БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ или ОБЕЗЬЯНА С ГРАНАТОЙ ПО ДАРВИНУ

виктор гром

Меня мои родители не крестили. Они считали, что каждый человек вправе выбирать свою религию тогда, когда он достигнет относительной стабильности в своем мировоззрении и относительного баланса в приобретенных научных знаниях.

Это вовсе не стало причиной того, что я по-прежнему убежденный атеист. Наличие в семье старшего поколения привело к тому, что в семье соблюдались общепринятые религиозные праздники, а стремление читать и знать все ознакомило меня как с Библией, так и с мифами древних греков и скандинавскими сагами, я стал верить в то, что в них содержались реальные исторические события, прошедшие обработку в сознании людей, не обремененных научным багажом и современными знаниями о природе, зато достаточно сильно испуганными тем, что не поддавалось их пониманию.

Приятель, увлекшийся в молодости китайской философией, был искренне убежден, что никогда не сможет достигнуть нужной ступени просветления, потому что родители покрестили его во младенчестве и испортили его ауру.

У меня оказался превосходный преподаватель по научному атеизму, который занимался различного рода сектами и умел не только выявлять их по каким-то особенным внешним признакам жизнедеятельности, но и доходчиво о них писать и рассказывать, и добиваться уголовной ответственности тех членов сект, которые наносили урон физическому и моральному состоянию верующих, втянутых в деятельность секты.

Церковь у нас была отделена от государства и не могла вмешиваться в дела государства, но за гражданами страны сохранялась свобода совести и свобода вероисповедания.

Разумеется, в мире существовало множество государств, чей политический строй был основан на религиозных устоях.

Несомненно, что и в современном мире происходили столкновения на религиозной почве и целые государства распадались на почве религиозной нетерпимости, неся миллионные потери в ходе этих войн.

Не считая учебника по всемирной истории, весьма подробно повествовавшего о крестовых походах во имя веры, да сожжения еретиков на кострах во имя Господа, я как-то мало старался вникнуть в то, каким мощным инструментом может стать религия в той стране, в которой я жил, и где церковь была законодательно отделена от государства и тем самым лишена возможности ему вредить.

Внешне безобидная атрибутика в виде тайных крестин в семьях коммунистов, крашеных яиц на Пасху и калачей с колядками на Рождество, многими людьми воспринималась, как соблюдение исторических традиций, уважение к обычаям предков, сохранение национальных особенностей.

На данном этапе моих размышлений хочу предупредить истинно верующих, религиозных экстремистов и истеричных дамочек, уверенных в том, что в голове у них истина, а у остальных каша, что ни в коей мере не ставлю целью кого-либо оскорбить, а всего лишь в СВОЕМ блоге делюсь СВОИМИ мыслями со своимиединомышленниками.

Еще не поздно оставить чтение. Это сбережет вам нервы и сэкономит время.

Я никого не хочу оскорбить или обидеть. Просто делюсь с вами некоторыми размышлениями. Не моя вина, что они могут в чем-то не совпадать с вашим мнением.

Мое мнение состоит в том, что, ловко используя святые чувства верующих, любая религия на сегодняшний день стала не более, чем безотказным инструментом в руках тех, кто разрушает современный мир и разжигает расовую и религиозную нетерпимость.

Религия и вера в Бога, призванные сохранять нормы общечеловеческой морали и нравственности, а также культурное наследие и исторические ценности носителей данной веры, стали средством, имеющим огромную разрушительную силу, тем более страшную, чем более она раздувается, и тем более деструктивную, чем ниже культурный уровень тех, кому ее вбивают в голову с детства.

Боюсь, стандартного объема статьи ничтожно мало для того, чтобы описать сложившуюся в целом ситуацию. Да я и не ставлю перед собой такую цель. Но некоторые свои мысли по этому поводу все же хочу изложить.

Конкретно, скажем, по ситуации в Одессе.

