Зачем Асад расстрелял американскую базу в Сирии

Запад обвиняет Дамаск в откровенной провокации и кажется, что мир никогда не наступит

Заур Караев

На фото: сирийские военные (Фото: ZUMA Press/TASS)

Конфликт в Сирии еще не закончен, несмотря на усилия иностранных участников конфликта демонстрировать свою приверженность переходу к мирному процессу урегулирования.

Исламское государство* более не наводит страх ни на Башара Асада, ни на курдов, ни даже на Тахрир аш-Шам, которая теперь смело атакует его позиции в провинции Хама. Это, конечно, хорошо, потому что, казалось бы, самая реальная угроза для арабской республики ликвидирована. Но на самом деле ситуация гораздо сложнее, чем может казаться.

Уничтожение Исламского государство привело к тому, что враждебные друг другу силы в Сирии лишились общего врага. Это чревато. Сторонам больше не куда расходовать свой военный потенциал, но разоружаться никто не собирается. Если бы политики действовали, исходя из интересов своего государства, то, возможно, демилитаризация рано или поздно произошла бы. Но представители различных оппозиционных группировок и официальных властей не готовы к диалогу, напротив, они склонны относиться друг к другу с неприкрытым презрением. Причем политики и военная элита настроены одинаково. Все хотят больше власти, и сейчас, как им кажется, отличный момент ее ухватить, а разговоры о восстановлении утраченной экономики, инфраструктуры отложены на потом.

Решение этой сложной ситуации больше всего зависит от официального Дамаска и курдского правительства, контролирующего треть Сирийской арабской республики. Конфликт между ними — это очередное фиаско международного сообщества с его призывами о мирном урегулировании.

Если курды будут воевать с Асадом, это значит, что Соединенные Штаты не смогли договориться с Россией. Большинство мировых СМИ именно так воспримут ситуацию, если гром все же грянет, а шансы этого велики. О стычках между Отрядами народной самообороны и правительственными войсками регулярно сообщается чуть ли не с самого начала гражданской войны в 2011 году. Курды тогда быстро захватили инициативу в некоторых северных районах Сирии и первым делом начали воевать с Дамаском. Вмешавшееся Исламское государство внесло коррективы в ход войны, и теперь жертвами все чаще становились как курды, так и проправительственные силы. Нынче ситуация, конечно, не такая, но до мирной жизни далеко.

О перспективах урегулирования отношений между правительством Башара Асада и правительствмо самопровозглашенного Сирийского Курдистана мы поговорили с австралийским военным экспертом Ричардом Фрэнком.

«СП»: — Почему в Сирии, несмотря на содействие множества международных институтов, снова происходит обострение конфликта?

— Сирия — это не какой-то трудный ребенок, чтобы с ней можно было справиться с помощью штата психологов или учителей. В этой стране живет почти двадцать миллионов человек, и почти все сейчас находятся в критическом положении. Решить проблемы каждого из них невозможно за короткие сроки, даже если привлечь все правозащитные организации. Но дать надежду на лучшее будущее можно. Сирийский народ только этого и ждет, но опока надежд нет. Их единственной радостью является гуманитарная помощь, но на фоне войны этого недостаточно. ООН, как и другие структуры, не может закончить войну, она хочет установить, чего именно хотят те люди, что могут оказывать влияние в городах или целых провинциях. Это хорошо видно, когда де Мистура (спецпредставитель генсека ООН по вопросам Сирии — авт.) проводит регулярные беседы с представителями Башара Асада. Все понимают, что Асада нельзя игнорировать, потому что он контролирует большую площадь, от него зависит судьба многих людей. Каждая сторона в Сирии, кроме террористов, заслуживает того, чтобы ее хотя бы услышали. Это разумная дипломатия, которая может дать людям надежду, но сейчас она часто бывает бесполезной.

«СП»: — Почему?«СП»: — Почему?

— Когда один из участников заявляет о готовности вести переговоры со всеми заинтересованными сторонами, но потом начинает вести с этими людьми боевые действия, его не будут рассматривать в качестве партнера. Дипломаты не добились своего, они больше семи лет старались донести наиболее разумное мнение, но это все еще бесполезно.

«СП»: — Очевидно, речь про Башара Асада. Разве он не говорил, что готов принимать участие в любых переговорах, которые пойдут на пользу Сирии?

— Башар Асад говорил об этом много раз, еще в 2011 году, когда его люди перестали справляться с протестами, на которых народ требовал демократических перемен. Он сейчас тоже об этом говорит, но его действия доказывают обратное. Армия режима открыто воюет с оппозицией в Идлибе. Недавно ситуация стала еще хуже. Несколько дней назад в провинции Хама вертолеты режима сбросили бомбы на базу Сирийско-американского медицинского общества. Это прямая атака на независимых специалистов, занимающихся в Сирии спасением жизней. После произошедшего деятельность центра была парализована на некоторое время.

«СП»: — Зачем Башару Асаду нападать на медицинские учреждения, где есть иностранцы? Это дискредитирует его в глазах международного сообщества. Этим он также подставит Россию, которая помогает сейчас налаживать мирную жизнь в Сирии.

— Лучше задать другой вопрос — зачем ему надо было применять химическое оружие? Это дискредитировало его, но после этого химическое оружие опять было применено. Имидж не беспокоит Башара Асада, его волнует власть. Это характерно для всех диктаторов. Асад хочет вернуть всю Сирию под свой контроль. Он не настолько глуп, чтобы начать войну с курдами, пока США в Сирии. Но в Идлибе многие повстанцы сражаются без поддержки Коалиции. Они становятся легкой добычей для режима в таком положении. Бомбардировка госпиталя к ним не имеет прямого отношения, но взаимосвязь есть.

* «Исламское государство» (ИГИЛ) — террористическая группировка, деятельность которой на территории России запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014.