Народное сопротивление.Диссиденты-сталинисты в СССР.

Айзен Тайчо

В 1953 году умер Иосиф Сталин и его смерть стала катастрофой для нашей страны,потому что вождь не успел завершить то что хотел.
Наследник Сталина--Георгий Маленков проиграл борьбу ревизионисту и стороннику американского империализма Н.Хрущёву,который повел политику слома всего чего достигла страна за время сталинского периода.

С 1958 года власть Хрущев стала практически безграничной и он полностью свернул сталинскИй проект развития страны.

С этим было согласна отчасти советская элита--партномеклатура,КГБ,руководство СА и т.д,....но с этим не был согласен народ.
В советское время существовали обьединения граждан которые стояли за возвращение к  сталинскому курсу.

ДИСИДЕНТЫ
В истории диссидентского движения СССР, по понятным причинам, выпячена именно «демократическая», прозападная его часть.
Если либералы-западники были в основнои интилегентами обласканным властью,то дисидентами-сталинистами были выходцы из простого народа

И последний очень быстро почувствовал этот дискомфорт. Как пример: в марте 1962 года 40-летний рабочий Кулаков, член КПСС, работавший на строительстве Братской ГЭС в Иркутской области, направил письмо в адрес Хрущева.
В письме пролетарий незатейливо писал первому секретарю ЦК:
«Основная масса советских людей считает вас врагом партии Ленина-Сталина. Одним словом, ты оставшийся в живых троцкист… В. И. Ленин мечтал сделать Китай другом советского народа, и эту мечту выполнил т. Сталин, а ты нарушил эту дружбу. 
Мао против того, чтобы ты порочил Ленинскую партию и Сталина. Ленин и Сталин смело шли против врагов революции и в открытом бою побеждали и не боялись тюрем, а ты трус и провокатор. При жизни т. Сталина целовал ему жопу, а сейчас льешь грязь на него…»

За это письмо рабочий Кулаков был приговорен к одному году тюремного заключения, по обвинению в «антисоветской пропаганде».
И подобных выступлений, зачастую публичных, тогда было немало.

Краснодар.15 января 1961 года.
18 марта того же 1962 года, во время выборов в Верховный Совет СССР, в Киеве 45-летний председатель колхоза Борис Лоскутов, член КПСС, распространял листовки с текстом:
«Да здравствует ленинское правительство без болтуна и предателя Хрущева. Политика безумца привела к потере Китая, Албании и миллионов наших бывших друзей. 
Страна зашла в тупик. Сплотим ряды. Спасем родину!»
Арестованный председатель колхоза был приговорен к 4 годам лишения свободы.
В ночь на 18 июля 1963 года в городе Мена Черниговской области на Украине 27-летний художник городского театра Иван Панасецкий вывесил сделанные им транспаранты с лозунгами:
«Хрущевская анархия убивала за правду при Сталине, чтобы захватить власть.Долой Хрущевскую анархию»;
В ночь с 3 на 4 августа 1963 года в Грузии в городе Батуми, где когда-то молодой Сталин начинал свою первую практическую деятельность революционера, трое граждан СССР – 28-летний Г.Сванидзе, его жена 24-летняя Л.Кизилова и их 23-летний товарищ В.Миминошвили, все трое комсомольцы – расклеили по городу листовки с требованием свержения Хрущева и защитой памяти Сталина.

В тексте листовки молодые комсомольцы писали:
«Наш вождь Мао Дзэдун!» и «СССР нужен Мао Дзэдун!».
1 июня 1964 года в городе Донецке 37-летний шахтер Василий Полубань расклеил по городу листовки с призывами:
«Поддерживайте связь с Народно-демократическим Китаем, который борется за мир и демократию во всем мире! Ленин! Сталин! Вон Хрущева!»
«Ленин и Сталин будут жить в веках. Вон хрущевскую диктатуру, засоряющую мозги рабочему классу!»
«Партия Ленина-Сталина, ведущая к победе, сплочению коммунизма! Долой Н.С. Хрущева! Да здравствуют друзья Китая!»
Это лишь немногочисленные примеры красного диссидентства тех лет, когда формальному лидеру СССР Хрущеву противопоставлялись неформальный лидер «международного коммунистического движения» Мао.
В том числе и эти общественные настроения, среди всего прочего, поспособствовали отстранению от власти Никиты Сергеевича.
С января по март 1967 г. в года Москва 21-летний студент авиационного техникума А. Маковский неоднократно распространял листовки, в которых, как писали в деле следователи Генпрокуратуры СССР, «проповедовал отдельные идеи Мао-Цзэ-дуна».
Часть листовок была разбросана на Красной площади, рядом с Кремлем. Примечательно, что это выступление у Кремля случилось за год до распиаренной «демонстрации семерых» в августе 1968 года, которую тут же подняли на щит все западные СМИ.

