Сообщения
Самсонов Александр
Первая мировая война, как и предсказывали русские деятели правого толка, стала катализатором для разрушения Российской империи. Собственно, эта война и была организована, чтобы уничтожить монархические империи, где власть принадлежала аристократии, которая хоть и постепенно подвергалась эрозии, но все же была барьером на пути победы торгашей, живущих по принципу «всё продается и покупается». Российская, Германская, Австро-венгерская и Османская империя должны были стать жертвами хищных дельцов из «финансового интернационала», который в основном концентрировался во Франции, Великобритании и США.
Особенно эти хищники, или, вернее, паразиты, мечтали дорваться до богатств России. Российская империя была главным призом большой войны. На обломках старых империи планировали построить Новый мировой порядок. Первая мировая война была для России смертельным капканом. Уже в 1916 году в Лондоне и Париже встал вопрос, что делать с Россией. Считалось, что Германия из-за нехватки ресурсов и продовольствия, роста протестных настроений в обществе, уже вскоре капитулирует. Россия же показывала в войне хорошие результаты: её экономика продолжила рост даже в условиях военного времени, хотя у всех остальных воюющих держав наблюдался спад производства (не считая США, которые вступили в войну в самом её конце, а до этого пользовались ресурсами воюющих стран); русская армия и флот к 1917 году стали сильнее, чем в 1914 году. Ситуация стала опасной. В случае победы над Германией, пришлось бы делиться с Россией, отдать ей часть польских земель Германии, Галицию, принадлежавшую Австро-Венгрии, проливы Босфор и Дарданеллы, Константинополь. Кроме того, Россия получила бы Западную Армению, укрепив позиции в Анатолии. Всё это серьёзно укрепляло стратегическое положение России в Восточной и Юго-Восточной Европе, в Средиземноморье. Россия превращала Черное море в «русское озеро», полностью обезопасив свои рубежи на черноморском направлении.
Всё это усиливало мировую роль Российской империи. Западные эксперты предсказывали, что если тенденции быстрого экономического развития России и постепенной утраты роли Западной Европы, сохранятся, то к середине века Российская империя будет доминировать на планете не только в военном, но и в экономическом отношении. И это с учётом её демографической мощи — по численности населения Российская империя уступала только Китаю и Индии, и её народонаселение продолжало быстро расти.
Особенно эти хищники, или, вернее, паразиты, мечтали дорваться до богатств России. Российская империя была главным призом большой войны. На обломках старых империи планировали построить Новый мировой порядок. Первая мировая война была для России смертельным капканом. Уже в 1916 году в Лондоне и Париже встал вопрос, что делать с Россией. Считалось, что Германия из-за нехватки ресурсов и продовольствия, роста протестных настроений в обществе, уже вскоре капитулирует. Россия же показывала в войне хорошие результаты: её экономика продолжила рост даже в условиях военного времени, хотя у всех остальных воюющих держав наблюдался спад производства (не считая США, которые вступили в войну в самом её конце, а до этого пользовались ресурсами воюющих стран); русская армия и флот к 1917 году стали сильнее, чем в 1914 году. Ситуация стала опасной. В случае победы над Германией, пришлось бы делиться с Россией, отдать ей часть польских земель Германии, Галицию, принадлежавшую Австро-Венгрии, проливы Босфор и Дарданеллы, Константинополь. Кроме того, Россия получила бы Западную Армению, укрепив позиции в Анатолии. Всё это серьёзно укрепляло стратегическое положение России в Восточной и Юго-Восточной Европе, в Средиземноморье. Россия превращала Черное море в «русское озеро», полностью обезопасив свои рубежи на черноморском направлении.
Всё это усиливало мировую роль Российской империи. Западные эксперты предсказывали, что если тенденции быстрого экономического развития России и постепенной утраты роли Западной Европы, сохранятся, то к середине века Российская империя будет доминировать на планете не только в военном, но и в экономическом отношении. И это с учётом её демографической мощи — по численности населения Российская империя уступала только Китаю и Индии, и её народонаселение продолжало быстро расти.
В случае крушения Германии Западу пришлось бы заплатить по счетам, за помощь русского солдата. Не исключали на Западе и другой сценарий. Попав в критическое положение, германский кайзер капитуляции на западе мог предпочесть сепаратный мир на востоке. Шансы на такое соглашение были. Германия была издавна связана с Россией сотнями родственных нитей. Уступая западным державам, Берлину пришлось бы отдать колонии, Эльзас, Лотарингию, возможно, Рур, отказаться от программы развития океанского флота, сильно сократить армию, платить контрибуцию. А договорившись с Россией, можно было надеяться, что Петербург удовлетвориться уступками со стороны Австро-Венгрии и Османской империи. Особых претензий к немцам у России не было.
