Неолиберализм – это разновидность фашизма

Либерализм – политическая и экономическая доктрина эпохи Просвещения, которая ограничивала государство для обеспечения уважения к свободам и демократическим ценностям. Он служил двигателем развития и прогресса для западных стран.

Время для риторики закончилось. Вещи нужно называть своими именами, чтобы демократические решения на государственном уровне стали возможными. Либерализм – политическая и экономическая доктрина эпохи Просвещения, которая ограничивала государство для обеспечения уважения к свободам и демократическим ценностям. Он служил двигателем развития и прогресса для западных стран.
Неолиберализм – современная экономическая система, которая постоянно бьёт по всем сферам нашего общества. Это разновидность экстремизма. Фашизм можно назвать формой подчинения всех сфер государства тоталитарной и нигилистической идеологии. Я считаю, что неолиберализм – это разновидность фашизма, потому что экономика подчинила себе не только правительства демократических стран, но каждый аспект нашего мышления.
Сейчас государство подчиняется экономике и финансам, которые используют свою власть в ущерб общественным интересам. Жёсткая экономика, установленная в финансовых интересах, стала высшей ценностью, заменив собой политику. Экономия денег исключает возможность стремления к другим общественным целям. Она достигла рубежа, когда заявляется, что принцип бюджетной ортодоксальности должен быть прописан в конституциях. Государственные службы стали объектом насмешек.
Нигилизм, который связан с этим, делает возможным отказ от универсальных и самых очевидных гуманистических ценностей: солидарность, братство, интеграция и уважение ко всем людям. Здесь нет больше места для классической экономической теории: раньше работа была элементом спроса, и поэтому было какое-то уважение к рабочим, теперь международные финансы сделали из них лишь переменную в уравнении.
Тоталитаризм начинается с искажения языка, как в романе Джорджа Оруэлла. При неолиберализме существует свой «новояз» и своя пропаганда, которые искажают реальность. Согласно им, любое бюджетное сокращение называется модернизацией пострадавших сфер. Если у самых уязвимых отнимают социальные медицинские пособия, то это называют модернизацией социального обеспечения.
В публичных обсуждениях преобладают абстракции, за которыми обычные люди не могут увидеть реальность. Например, по отношению к мигрантам, необходимо, чтобы приём их на работу не приводил к каким-то финансовым обязательствам. И людей лишают социальной помощи.
Основной идеологией стал социальный дарвинизм, при котором ко всем рабочим предъявляются самые строгие требования: слабый должен умереть. Основы нашей культуры перевёрнуты: гуманизм дисквалифицирован и демонизирован, потому что неолиберализм обладает монополией на определение рационального и реального. В 1985 году Маргарет Тэтчер часто говорила: «Нет никакой альтернативы».
Всё остальное – утопизм, глупость и регресс. Ценность дебатов и альтернативных точек зрения дискредитирована, потому что всем правит необходимость. Эта субкультура несёт в себе серьёзную опасность: государственное управление обвиняется в неэффективности и бесперспективности, что служит оправданием для его уничтожения. Разрушается доверие к традициям. Вводятся различные абстрактные оценки эффективности, которые составляет новая бюрократия. Творчество и критика подавляется руководством.
Неолиберальная идеология порождает новые нормы, которые противоречат законам. Демократическое верховенство закона находится под угрозой. С учётом понимания свободы неолибералами, традиционные законы стали для них помехами. Судебная власть, которая также может противостоять желаниям правящих кругов, должна быть уничтожена. Бельгийская судебная система недостаточно финансируется. В 2015 году она заняла в Европе (от Атлантики до Урала) последнее место по этому показателю. За два года судебная система потеряла независимость. В результате этого, граждане Бельгии больше не имеют правосудия.
Но правящий класс считает, что к нему не должны применяться те же меры, что и к обычным гражданам – жёсткая экономия должна касаться только простых людей. Экономист Томас Пикетти описал это поведение в своей книге о неравенстве в рамках современного капитализма. Несмотря на кризис и жёсткую экономию, финансовый сектор продолжает получать государственную помощь, и никто не говорит банкам и корпорациям: слабый должен умереть.
Бельгийское правительство утвердило десятилетние налоговые льготы для транснациональных корпораций в размере 7 млрд. долларов, а для обычных людей были увеличены сборы. В том числе, были увеличены судебные издержки на 21%, и справедливость теперь доступна только для богатых. И всё это происходит в государстве, в котором число чиновников побило все мировые рекорды. Среди чиновников и бюрократов нет никаких оценок эффективности. Инновации и модернизации не предназначены для политиков и олигархов.
Терроризм – родственный неолиберализму нигилизм, который использует нашу слабость для лишения нас свободы. Он приводит к ситуации, когда у нас отбирают все наши свободы и права, включая социальные защиты, которые принесены в жертву «идеалу безопасности».
Эти события, конечно, наносят вред основам нашей демократии, но стоит ли впадать в уныние и отчаяние? Конечно, нет. 500 лет назад, в разгар поражений и иностранной оккупации итальянских городов, Никколо Макиавелли убедил уважаемых людей бросить вызов судьбе и противостоять бедствиям. «Чем более трагична ситуация, те больше она требует действий и отказа от капитуляции», – писал он.
Сегодня мы нуждаемся в таком же учении. Стремление граждан к радикальным демократическим ценностям и к изменению режима – неоценимый ресурс, который ещё не реализовал себя в Бельгии. Используя социальные сети и силу слова, каждый человек может принять участие в борьбе за общественное благо и социальную справедливость. Неолиберализм – это разновидность фашизма, и против него необходимо бороться с помощью гуманизма и общественных объединений.


Источник: НПО "Истина"