13 февраля 1967 года в шести тысячах километрах от Москвы, в Комсомольске-на-Амуре 20-летний комсомолец, инженер городского морского клуба В.Ермохин, 21-летний комсомолец, студент медицинского института М.Чирков и 30-летний коммунист, профессиональный водолаз П.Корогодский расклеили листовки, где в частности писали:
«Пролетарские коммунисты, боритесь с шайкой современных ревизионистов, продолжателей Хрущева!»
Почти в те же дни, 16 февраля 1967 года, на другом конце СССР в украинском Донецке 35-летний шахтер П.Мельников вывесил на щите с плакатами собственноручно написанную листовку, восхвалявшую Мао Цзедуна и призывавшую к свержению Брежнева.
Все это лишь отдельные примеры подобных выступлений, которые сохранили для нас следственные дела прокуратуры и КГБ СССР.
Одна из первых групп такого рода возникла в 1964 году на Украине в промышленной Харьковской области, где «пролетарские традиции» еще не вполне стали штампом позднесоветской пропаганды.
Там в городе Балаклея, недалеко от Харькова, сложилась марксистская группа под названием «Рабоче-крестьянская революционная партия коммунистов». Ее создателями были родные братья Адольф и Владимир Романенко.
35-летний Владимир Романенко работал электриком в Харькове, а затем учился на факультете журналистики Ленинградского университета. Его 33-летний брат Адольф трудился в промышленной районной газете «Серп и Молот».
В Ленинграде Владимир Романенко познакомился со студентами из Китая, от которых получал маоистскую литературу.

Еще в сентябре 1963 года братья написали заявление в ЦК Коммунистической партии Китая с критикой положений новой программы КПСС, принятой на XXII съезде в 1961 году. Экземпляр этого заявления они отдали китайскому гражданину Чжан Дади, студенту Ленинградского института, для передачи в Китай, в ЦК КПК.
Как позднее писал в своем докладе в Кремль прокурор Харьковской области, братья Романенко
«попав под влияние китайской пропаганды, решили создать нелегальную организацию леворадикальной направленности, так как пришли к выводу, что КПСС перестала защищать интересы трудящихся и переродилась из революционной партии в мелкобуржуазную и в конечном счете в реакционную».
В сентябре 1964 года братьями Романенко был подготовлен проект программы «Рабоче-крестьянской революционной партии коммунистов». В программе, в частности, говорилось:
«Разрыв между заработком среднего рабочего и крупных специалистов и партийных чинуш продолжает возрастать с каждым днем... И поныне служивая бюрократия и даже органы так называемого партийно-государственного контроля воруют прибавочный продукт Широкая улыбка у его производителей...
Утверждение о том, что диктатура рабочего класса изжила себя, нужно не рабочему классу, не классу крестьянства, а именно тем, у кого даже упоминание о диктатуре рабочего класса вызывает зубную боль, тем, кому удобнее грабить прибавочный продукт в рамках «общенародного» полубуржуазного государства.

И когда правящая партия не борется с этим, а юридически способствует этому, то такая партия есть — мелкобуржуазная…
КПСС исчерпала себя как политическая партия, способная вести массы по пути, указанному великим Лениным… Поэтому медлить нельзя. Надо в самые короткие сроки вооружить рабочий класс и колхозное крестьянство настоящей революционно-марксистской теорией...

Для этого необходимо создание организаций на всех заводах, фабриках, во всех колхозах и совхозах, учебных заведениях, воинских частях, которые будут разъяснять ревизионистскую сущность положений программы КПСС».

В конце осени 1964 года братья Романенко были арестованы КГБ. Во время следствия Адольф Романенко продолжал высказывать свои мысли, вполне в духе «культурной революции» председателя Мао:
«Я и сейчас считаю, что до последнего времени у нас в стране есть все условия для процветания мелкобуржуазной стихии. 
На мой взгляд, до тех пор, пока руководители КПСС как в центре, так и на местах, руководители Советского правительства и местных советов, руководители административного аппарата будут иметь всевозможные привилегии, пока материальные блага будут распределяться, на мой взгляд, неправильно, до тех пор, я считаю, у нас в стране будет процветать мелкобуржуазная идеология. 
А советско-партийный и административный аппарат будет стремиться узаконить свои привилегии и неравенство в распределении материальных благ.
Отсюда я делаю вывод, что о равенстве и братстве не может быть и речи, и считаю, что КПСС не будет являться выразителем воли народа... Я считаю, что у нас существуют диаметрально противоположные интересы между руководством и трудовым народом, а отсюда считаю, что нет единства между партией и народом».
Братья были арестованы за день до того, как на внеочередном Пленуме ЦК КПСС Хрущева отстранили от власти и его отрешение от власти спасло их от сурового наказания.
Братья Романенко через несколько месяцев были освобождены из тюрьмы, но с тех пор находились под тщательным надзором КГБ, который исключил для них любую возможность продолжения политической деятельности.

ВОССТАНИЕ СТАЛИНИСТОВ В ГРУЗИИ
В марте 1956 года грузины, как и все советские граждане, собирались почтить память Иосифа Сталина.

Но 25 февраля первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступил на съезде партии с закрытым докладом "О культе личности и его последствиях". Содержание доклада известно лишь делегатам съезда. Они шокированы. Членов грузинского ЦК ознакомили с текстом 5 марта.

Эти вообще теряют голову. Потому что улицы Тбилиси, Кутаиси, Телави, Гори уже забиты возмущенными людьми. Они вышли защищать Сталина.

«Выступления начались спонтанно. 3 марта. Первыми у огромного монумента Сталину на тбилисской набережной появились студенты. Потом к ним присоединились рабочие. Как говорят очевидцы, на улицы вышли не меньше 70 тысяч человек. Многие из них - фронтовики. Это знаковый момент.
5 марта прошли траурные шествия, кумиру воздали должное.