Поэтому политики Англии и Франции, и стоящий за ними «финансовый интернационал», решили, что оптимальный для них вариант — это ликвидация самодержавия в России и установление «демократической» республики. Благо российский монарх не казался человеком способным «железом и кровью» сохранить абсолютную монархию и империю. Все условия для реализации такого замысла уже были. Российское общество было недовольно войной, его разрывали сильные, коренные противоречия. Существовала мощная «пятая колонна» — от высокопоставленных масонов, включая представителей дома Романовых, аристократических семей, министров и политиков до националистов, сепаратистов и социалистов-революционеров. Центральная власть показывала слабость и нерешительность. Отсутствовала эффективная служба безопасности, способная выявить и нейтрализовать различные группы заговорщиков.
Большинство «демократических» лидеров в России, которым предполагали передать власть, были «братьями» по ложам тем же западным политикам и общественным деятелям и бизнесменам, или находились под их влиянием. С одной стороны, «демократическая» Россия должна была довести войну с Германией до победного конца, сохранить верность союзникам по Антанте. С другой стороны, «демократический» переворот должен был дестабилизировать Россию так, чтобы она не смогла воспользоваться плодами победы и в итоге потеряла национальные окраины — Кавказ, Среднюю Азию, Украину, Польшу, Прибалтику и Финляндию. Да и сама новая Россия должна была перейти под контроль «мирового сообщества».
С начала 1916 года британский посол в России Джордж Уильям Бьюкенен и французский посол Жорж Морис Палеолог наладили хорошие связи с сановниками, с российскими либеральными партиями, в частности, кадетами и октябристами. Бьюкенен поддерживал высказываемые либералами идеи установления конституционной монархии в России. Причем иностранные послы наладили связи со всеми основными группировками будущих «февралистов» — аристократическо-великокняжеской, генеральской и либерально-масонской. Послы вели переговоры в великосветских салонах и тайных встречах. Многие заговорщики открыто посещали посольства. Режим в стране, даже в условиях войны, был весьма либеральным. Службы госбезопасности способной пересечь такие процессы не существовало.
Поэтому политики Англии и Франции, и стоящий за ними «финансовый интернационал», решили, что оптимальный для них вариант — это ликвидация самодержавия в России и установление «демократической» республики. Благо российский монарх не казался человеком способным «железом и кровью» сохранить абсолютную монархию и империю. Все условия для реализации такого замысла уже были. Российское общество было недовольно войной, его разрывали сильные, коренные противоречия. Существовала мощная «пятая колонна» — от высокопоставленных масонов, включая представителей дома Романовых, аристократических семей, министров и политиков до националистов, сепаратистов и социалистов-революционеров. Центральная власть показывала слабость и нерешительность. Отсутствовала эффективная служба безопасности, способная выявить и нейтрализовать различные группы заговорщиков.
Большинство «демократических» лидеров в России, которым предполагали передать власть, были «братьями» по ложам тем же западным политикам и общественным деятелям и бизнесменам, или находились под их влиянием. С одной стороны, «демократическая» Россия должна была довести войну с Германией до победного конца, сохранить верность союзникам по Антанте. С другой стороны, «демократический» переворот должен был дестабилизировать Россию так, чтобы она не смогла воспользоваться плодами победы и в итоге потеряла национальные окраины — Кавказ, Среднюю Азию, Украину, Польшу, Прибалтику и Финляндию. Да и сама новая Россия должна была перейти под контроль «мирового сообщества».
С начала 1916 года британский посол в России Джордж Уильям Бьюкенен и французский посол Жорж Морис Палеолог наладили хорошие связи с сановниками, с российскими либеральными партиями, в частности, кадетами и октябристами. Бьюкенен поддерживал высказываемые либералами идеи установления конституционной монархии в России. Причем иностранные послы наладили связи со всеми основными группировками будущих «февралистов» — аристократическо-великокняжеской, генеральской и либерально-масонской. Послы вели переговоры в великосветских салонах и тайных встречах. Многие заговорщики открыто посещали посольства. Режим в стране, даже в условиях войны, был весьма либеральным. Службы госбезопасности способной пересечь такие процессы не существовало.
Джордж Уильям Бьюкенен в библиотеке посольства. 1914 год.