Здесь и в советское время довольно много рождалось всякого рода сект. Не без помощи иностранных агентов влияния, их денег и их подрывной литературы. Были адвентисты седьмого дня, были нелюди, запиравшие в сундуках детей и морившие их голодом, была довольно многочисленная организация, избравшая своей резиденцией катакомбы. Все это было связано со спецификой портового города и крупного порта, где железный занавес ослабевал и давал возможность не только провезти вожделенные жвачки и джинсы, но и увидеть «красивую» заморскую жизнь. Здесь всегда было много мелкой уголовной шушеры, фарцовщиков, спекулянтов и валютчиков. А вместе с полулегальными контрабандными сигаретами и газовыми косынками проезжали чемоданы подрывной и сектантской литературы.

Появлявшиеся секты принято уже после распада Союза объяснять тем, что людям не хватало веры в Бога в бездушном и еретическом государстве.

Как только его развалили согласно разработанному в Америке еще в 50-е плану, у Православной церкви открылось широкое поле для восстановления этой самой духовности и веры в Бога.

Церкви стали строиться не только на месте некогда разрушенных в далекие 20-е храмов и восстанавливаться в некогда отобранных церковных помещениях, используемых для других целей. Это было вполне логичным и ожидаемым.

Церкви стали строить и в некогда заброшенных банях, в неиспользуемых кинотеатрах, в отобранных детских садиках, в том числе и садиках для детей-инвалидов.

В общей волне отъема и постройки многочисленных церквей не всегда удавалось проследить, насколько ХРИСТИАНСКИМИ были вселявшиеся в новоотстроенные и отобранные под церковь помещения.

Существовавшим на тот момент законодательством в Украине не приветствовалась деятельность всякого рода нетрадиционных сект. А на деле, как апофеоз безнаказанности, уже вовсю орудовала одна американская секта, отстроившаяся на Молдаванке перед первым майданом (совершенно случайно, разумеется), а вторая прибрала к рукам шикарное здание Кукольного театра и развесившая свою рекламу на билл-бордах, вопреки опять-таки существовавшему законодательству.

Обе укрепились, разветвились и притащили себе подобных из Америки. Ходили по квартирам, приставали на улицах, раздавали новогодние подарки через многодетное общество, на тот момент уже прибранное к рукам Батькивщыной.

Чернокожий Дед Мороз пел гимны на английском и ломанном русском и раздавал подарочки, собранные в далекой Англии и не мене далекой Америке. Дети, не всегда видевшие в жизни самое необходимое, привыкали ходить за подарками, а матери за утешением и иллюзиями.

Это были не православные церкви. Ни о каком сохранении исторических и культурных ценностей нельзя было говорить. Но, как любая секта, пусть даже и цивилизованная и в легализованном помещении, она отучала людей думать самостоятельно и уж тем более отучала от того, что именовалось культурными ценностями, религиозными традициями и единством славянского мира.

Чернокожий Дед Мороз, приехавший из-за океана с печеньками и конфетками еще в 2002, стал предвестником Деда Мороза и Снегурочки, повешенных на киевском мосту, а вслед за этим грядущей отменой Деда Мороза и введением Санта Клауса.

Образно говоря, новой попыткой отвернуть украинцев от православия в сторону католичества, на сей раз уже не просто введением адаптированного католичества, именуемого униатством, а при помощи СМИ и запущенной машины государственной фашистской пропаганды.

Православная церковь пошла по легкому пути секуляризации, предполагавшему несоблюдение изначально определенных церковных канонов в виде посещения обязательных церковных служб, канонов и требований построения церквей, не предполагавших храмов в бывших банях и кинотеатрах, игнорирования оскорбительных выпадов в адрес Патриарха МПЦ и провокационных действий в его адрес во время его приезда вна Украину.

Как результат на сегодняшний день- разрушение, и намеренное, православных храмов в мятежном Донбассе, блокада и пострадавшие в храме в Ровно, аресты православных священников на Юго-Востоке, отъем Киево-Печерской Лавры и нападения на крестные ходы в Киеве, всегда считавшемся одним из основных оплотов христианства.