Но расходиться не стали. События приняли необратимый характер. Демонстрации перекинулись на другие города. Но самые грандиозные - в Тбилиси. На набережной, на проспекте Руставели. Лозунги:
"Долой Хрущева!", "С Лениным и Сталиным - к победе коммунизма!".

Многим запомнились носящиеся по городу грузовики, забитые людьми с красными знаменами и огромными портретами вождей Октябрьской революции. На одном из таких возили актеров, загримированных под Ленина и Сталина. 
Популярен "сталинский" гимн Грузинской ССР. Читают стихи отца народов и о нем. Выступают известные литераторы, ученые, простые студенты, ветераны, рабочие».
В те дни в Тбилиси отдыхает после XX съезда КПСС китайский маршал Чжу Дэ. Сподвижник Мао Цзэдуна и большой авторитет. К нему отправились несколько тысяч демонстрантов с просьбой "защитить имя Сталина".
Маршал дважды "приветствовал студентов", принял их представителей. Говорят, даже отправил одного из членов китайской делегации выступать на митинге.

8 и 9 марта митингующие предъявили власти свои требования. В сохранившейся в архиве МВД Грузии депеше, посланной председателю КГБ СССР Ивану Серову, чисто политических требований практически нет. Если не считать таковыми восстановление Сталинской премии, показ кинофильмов и спектаклей о Ленине и Сталине.
Политические пункты дошли в пересказе. "Показания" разнятся. Видимо, позиции не всегда совпадали. Хотя отставки Хрущева и создания нового правительства требовали все.
Практически не было антисоветских воззваний. Хотя все чаще звучали призывы к выходу "советской Грузии из СССР". Однажды произошла стычка между "людьми в штатском" и исполнителями гимна "меньшевистской Грузии".
Развязка наступила ближе к полуночи 9 марта. Командующий Закавказским военным округом, генерал армии Иван Федюнинский уже ввел в Тбилиси боевую технику. Кто конкретно отдал приказ - тайна.
С этого момента рассказы очевидцев идентичны. Несколько человек идут в Дом связи. Они должны послать поздравительную телеграмму опальному Вячеславу Молотову. У него день рождения. Их задерживают солдаты.

Демонстранты бросаются им на выручку, и тут военные открывают огонь. По архивным данным МВД Грузии, убиты 27 человек. Почти сразу подъезжают грузовики, на них вывозят трупы и раненых.
Совсем ничего не известно о количестве жертв бойни на набережной. Там в "бой" брошены бронетранспортеры и танки. Демонстранты вынесли в первые ряды портреты Ленина и Сталина. Не помогло. От пуль, под гусеницами погибли от 60 до 150 человек. Многие, пытаясь спастись, прыгали в Куру, разбивались, тонули.
Хоронили погибших тайно, на кладбища допускали только родных. Больницы были под охраной милиции.
На следующий день власти обвинили в трагедии "дезорганизаторов и провокаторов". Всего за участие в митингах задержали 375 человек.
Среди них 34 члена КПСС и 165 комсомольцев. Осудили 39
До сих пор антихрущевское восстание сталинцев в Грузинской ССР и его кровавое подавление хрущёвским режимом закрыто от публики в России.

В 1961-1964 ГОДАХ
В начале 1960-х годов руководство СССР своими собственными размашистыми действиями спровоцировало конфликт и создало опасность «соединения» народного недовольства с идеологией политического протеста.

Сталинским ежегодным снижениям цен на продовольственные и промышленные товары и не роптавшие по поводу того, что после его смерти цены оставались на одном и том же уровне, вдруг 1 июня 1962 года, в стране, лидер которой на весь мир заявлял, что мы догоним и перегоним США по производству мяса, масла и молока на душу населения в ближайшие несколько лет, читают в газетах о повышении государственных цен на мясо, мясные продукты и масло примерно на 25 – 30 процентов
В короткое время, практически одновременно, были проведены денежная реформа 1961 года, повышение цен на основные продукты питания и пересмотр норм выработки в сторону их увеличения. Все это вызвало массовое недовольство, которое сочеталось с обострением проблем социальной справедливости, массовой эгалитаристской критикой новых «советских бар» и «дачного капитализма».

В итоге, как отмечалось в информации КГБ в ЦК КПСС от 25 июля 1962 года, «после длительного перерыва вновь начали рассылаться анонимные документы с восхвалением участников антипартийной группы (Молотова-Маленкова-Кагановича)».
Общее количество так называемых враждебных проявлений в первом полугодии 1962 года в 2-3 раза превысило уровень 1961 года. Среди авторов такого рода «антисоветских» документов (писем и листовок) около трети составляли рабочие, почти половина была моложе 30 лет.