В отдельных случаях наглость послов доходила до такой степени, что они открыто давили на правительство. В 1916 году посол Бьюкенен поставил перед императором Николаем II вопрос о создании «министерства доверия». В конце мая 1916 года Бьюкенен специально посетил Москву, чтобы наградить высшим британским орденом московского городского голову М. В. Челнокова. Голова Челноков стал британским пэром. Надо также отметить, что он одновременно являлся главноуполномоченным Всероссийского городского союза и «братом» высокой степени посвящения. В это же 1916 году Челноков, оправдывая свою фамилию, стал регулярно посещать Ставу, проводя переговоры с Алексеевым и другими генералами.
Благодаря знакомству с великими князьями, генералами и думскими лидерами Бьюкенен и Палеолог получали секретную информацию о боевых операциях русской армии, её состоянии, планах, возможных кадровых перестановках в высших эшелонах власти, высказываниях императора и императрицы в узких кругах. По сути, английский и французский послы выступили в качестве резидентов враждебных государств, и как организаторы государственного переворота. В их присутствии велись переговоры о сценариях переворота, а послы союзных держав, не прерывали собеседников, не заставляли их отказаться от антигосударственной деятельности, не известили императора.
Британский посол Бьюкенен больше общался с заговорщиками из думской среды, юристами и промышленниками. Французский посол Палеолог больше предпочитал великосветские салоны, вроде салона великой княгини Марии Павловны. Кроме того, Палеолог наладил традиционные сильные связи Парижа с польской элитой. Он регулярно встречался с верхушкой польской аристократии — князем Станиславом Радзивиллом, графом Иосифом Потоцким, графом Адамом Замойским и др. Польские аристократы не собирались принимать участие в государственном перевороте, их больше интересовало будущее, проблема создания независимого Польского государства, его границы, раздел России в пользу Польши.
Княгиня Ольга Палей, жена великого князя Павла Александровича, которая была одной из самых активных заговорщиц в великокняжеской группировке, вспоминала в эмиграции, что британское посольство по указанию премьер-министра Ллойда Джорджа стало «очагом пропаганды». Его постоянно посещали такие известные либеральные деятели и будущие руководители Временного правительства, как князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков и другие.
Кое-какие слухи о деятельности послов доходили и до Охранного отделения МВД, которое извещало об этом императора. По словам Анны Вырубовой, государь говорил о деятельном участии британского посла в интригах против самодержавной власти, о том, что в посольстве чуть ли не заседания проходят с великими князьями. Николай II хотел отправить английскому монарху телеграмму с просьбой запретить британскому послу вмешиваться во внутреннюю политику России, усматривая в этом желание Британии вызвать в Российской империи революцию и ослабить её ко времени мирных переговоров. Просить же об отзыве Бьюкенена император не собирался. «Это слишком резко», сказал Николай. Таким образом, российская верховная власть имела некоторые данные о заговоре и могла жестко пресечь деятельность заговорщиков, но не сделала этого. Николай считал такие действия «резкими», «неудобными». В целом Николая Александровича понять можно, чтобы предотвратить переворот, ему надо было «зачистить» значительную часть дома Романовых и российской элиты. На это у него духу не хватило.
Таким образом, против императора и самодержавной России сплотилась значительная часть имперской «элиты» — представители семьи Романовых, верхушка генералитета, думские деятели, представители городских и промышленных буржуазных организаций, промышленники, банкиры и юристы. Координацию этих разнородных сил осуществляли посольства Англии и Франции, а также масонские ложи. Поэтому тезис о том, что «большевики погубили Российскую империю», ошибочен и лжив. На большевиков просто пытаются переложить ответственность за уничтожение империи. Разрушила её выродившаяся старая элита, предавшая «старую Россию». Естественно, что многие оправдывали свои действия благими пожеланиями. Мол, хотели построить «новую, демократическую Россию», свободную от «оков самодержавия». Мы это уже не раз слышали. Хотели как лучше, а получилось — как всегда. Разрушители не могут созидать!
Британцы сыграли роковую роль в судьбе последнего российского императора и его семьи не только когда приняли активное участие в разрушении Российской империи, но и не дав им возможности уехать в Англию. Царская семья первоначально находилась под домашним арестом в императорской резиденции Александровском дворце в Царском селе. 4 марта 1917 года Николай Александрович обратился к председателю Временного правительства князю Львову с просьбой разрешить ему с семьей уехать в Великобританию. Через три дня Временное правительство сообщило, что готово переправить Романовых в Романов (Мурманск), а оттуда — в Англию. Министр иностранных дел России Павел Милюков встретился с британским послом Бьюкененом. Стороны обсудили возможность отъезда Николая Александровича в Британию и пришли к согласию.
