду возил в своем автомобиле. В 1915 году Ганс женился на цирковой наезднице венгерско-еврейского происхождения Лили Штайншнайдер, одной из первых в Европе женщин-авиаторов. В годы оккупации из страха за дочь, родившуюся в браке с еврейкой, Куденхове пришлось стать членом «Судетского корпуса освобождения» Конрада Генляйна, нацистского наместника в оккупированной Германией Судетской области. Лили удалось выехать в Италию и, таким образом, уберечься от расовых чисток, а Ганса Куденхове и его дочь Электу спасло не столько вступление графа в местную нацистскую партию, сколько фантастические слухи об их родстве с японским императором – союзником Гитлера… В 1945 году все имущество Ганса, обвиненного в коллаборационизме, конфискуют согласно так называемым «Декретам Бенеша», его с дочерью вышлют в Германию, а в замке разместится пограничный гарнизон ЧССР.

Сегодня, замок Роншперг, носящий теперь чешское название Побъежовице пустует, постепенно превращаясь в руины, однако его стены украшает мемориальная доска с именем Рихарда Куденхове-Калерги, открытая в год вступления Чешской республики в Европейский союз…

Второй сын Генриха и Мицу Рихард, также родившийся еще в Японии, в юности покинул родовое гнездо, однако до конца жизни считал Чехию своей родиной – после распада Австро-Венгрии он принял гражданство Чехословакии и поддерживал тесные связи с пражскими политиками. В Вене он закончил престижную Терезианскую академию и философский факультет университета. Отношения с матерью испортил выбор супруги – несмотря на яростное сопротивление Мицуко, он женился на ее подруге – известной актрисе еврейского происхождения Иде Роланд, которая была на 13 лет старше жениха и уже имела взрослую дочь. Несмотря на разницу в возрасте, брак оказался счастливым – Рихард прожил с Идой, ставшей его преданной помощницей, до самой ее смерти в 1951 году. Жена поддерживала Рихарда во всех политических начинаниях и помогла войти во многие венские салоны.

Вплоть до Аншлюса Рихард Куденхове проживет в Вене, будет публиковать свои философские и публицистические эссе, как большинство мужчин своего круга, вступит в венскую масонскую ложу, которую последствии покинет, чтобы избежать дополнительных нападок нацистов на панъевропейское движение. Огромное влияние на Рихарда, как и на все его поколение, оказала Первая мировая война. Он понимал, что после заключения Версальского мира «Европа стала еще более разобщенной, чем во времена переселения народов».

Молодой граф, видящий будущее Европы, всеми силами пытается увести Старый Свет с гибельной дороги вражды и войн. Он яростно призывает к объединению Европейского континента – к упразднению границ, свободному перемещению людей и товаров, единой валюте и законодательству, общей внешней политике, при равноправии всех европейских народов и сохранении их национального своеобразия. В общем, он призывает к созданию Евросоюза.

Ему еще не исполняется и тридцати, когда в 1923 году он публикует главный труд своей жизни – манифест «Пан-Европа», в котором излагает свой глобальный план объединения континента. Для воплощения своих замыслов Куденхове создает Панъевропейский союз, отделения которого начинают активно действовать в Австрии, Германии, Франции, Бельгии, Чехословакии, Швейцарии. Эмблемой Союза Куденхове выбирает красный крест на фоне красного золотого круга, символизирующий христианство, опирающееся на мудрость эллинской философии. Позднее круг станут опоясывать двенадцать золотых звезд, что и станет прообразом символа Евросоюза.

Энергия, убежденность в своей правоте, блестящий ум и происхождение позволили Рихарду завязать отношения со многими великими людьми ХХ века – он встречался и переписывался с Томасом Манном, Зигмундом Фрейдом, Альбертом Эйнштейном, Райнером Марией Рильке – все они сочувствовали идеям панъевропеизма, а некоторые вступили в Панъевропейский союз. Среди союзников графа были выдающиеся политики своего времени: премьер-министр Франции Аристид Бриан (занявший в 1927 году пост почетного президента Панъевропейского союза), первый президент независимой Чехословакии Томаш Гарриг Масарик.

Куденхове много пишет о Советской России и ее ужасном предводителе – Иосифе Сталине. Еще в 1925 году он предупреждает, что «Советская Россия, если ей предоставить такую возможность, захватит румынскую Бессарабию и восточную часть Польши», предсказал, что в Китае победит «кандидат России». В общемировом масштабе Куденхове видит опасность в трех силах – большевизме, исламском фундаментализме и национализме. Он говорит об опасности коммунистического путча, который «может в любую минуту произойти в любой европейской столице». В 1931 году выходит его книга «Сталин и Ко», в которой автор дает советскому режиму следующую характеристику: «Большевизм в настоящее время является самой большой и законченной системой власти на земном шаре: он – церковь, государство и трест в одно и то же время. В смысле духовного владычества с ним может состязаться только католическая церковь. В смысле политическом его превосходят только Северо-Американские Соединенные Штаты. В смысле хозяйственного могущества даже банкирский дом Моргана не может сравниться с большевизмом». Книга не прошла незамеченной в среде русской эмиграции – уже через год она выходит в Риге на русском языке в переводе Л. Мейерсона. Известно, что и Иосиф Сталин читал Куденхове-Калерги – всю советскую эпоху имя философа в СССР было табу. Интересно, что и Куденхове-Калерги, и Сталин, и Гитлер, и даже Троцкий и Ленин вполне могли случайно встречаться на венских площадях и бульварах. Когда Адольф Гитлер в 1908 году вторично провалился в Венскую художественную академию, Рихард Куденхове успешно поступил в венский Терезиум. Годом позже он мог натолкнуться на Ленина, играющего с Гитлером в шахматы, во фрейдистском кружке раскланяться со Львом Троцким, а проходя январским деньком 1913 года по Шёнбруннершлоссштрассе, встретить Иосифа Джугашвили…