За полгода до повышения цен, в ночь с 30 на 31 декабря 1962 года в Чите были обнаружены листовки, иллюстрирующие растущее возмущение:
«Внутренняя политика Хрущева – гнилье!»; «Долой диктатуру Хрущева!»; «Болтун Хрущев, где твое изобилие?»
В надписях на избирательных бюллетенях, опущенных в урны для голосования в день выборов в Верховный Совет СССР 10 марта 1962 года, часто звучали мотивы выравнивания или повышения зарплаты и снижения цен на продукты, обувь, одежду. При этом народное сознание апеллировало к положительному опыту предшественника:
«Тов. Хрущев! За время вашего вступления на пост вы еще не сделали ни одного снижения цен. Время снижать и улучшать материальное положение трудящихся».
Автором многих популярных листовок был Владимир Горлопанов. Жизнь этого 35-летнего человека, имевшего двоих детей, сложилась неудачно.
Он прослужил в армии 14 лет (с 1943 по 1957 годы), после демобилизации заболел и превратился в инвалида. Группа Горлопанова возникла в конце декабря 1960 года. Горлопанов был в гостях у Решетова (впоследствии признан «пассивным соучастником преступления»), под выпивку состоялся откровенный разговор между Горлопановым, Решетовым и Луневым – слесарем на заводе, отцом двоих детей, 31 года от роду, с пятиклассным образованием. По определению следствия и суда, все трое были недовольны «материальными условиями жизни в СССР» и договорились о «совместном распространении антисоветских листовок

Для Горлопанова система была плоха потому, что в ней мало «настоящего коммунизма», потому что она переродилась в «советский капитализм». При этом он апеллируетк
" правильному, сталинскому коммунизму. При Хрущеве,появилось ухудшение условий жизни, эксплуатация рабочих."
Эффективным методом борьбы за права рабочих он считал только забастовку. «Главный идеолог» не был причастен к распространению листовок на заводе 16 января.
Борцос с хрущевизмом проявил себя и М.П.Баскаков, 25-летний шлифовальщик механического завода, беспартийный, ранее не судимый.

На молодого человека, по его собственному признанию, произвели глубокое впечатление слухи о событиях в Новочеркасске, где рабочие пытались отстоять свои интересы и были расстреляны властями.
Однако все, что он написал, вполне могло прозвучать где-нибудь в курилке тамошнего завода им. Буденного в первый день волнений:
«Граждане! Товарищи! Отцы мои, мои братья и сестры! Не может же так продолжаться дальше. Не можем же мы со спокойной и черствой душой отнестись к этим грубым, ничем не оправданным попыткам правительства задушить голос нашего народа. 
Только в капиталистических странах, да в царской России прибегали к таким мерам, на которые пошло наше правительство в г. Новочеркасске… они же боятся своего смелого и правдивого народа – не меньше, чем боялся отцов и дедов наших царь Николай. 
И поступили они в Новочеркасске нисколько не лучшим образом. Ведь такое важное народное дело должен решать весь советский народ, а они решают его сами, да еще прибегают к танкам и оружию на безоружных мирных людей. Позор и стыд нашему правительству! Клеймящее пятно легло на вашу совесть. 
Вам нечем смыть его, и в конце концов придется держать ответ перед всем народом. Молчат все радиоприемники, газеты, но вам не отмолчаться… Граждане! Давайте все вместе добьемся хотя бы общего городского собрания нашего Зернограда, а затем и остальных городов…»

Своеобразным идеологическим обоснованием программы М. Баскакова стало его анонимное письмо с критикой правительства, которое он дополнил еще одним традиционным «антисоветским» сюжетом – призывом вернуть в власти свергнутых Хрущевым вождей.
Позволь власти слухам о Новочеркасске распространиться сколько-нибудь широко, то значительная часть просоветски настроенного населения страны реагировала бы на происшедшее «по-баскаковски».

ВОЗЗВАНИЕ ГЕНЕРАЛА ШАПОШНИКОВ.НЕИСТОВЫЙ "ВИССАРИОН"
События в Новочеркасске заставили задуматься о сущности режима не только «простых» людей. Недовольные нашлись и среди представителей советской элиты.
7 сентября 1967 года в качестве обвиняемого по уголовному делу по ст.70 ч.1 УК РСФСР был привлечен бывший первый заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом, член КПСС с 1930-го, генерал-лейтенант танковых войск, Герой Советского Союза Матвей Кузьмич Шапошников, уволенный в запас в 1966 году.

Следователи КГБ утверждали, что в июле 1962 года он «изготовил и хранил в своей квартире анонимное письмо-воззвание антисоветского содержания».
В письме содержалось осуждение новочеркасского расстрела, говорилось о необходимости создать политическую организацию, именуемую «Рабочей партией большевиков», а на предприятиях, в совхозах, колхозах – «производственные комитеты».
Письмо заканчивалось словами:
«Мы призываем вас бороться за политическую власть мирными средствами под руководством рабочей партии (большевиков). 
В условиях создавшейся политической ситуации в общественно-политической жизни мы можем поставить перед собой задачу завоевания политической власти мирным путем».
Письмо, размноженное на пишущей машинке, 30 июня 1962 года было отправлено по почте в адрес Союза писателей СССР, Союза писателей Грузинской ССР и студентов 4 курса филиала Новочеркасского политехнического института в г. Шахты, а 12 ноября 1963 года – комитету ВЛКСМ Тбилисского госуниверситета и комитету ВЛКСМ завода им. Кирова в Ленинграде.
Конверты писем, отправленных из Москвы 30 июня 1962 года, были подписаны псевдонимом «Неистовый Виссарион» (все со школьной скамьи знали, что так называли известного революционного демократа и литературного критика XIX века В.Г.Белинского).