Понимание православия в Одессе превратилось в массовое помешательство во время больших церковных праздников с соблюдением часто недавно внедренной атрибутики, на которой ловкие люди делали большие деньги, и игнорирование основной массой таких важных составных, как непременная молитва и посещение обязательных служб.

Чувство стада заменило любовь к Богу и обращение к нему за советом и помощью.

Воспитание человека верующего было подменено походами в церковь как одним из видов развлечения и фетишизма.

Не молитва и беседа с Богом, а плетенные корзинки, полотенечки для пасхальных яиц и цветные стеклянные лампадки, чтобы донести огонь из церкви домой.

Многие из тех, кто в экстазе готовится к походу в церковь, не знает, к какому конкретно празднику они готовятся, и что об этом празднике говорит Библия. И уж тем более, какие идеалы были у тех, кто отдавал свою жизнь за православную веру.

Родители, так истово приобщавшиеся в эпоху моды на верование и церковные праздники, оказались не в силах привить детям теоретические устои этой самой веры и элементарную грамотность в вопросах природы верования.

Церковь стала вмешиваться в политику вместо того, чтобы пытаться привить своей пастве правила христианской морали и церковные заповеди.

Это привело к тому, что в ныне существующем фашистском государстве деятели раскольничьей УПЦ стали вмешиваться в происходящее в стране и на майдане, а православные священники не увидели другого пути, как последовать их примеру и тоже призывать свою паству к определенного рода действиям.

Как результат появились священники УПЦ, призывающие к уничтожению своих недавних православных соратников с оружием в руках, а православные священники МПЦ к сопротивлению этим самым действиям.

В 2003 поддержка православной церкви казалась нам настолько эффективным фактором, что мы поверили в ее действенность.

В 2015 оказалось, что наше православие само нуждается в защите, ибо массированная атака на общечеловеческие ценности в виде брака, семьи, морали и нравственности, оказалась не тем фактором, который можно было преодолеть открытием новых храмов.

С некоторых пор в Одессе построено и заново открыто столько православных церквей, что очень трудно поселиться в доме, куда бы не доносились церковные колокола.

Остальных не так много. Недавно отремонтированная кирха, пара мечетей, несколько сектантских американских культовых зданий, некоторое количество синагог.

Тем не менее, я повсеместно встречаю новообращенных русскоговорящих мусульман и мусульманок, вижу молящихся на ковриках мусульман, которые просто приехали сюда, ощущая себя в полном своем праве вести бизнес, совершать подрывные действия и презирать коренное население. Примерно такое же количество евреев, на которых из-за бугра щедро отсыпаются деньги. Которые тоже считают это пространство своим собственным и открывают все новые школы и проекты, поддерживают своих все более масштабными вливаниями средств, начиная от непременной поездки успешных учеников в Израиль, и кончая обязательным изучением Торы и Талмуда.

Как оказалось, фашистская Украина делает и разрешает все, чтобы православная вера на ее территории была уничтожена, в то время, как при проклятых коммуняках отрицаемая и угнетаемая по утверждению верующих, церковь Московского Патриархата была практически единственной и правильной церковью Украинской ССР.

Я не говорю о Западной Украине. Для меня это всегда была отдельная территория, заселенная не теми, кого можно было бы считать братьями.

Какие б они там колядки и песни не пели, тренируя в безлюдных горах глотки для речевок и славословия Украины.

События в Ровно с дележкой храма – просто символическое олицетворение того, насколько успешно или безуспешно православие сражалось там с католичеством, пытавшимся убрать с дороги мешавшее им православие посредством ловко разработанного униатства.

А униатство, если вы в курсе – это ловко разработанная и строго дозированная смесь православия и католичества, составленная всяко не в пользу православия, начиная даже с того, какой язык оно выбрало для своих богослужений.