Как и недоучку-бурсака Сталина, Гитлера, превратившегося из малоталантливого венского художника в фюрера Третьего рейха, раздражали идеи панъевропеизма – на площадях Германии жгли книги «этого метиса», а сразу же после аншлюса Австрии штаб-квартира Панъевропейского союза в Вене была разгромлена. Нацизм наступает, и Старый Свет становится для Рихарда смертельно опасным. В 1939 году, после оккупации Чехословакии, Куденхове меняет чехословацкое гражданство на французское, через Лиссабон бежит в США, где преподает в Нью-йоркском университете. Там он сближается с Отто фон Габсбургом, сыном последнего императора Австро-Венгрии Карла, потерявшего в 1918 году и престол, и родину. Отто становится горячим приверженцем идей панъевропеизма, а позже долгие годы занимает пост председателя Международного панъевропейского союза.

Вернувшись в 1946 году в Европу, Рихард Куденхове с семьей обосновывается в Швейцарии, под Гштадтом, где еще в 1931-м приобрел альпийское шале. В эти годы он стремится – и не без успеха – увлечь идеями панъевропеизма Уинстона Черчилля, которому помогает составить его историческую речь об объединении Европы, произнесенную в 1946 году в Цюрихском университете. Он также пытается убедить Шарля де Голля в необходимости примириться с Германией, тесно общается с Конрадом Аденауэром, призывает к освобождению народов Центральной и Восточной Европы от советской гегемонии. В Швейцарии Рихард Куденхове проведет остаток своей жизни, после смерти Иды еще дважды вступит в брак. Однако последние годы философа полны разочарования – ведь он предупреждал Европу, пытаясь всеми силами противостоять наступающей тьме, но Европа не услышала, Европа прошла страшную войну, Европа разделена еще больше, чем в 1923 году, когда он писал свой манифест. По свидетельству его преданной секретарши, в 1972 году Рихард Николаус Куденхове-Калерги добровольно уходит из жизни... Впрочем, никаких подтверждений ее словам так и не было обнаружено.

Сегодня в Швейцарии хранится личный архив Рихарда Куденхове, его переписка, документы панъевропейского движения. Убежденный пацифист, Рихард Куденхове не уставал обращаться с посланиями даже к чуждому ему советскому лагерю, писал многим политикам СССР, включая Никиту Хрущева. Ответа, впрочем, как правило, не получал. В бумагах сохранилась лишь записка советского посла в США Максима Литвинова, в которой тот вежливо отказывается принять участие в панъевропейской конференции. Часть наследия Куденхове-Калерги помещено также в Архив истории Европейского союза во Флоренции.

Интересна судьба довоенной документации Панъевропейского союза. Спешно покидая Австрию в дни аншлюса, Куденхове пришлось оставить большинство бумаг в бюро союза, находившемся непосредственно в Хофбурге – резиденции австрийских императоров в Вене, и он был уверен в гибели документов. Однако этого не произошло – нацисты тщательно изучали архив, не уничтожив ни единой бумажки, а в 1945 году вместе с другими трофеями он попал в Москву, где до сих пор «покоится» в Российском государственном военном архиве. Долгие годы документы лежали без движения, и только в 90-е годы началось их изучение российскими и западными специалистами.

Идеи Рихарда Куденхове-Калерги продолжают жить на нашем континенте – созданный им Панъевропейский союз недавно отпраздновал 90-летие своего существования, а в 2013 году в Женеве было создано его российское отделение.

Многие мрачные пророчества Рихарда Куденхове-Калерги сбылись – и война между европейскими народами, которая, действительно, оказалась «еще ужаснее предыдущей», и подчинение половины Европы Советским Союзом. Однако и «утопические фантазии» этого мечтателя и провидца обернулись реальностью – Старый Свет пошел по тому пути, который так самоотверженно прокладывал Рихард Куденхове – пути объединения и интеграции. И сегодня самая грандиозная идея мечтателя-графа – идея создания единой Европы от Атлантического до Тихого океана может воплотиться в жизнь – если Россия все же вспомнит о европейских корнях своей цивилизации.

О.СМИРНОВ, К.АЙЗПУРВИТ/2014-11//27