Этим же псевдонимом были подписаны еще 6 писем, объединенных единым замыслом и отправленных в 1961-1963 годах некоторым писателям. Копии всех упомянутых писем, включая письмо-воззвание, были найдены у генерала Шапошникова при обыске. Шапошников признал авторство всех найденных у него документов кроме письма-воззвания.
В последнем случае он утверждал, что, обнаружил это письмо у себя в служебном кабинете в штабе СКВО в марте 1963 года и ввиду его «оригинального» содержания переписал дословно в записную книжку, изъятую у него при обыске.
Печатный текст письма-воззвания тогда же уничтожил, не доложив об этом вышестоящему командованию и не сообщив органам КГБ. Доказывая вину Шапошникова, предварительное следствие опиралось на общий псевдоним («Неистовый Виссарион») во всех найденных у генерала письмах.
Шапошников, возмущенный событиями в Новочеркасске, лично презиравший Хрущева, фактически стоял на достаточно ортодоксальных позициях марксизма. Генерал осуждал не Советскую власть, а ее «плохих вождем – изменников делу рабочего класса».
Не принимая режима Хрущева, Шапошников, судя по показаниям одного из свидетелей, в свое время отрицательно отнесся к решениям XX съезда КПССи разоблачению культа личности Сталина.

С этой точки зрения позиция Шапошникова смыкалась с довольно распространенным в то время «народным сталинизмом».

ЗАБАСТОВКА НА ПЛАВУЧЕМ ЗАВОДЕ

31 мая 1961 г. все 70 ловцов плавучего завода «Чернышевский», занятого крабовым промыслом в Охотском море у западного побережья Камчатки, отказались выйти на работу. Они требовали повышения оплаты труда. Поводом стало снижение сдельных расценок по сравнению с предыдущим годом.

Расследование показало, что инициаторами и активными участниками забастовки были два коммуниста, впоследствии исключенные из партии: помощник старшины мотобота Иван Пукман, 30 лет от роду, член комитета комсомола завода, и двадцатичетырехлетний ловец Алексей Ивлев. Иван Пукман первым высказал идею. Алексей Ивлев был первым, кто ее поддержал. Он же перевел разговор о забастовке в практическую плоскость:

«Завтра, как договорились, на работу не пойдем. Кто пойдет на мотобот, тому грузилом сверху».

Еще одним участником «сговора» стал 32-летний ловец Александр Семеренко. В конце концов Ивлев и Семеренко через своих знакомых связались с ловцами других мотоботов и заручились их поддержкой.

31 мая Пукман сказал своим товарищам, что забастовку надо продолжать, пока не увеличат зарплату. Показательно, что ни организаторы, ни участники событий, ни начальство в своих разговорах ни разу не употребили крамольного слова «забастовка», всячески избегая связанных с этим революционным термином аллюзий и ассоциаций.

Они заменяли «забастовку» различными эвфемизмами, подсознательно уходя в разговорах от «неприятного» слова, связывавшего Советскую власть с «капитализмом», а их самих чуть ли не с «антисовєтчиками». В день событий администрация и партийная организация провели общее и партийное собрания. Общее собрание только подлило масла в огонь. На нем выступил капитан-директор завода Левченко, который не утруждал себя дипломатическими изысками и оказался единственным оратором:

«Кто не хочет работать, пусть пишет заявление об увольнении».

Возмущенные рабочие дружно разошлись. На следующих собраниях выступавшие рабочие, в том числе Семеренко, потребовали восстановить расценки прошлого года. Больше того, оформили это решением судового комитета профсоюза.

Не сумев преодолеть солидарное сопротивление ловцов, начальство применило эффективный в таких случаях метод «индивидуального убеждения». Прежде всего, обратились к коммунистам и потребовали от них выполнения «партийного долга» – немедленного выхода на работу. Стремясь не выпасть из системы существующих отношений, Пукман после долгих уговоров начальства вынужден был принять решение о возобновлении работы, но другим ловцам сказал, чтобы они на это внимания не обращали и продолжали действовать, как задумали.

Даже Ивлев, который 31 мая вел себя наиболее активно (неоднократно заходил в кубрик, чтобы поддержать боевой дух товарищей, говорил, что надо стоять на своем, и даже угрожал колеблющимся физической расправой), покинул ряды забастовщиков после того, как вечером 31 мая с ним провели «беседу» капитан-директор и замполит.

Он, подобно Пукману, призвал остальных не принимать свой поступок, во внимание. Однако дело было сделано. Организаторы «сломались», и рядовым забастовщикам, которые с самого начала чувствовали себя неуютно, этого было достаточно, чтобы от своих требований отказаться.

1 июня, когда стало известно, что некоторые из наиболее заметных забастовщиков уволены с работы, к Пукману вернулось мужество. Он предложил, чтобы в знак протеста все ловцы подали заявление об уходе с плавучего завода. Но было уже поздно. Пукмана никто не поддержал.

Собственно, в событиях на плавучем заводе «Чернышевский» не было ничего экстраординарного. Но эти события произошли за день до начала волнений в Новочеркасске, что и привлекло к ним повышенное внимание приморского начальства и превратило нескольких наиболее активных забастовщиков в «козлов отпущения>. На них власти, испуганные новочеркасским восстанием, сорвали свою злость и растерянность. Состав преступления активистов забастовки был определен неправильно. Их обвинили в организации массовых беспорядков, т.е. «подвели» под статью о государственном преступлении.

Причем сделано это было не на основе юридической квалификации (участие в забастовке советский уголовный кодекс преступлением не считал), а по прямому указанию обкома КПСС.

3 октября 1962 года Иван Пукман и Алексей Ивлев были осуждены к трем годам лишения свободы, Александр Семеренко – к двум годам. Квалификация «преступления» была явно притянута за уши. Это сразу же поняли опытные законники из Прокуратуры СССР.