Православная церковь, при обоих майданах поддержавшая Януковича, известного своей набожностью и благочестием, и в силу этого отвечавшего ей взаимностью, ничего не смогла сделать ни при первом, ни при втором.

Символическим примером этого может стать православная палатка на Куликовом Поле, которую первой подожгла беснующаяся толпа майданутых, и которая горела дольше всех остальных.

Икона, которую кто-то из верующих забрал с собой в Дом Профсоюзов, и которая уцелела при пожаре, а потом демонстрировалась в посвященной второму мая телепередаче, не спасла никого из тех, кто так надеялся на Божью помощь.

В равной степени, как молитва и Слово Божье не спасают харьковского священника, которого избивают и пытают в СБУ, или тех служителей церкви, которые гибнут на Донбассе.

Курицы в косыночках, убирающие с аналоя свечки, обслуживающие церковные помещения и украшающие храмы к праздникам, оказались недостаточной силой для того, чтобы население Украины вспомнило о своей исконной православной вере, как о незыблемой ценности, которая нуждается в защите.

Православный священник, который отказался служить панихиду в какой-то из печальных юбилеев Куликова Поля, в совокупности с тем, который служил панихиду вместе с евреем и униатом по убитым на Греческой четверым майдаунам, только добавили несколько общих штрихов к той позиции, которую сейчас на Украине занимает православная церковь.

Вряд ли православие, которому на территории нынешней вукраины более тысячи лет, сегодня может стать той силой, под знамена которой могут стать люди, сражающиеся с нынешним фашистским режимом.

Можете обвинять меня в чем угодно – в кощунстве, в неверии, в отсутствии морали и идеалов.

Те немногие мученики, которые кладут свои жизни на алтарь служения своему православному, истинно верующему народу, не могут сгладить общего впечатления от наводнивших храмы молодых и сытых выпускников Духовной Семинарии, которые избирают для себя ПРОФЕССИЮ священнослужителя, как средство безбедной жизни и обогащения, а не предназначение для того, чтобы сохранять веру и нести слово Божие верующим.

Многовековая система Православной Церкви может потерпеть поражение в силу того, что надеется только на инерцию в мышлении своей покорной паствы, в то время, как остальные конфессии ведут щедро оплаченную пропаганду и прибирают к рукам неустойчивых, колеблющихся и фанатиков.

Отсюда и такое количество новообращенных мусульман, сектантов, ортодоксальных евреев, хасидов, буддистов и прочих непонятных преобразований, появившихся из гипотетических православных, которые должны были стать православными, если бы пытались сохранять, как это изначально декларировалось, культурные и исторические ценности своего народа.

У меня нет рецепта по сохранению Православия хотя бы в силу того, что сам я всего лишь атеист, предки которого изначально были православными.

Зато у меня очень много тревоги и боли за тех людей, которые выходят на Крестные Ходы и подвергаются опасности от нападения майданутых уродов.

И у меня огромное количество опасений по поводу того, как ловко и неприятно вербуются адепты от потенциальных христиан в те религии, которые ставят перед собой целью не религиозную веротерпимость, а религиозный экстремизм и физическое устранению людей других вероисповеданий.

И, как я и предупреждал вас, статья не тот формат, в котором эта проблема должна рассматриваться.

Просто в руках людей, которые недостаточно осведомлены о фатальных последствиях междоусобных войн на почве религиозных верований, любая религия вместо того, чтобы служить благим целям, превращается в гранату, которая попала в руки обезьяне.

И эта граната при взрыве способна поразить не только держащую ее обезьяну, но и тех людей, которые ее окружают.

А это будет прямой противоположностью религиозным постулатам о том, что Бог есть любовь, и ближнего своего возлюбить надо не менее, чем самого себя.

Я изо всех сил старался не оскорбить чувства верующих.
Может, это не совсем у меня получилось.

Да и сказал я далеко не все из того, что собирался.

Слишком мало было времени. Слишком мало формата статьи.

Виктор Гром