Прокурор отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Степанов в своем заключении по делу Пукмана и других 26 марта 1963 года решился оспорить неправильную квалификацию состава преступления. В случаях массовых коллективных невыходов на работу в Приморском крае Степанов не увидел ничего из ряда вон выходящего по своему размаху или политической направленности.

Более того, как писал Степанов, само бюро крайкома КПСС признало «недостатки в организации оплаты труда рабочих и обязало руководство Крабофлота упорядочить вопросы оплаты труда ловцам». Фактически ловцы добились своей цели, заплатив за это сломанной судьбой троих «зачинщиков».
Прокурор предлагал внести протест в президиум Верховного суда РСФСР «об отмене приговора и прекращении дела производством в отношении Пукмана И.Ю., Ивлева А.Ф. и Семеренко А.Н. за отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ст. 79 УК РСФСР».

Генеральный прокурор СССР Руденко во внесении протеста отказал.

СУМГАИТ.7 НОЯБРЯ 1963 ГОДА
Массовые беспорядки в азербайджанском городе Сумгаите произошли в священный день 46-й годовщины Октябрьской революции – 7 ноября 1963 года. В 10 часов утра, как обычно, по центральной площади города, как и повсюду, проходила официальная демонстрация трудящихся.
С трибуны в микрофон выкрикивали лозунги и здравицы в честь КПСС и ее руководителя Н.С.Хрущева.
Сам Никита Сергеевич взирал на демонстрацию своих подданных с огромного портрета, висевшего на стене Дворца культуры.

Все шло по заведенному сценарию, много раз отрепетированному и отработанному, вошедшему в привычку и не сулившему неожиданностей. Однако на этот раз официальные торжества пошли наперекосяк.
Местные власти покусились на «народную традицию».

Пока московские партийные руководители клеймили и разоблачали Сталина со всех трибун, сумгаитские рабочие продемонстрировали последнему верность.
Как в ходе расследования сообщал Генеральному прокуроруСССР Руденко прокурор Азербайджанской ССР С.Акперов, «в городе Сумгаите не впервые во время демонстрации проносили портрет Сталина. Такие случаи были в первомайские демонстрации 1962 и 1963 годов и в октябрьские торжества в 1962 году».

Демонстранты проносили обычно и маленькие портреты Сталина, «чему никто не препятствовал».

В конце концов, нервы у городских руководителей не выдержали. Работники милиции, дружинники и ответственные за прохождение колонн демонстрантов «получили указания отнимать портреты Сталина, если таковые появятся».

В 11 часов 30 минут, когда шествие демонстрантов подходило к концу, на площади возникли беспорядки. Судя по противоречиям в источниках, волнения могли начаться сразу в нескольких частях демонстрации.
По сообщению Акперова, поводом к беспорядкам «послужило то, что у одного из демонстрантов на лацкане пиджака был миниатюрный портрет Сталина.

Секретарь парткома треста Керимов Аршад пытался его сорвать. Участники колонны оказали ему сопротивление».
По первоначальной версии органов охраны общественного порядка (спецсообщение в ЦК КПСС от 10 ноября 1963 года «О праздновании 7 ноября») после окончания демонстрации на одну из автомашин, уходящих с центральной площади, «неожиданно вскочил молодой человек, личность которого пока не установлена, и начал размахивать фотографией Сталина. Группа дружинников пыталась призвать нарушителя к порядку.

В ответ на эти действия образовавшаяся толпа, насчитывавшая примерно 100 человек, бросилась на дружинников, завязалась драка».
Начавшееся столкновение шло в звуковом сопровождении здравиц в честь покойного генералиссимуса. Портрет Хрущева, висевший у трибуны, забросали камнями.

Откуда-то достали и подняли над толпой оставшееся со старых времен огромное изображение Сталина.
При активном участии 24-летнего слесаря водоканала Мириша Алимирзоева (криминального прошлого не имел, с десятиклассным образованием, отец двоих детей) был разгромлен празднично оформленный лесовоз, с которого Алимирзоев сбивал молотком «портреты руководителей Коммунистической партии и Советского государства» хрущевской эпохи.
Ему помогали Яшар Махмудов (22 лет от роду, холостой, несудимый, с десятиклассным образованием, без определенного места жительства и работы), который, кроме того, принимал участие в избиении офицера милиции и швырял камни в портрет Хрущева, а также 25-летний рабочий Николай Шевченко, не только пытавшийся сорвать щит с лесовоза, но и «поучаствовавший» в избиении капитана милиции.
Когда в портрет Хрущева полетели камни из толпы, вся городская верхушка сошла с трибуны и попыталась успокоить возбужденных сумгаитцев. Им это не удалось. Начальству надавали тумаков, несколько человек были серьезно избиты.

Заместителя начальника горотдела милиции Кильдиашвили двое неизвестных на захваченном автобусе повезли в горотдел. На крыше этого же автобуса каменщик Анкер Махмудов (23 лет, несудимый, с семиклассным образованием) проехал по площади, выкрикивая «призывы к свержению руководителя ЦК КПСС»
Когда автобус подошел к зданию горотдела, толпа решила, что неизвестные, сопровождавшие Кильдиашвили, задержаны милицией. Зазвучала тема «освободите товарищей». Милиционерам, уверявшим, что эти люди ушли, никто, естественно, не поверил.
Часть толпы прорвалась в помещение горотдела, в КПЗ, где в это время находились арестованные. Оставшиеся на улице и проникшие во двор горотдела «хулиганы» начали швырять в окна камни и куски выломанного из мостовой асфальта.
Стоявшие во дворе милицейские мотоциклы были подожжены. Кроме того, получили повреждения еще две милицейские машины. Милиция, по ее уверениям, ответила выстрелами в воздух. Однако приблизительно в 100-150 метрах от горотдела был впоследствии подобран с огнестрельным ранением двенадцатилетний Айваз Айвазов. К счастью, мальчик остался жив.
Толпу рассеяли только после прибытия на место событий наряда милиции из Баку.
В 14 часов 30 минут порядок в городе был полностью восстановлен, никаких эксцессов в Сумгаите больше не было.
Следствие вел КГБ при Совете Министров Азербайджанской ССР. Найти «серьезных» обвиняемых не удалось, да и вряд ли у беспорядков, неожиданно вспыхнувших и необычно быстро закончившихся, были действительные зачинщики.
Шесть человек были осуждены к лишению свободы на срок от трех до шести лет.

Кривой рог,1963 год

ЛЕНИНГРАДСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ
В 1965-67 годах в Москве действовала небольшая марксистская группа, которую возглавляли два научных сотрудника Института экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР – 35-летний гражданин Китайской Народной Республики Го Даньцин и 30-летний гражданин СССР Г.Иванов.
Вместе, китайский и советский коммунист распространяли в Москве агитационную литературу из Китая, а также создали целый ряд своих пропагандистских материалов, которые назвали «Манифест социализма (программа Революционной социалистической партии Советского Союза)».

В феврале 1967 года китаец Го и русский Иванов были арестованы КГБ.
В 1968 году в Москве 30-летний рабочий-каменщик Г.Судаков и его 20-летний брат В.Судаков создали небольшую группу «Союз борьбы с ревизионизмом».
С февраля по июнь 1968 года они распространяли полученную из революционного Китая литературу и свои листовки, для производства которых самостоятельно изготовили примитивное печатное оборудование.

24 февраля 1976 года, в день открытия XXV съезда КПСС, в центре Ленинграда на Невском проспекте четверо юношей разбросали и расклеила на домах свыше 100 листовок, написанных от руки печатными буквами, которые заканчивались призывом:
«Да здравствует новая революция! Да здравствует коммунизм!».
Только через некоторое время КГБ удалось вычислить, что участниками данного выступления были студенты-первокурсники ленинградских вузов Аркадий Цурков, Александр Скобов, Андрей Резников и школьник-десятиклассник Александр Фоменко.

Они были организаторами нелегальной марксистской группы, которая называла себя «Ленинградская школа».
Неформальным ее лидером был талантливый студент-математик 19-летний Аркадий Цурков.
В 1977-78 годах лидеры «Ленинградской школы» организовали в одном из домов на окраине Ленинграда коммуну, где молодые люди вместе жили, изучали и пропагандировали среди студенчества идеи товарища Мао.
К 1978 году «Ленинградская школа» установила связи с сочувствующими студентами из Москвы, Горького, Риги и ряда других городов СССР. При попытке организовать нелегальную молодежную конференцию с целью создания большого объединения – «Революционный коммунистический союз молодежи» - лидеры «Ленинградской школы» были арестованы КГБ.

Вскоре после ареста, 5 декабря 1978 года в Ленинграде произошло беспрецедентное событие: у Казанского собора (место первой в России массовой демонстрации студентов против царя в 1876 году) собралось несколько сотен юношей и девушек из институтов и школ Ленинграда, которые протестовали против арестов.
Около 20 человек было задержано.

Во время суда над лидером «Ленинградской школы» А. Цурковым 3-6 апреля 1979 года перед зданием так же собралась большая масса протестующих студентов. Аркадий Цурков получил 5 лет лагеря строгого режима и 2 года ссылки.

РАБОЧИЙ ЦЕНТР
Была еще одна видная группа оторая боролась за права рабочего народа
Речь идет о возникшей в 70-е годы XX века в промышленном городе Куйбышеве (Самаре) политической группе «Рабочий центр». Группа стремилась основать нелегальную марксистскую партию – «Партия диктатуры пролетариата».
Весной 1974 года в Куйбышеве на заводе имени Масленникова произошла забастовка рабочих в одном из цехов. Завод производил в том числе оборудование для военно-промышленного комплекса СССР.

Григорий Исаев, рабочий литейного цеха завода имени Масленникова — один из лидеров «Рабочего центра»
Рабочие не выдвигали политических требований, но сумели добиться от администрации и городских властей, не ожидавших такого организованного выступления, некоторого улучшения условий своего труда.
По примеру этой успешной забастовки в течение года на заводе имени Масленникова и ряде других предприятий города прошло более десяти забастовок.

Такие нетривиальные для СССР события сразу же привлекли внимание КГБ, но только чрез два года тщательной слежки они смогли установить, что в городе действует нелегальная марксистская организация «Рабочий центр».
Лидерами организации были 31-летний Григорий Исаев, рабочий литейного цеха завода имени Масленникова, и 39-летний Алексей Разлацкий, инженер-нефтяник. Именно Исаев и Разлацкий были вдохновителями и организаторами серии забастовок на заводах Куйбышева в 1974 году.

Через два года их нелегальная марксистская организация насчитывала уже свыше 30 хорошо законспирированных активистов.
Надо признать, что «Рабочий центр» был одной из самых успешных в плане конспирации диссидентских организаций: его активисты целенаправленно и тщательно изучили конспиративный опыт русских революционеров до 1917 года и партизан-подпольщиков Великой Отечественной войны. Это позволило «Рабочему центру» успешно действовать с 1974 по 1981 год.
В 1976 году лидеры «Рабочего центра» создали «Манифест революционно-коммунистического движения»:
«Контрреволюционный переворот в СССР произошел так тихо и таким неожиданным путем, что этого никто не заметил. Диктаторствующей ныне в СССР администрации в течение десятилетий удается выдавать себя за марксистско-ленинское руководство, удается морочить рабочим голову игрой в демократию. 
Даже международное коммунистическое движение, в большей части, и не приближается к верной марксистской оценке происходящего в России. Но контрреволюционный переворот произошел, и первое, что мы должны сделать - это установить сам факт переворота.

В 1961 году Программой КПСС и затем окончательно Конституцией 1977 года задачи диктатуры пролетариата в СССР признаны выполненными и Советский Союз объявлен общенародным государством. 
Но марксистам во все времена было ясно, что пока победивший пролетариат не обходится вообще без государства, это государство не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».
Вирусы марксизма, которые любят педалировать иудеи-троцкисты - о "рабочих демократиях" и "о бюрокрачивании" , как всегда слили все недовольство в троцкистский унитаз .

Алексей Разлацкий, инженер-нефтяник — идеолог «Рабочего центра»
Активисты «Рабочего центра» призывали тщательно изучать опыт коммунистического Китая. Их «Манифест» в частности говорит:
«До середины пятидесятых годов политическое развитие Китая ускоренными темпами повторяло опыт СССР. Возможно, иные причины, а возможно - события, связанные с появлением на политической арене Н.С. Хрущева, заставили Мао Цзедуна задуматься о состоятельности системы, способной выдвигать подобных деятелей в высшие руководители.

Анализ ситуации в Китае подтвердил худшие опасения: с некоторыми национальными отклонениями китайская система была копией российской.

И в Китае уже явственно обозначился отрыв партии от масс, оформление ее верхушки в качестве паразитирующего организма.
Политика «Большого скачка» была попыткой разжечь инициативу масс, пробудить их сознательное отношение к происходящим событиям сравнительно «мирным» путем…

«Культурная революция» - прямой призыв к расправе над сформировавшимся чиновничеством, попытка на жестоких фактах продемонстрировать массе, что именно она является хозяином положения в стране, что в своих коллективных действиях она всесильна.
Смерть Мао Цзедуна для Китая, также как и смерть Сталина для СССР, означала завершение периода диктатуры пролетариата».
К началу 80-х годов активисты «Рабочего центра» установили нелегальные связи с единомышленниками во множестве городов СССР, от Москвы до Тюмени.
Был поднят вопрос о создании нелегальной революционной марксистской организации, которую предполагалось назвать «Партия диктатуры пролетариата». К тому времени численность хорошо законспирированных активистов «Рабочего центра» составляла несколько сотен человек.
Благодаря хорошо организованной конспирации, КГБ не удалось найти и установить личности большей части активистов.
К 1981 году спецслужбы смогли установить лишь имена руководителей организации, хотя даже по законам СССР не было найдено фактов, достаточных для задержания и ареста лидеров «Рабочего центра».
Но в конце 1981 года осложнилось международное положение брежневского СССР. В ЦК КПСС очень боялись, что начавшиеся массовые выступления рабочих «Солидарности» в Польше могут найти поддержку и у советских трудящихся.
Поэтому приказ об аресте лидеров «Рабочего центра», несмотря на отсутствие у КГБ доказательств их нелегальной деятельности, был отдан лично Юрием Андроповым.

Произошло это 14 декабря 1981 года, на следующий день после введения военного положения в Польше.

В Куйбышеве были арестованы Исаев и Разлацкий. Несмотря на то, что ни обыски, ни следствие так и не смогли собрать доказательства их нелегальной деятельности, лидеры «Рабочего центра» в ноябре 1982 года были осуждены на длительные сроки лишения свободы. Алексей Разлацкий получил 7 лет лагерей и 5 лет ссылки, Григорий Исаев – 6 лет лагерей и 5 лет ссылки.
На свободу несостоявшиеся советские хунвейбины из Ленинграда и Самары выйдут уже через несколько лет в разгар «перестройки».
И здесь начинается уже совсем другая история – некогда проповедовавший идеи Мао в брежневском Ленинграде Аркадий Цурков эмигрирует в Израиль и, как настоящий борец-сталинист, поселится в военизированном кибуце…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В отличие от либерального,советское сталинское дисидентство на самом деле было народным сопротивлением предательской политики КПСС,против ревизионизма и десталинизации.

Это лишний раз говорит что наш народ не всегда молчит,к сожалению большая часть членов КПСС отказались выступить против Хрущева.

Но они тоже оставались сталинистами,например первый секретарь башкирского обкома Зия Нуриев на старости лет вспоминал:

""Ему все было подчинено, все начиналось со Сталина и кончалось им. Но диктатором мы его не считали. Мы его признавали нашим учителем, вождем, руководителем"

Он оставался сталинистом как и многие члены партии,но не выступил в защиту Сталина подавшись натиску хрущевцев.