Версия о том, что революционные солдаты и матросы помешали отъезду семьи Романовых, несостоятельна. Весной 1917 года влияние большевиков на массы было ещё незначительным. Временное правительство ещё имело значительный авторитет и военные возможности, либеральные ораторы были популярны. В самом Мурманске стояли британские военные корабли, которые при необходимости могли выделить достаточный конвой для Николая и его семьи. Проблем с тем, чтобы вывезти семью Романовых из России, не было.
Британский премьер Дэвид Ллойд Джордж, хотя и не был роялистом и не симпатизировал российскому императору, дал положительный ответ на предложение вывезти Романовых в Англию. Он рассматривал царя как дополнительный козырь для воздействия на Временное правительство в России. Британский премьер считал, что его поддержат и в Букингемском дворце. Ведь британские монархи были родственниками Романовых. Однако он ошибся. Британский монарх фактически отказался принять Романовых. Сначала у Георга V «не нашлось» свободного помещения. Кроме того, король высказал сомнение в целесообразности приезда родственника в Лондон, заявив о возможности недовольства в обществе, активизации революционного движения в Англии. В итоге король предложил изучить возможность отъезда семьи Романовых во Францию. Таким образом, отказав во въезде Николаю Александровичу, король Георг V подписал ему и его семье смертный приговор.
В отдельных случаях наглость послов доходила до такой степени, что они открыто давили на правительство. В 1916 году посол Бьюкенен поставил перед императором Николаем II вопрос о создании «министерства доверия». В конце мая 1916 года Бьюкенен специально посетил Москву, чтобы наградить высшим британским орденом московского городского голову М. В. Челнокова. Голова Челноков стал британским пэром. Надо также отметить, что он одновременно являлся главноуполномоченным Всероссийского городского союза и «братом» высокой степени посвящения. В это же 1916 году Челноков, оправдывая свою фамилию, стал регулярно посещать Ставу, проводя переговоры с Алексеевым и другими генералами.
Благодаря знакомству с великими князьями, генералами и думскими лидерами Бьюкенен и Палеолог получали секретную информацию о боевых операциях русской армии, её состоянии, планах, возможных кадровых перестановках в высших эшелонах власти, высказываниях императора и императрицы в узких кругах. По сути, английский и французский послы выступили в качестве резидентов враждебных государств, и как организаторы государственного переворота. В их присутствии велись переговоры о сценариях переворота, а послы союзных держав, не прерывали собеседников, не заставляли их отказаться от антигосударственной деятельности, не известили императора.
Британский посол Бьюкенен больше общался с заговорщиками из думской среды, юристами и промышленниками. Французский посол Палеолог больше предпочитал великосветские салоны, вроде салона великой княгини Марии Павловны. Кроме того, Палеолог наладил традиционные сильные связи Парижа с польской элитой. Он регулярно встречался с верхушкой польской аристократии — князем Станиславом Радзивиллом, графом Иосифом Потоцким, графом Адамом Замойским и др. Польские аристократы не собирались принимать участие в государственном перевороте, их больше интересовало будущее, проблема создания независимого Польского государства, его границы, раздел России в пользу Польши.
Княгиня Ольга Палей, жена великого князя Павла Александровича, которая была одной из самых активных заговорщиц в великокняжеской группировке, вспоминала в эмиграции, что британское посольство по указанию премьер-министра Ллойда Джорджа стало «очагом пропаганды». Его постоянно посещали такие известные либеральные деятели и будущие руководители Временного правительства, как князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков и другие.
Кое-какие слухи о деятельности послов доходили и до Охранного отделения МВД, которое извещало об этом императора. По словам Анны Вырубовой, государь говорил о деятельном участии британского посла в интригах против самодержавной власти, о том, что в посольстве чуть ли не заседания проходят с великими князьями. Николай II хотел отправить английскому монарху телеграмму с просьбой запретить британскому послу вмешиваться во внутреннюю политику России, усматривая в этом желание Британии вызвать в Российской империи революцию и ослабить её ко времени мирных переговоров. Просить же об отзыве Бьюкенена император не собирался. «Это слишком резко», сказал Николай. Таким образом, российская верховная власть имела некоторые данные о заговоре и могла жестко пресечь деятельность заговорщиков, но не сделала этого. Николай считал такие действия «резкими», «неудобными». В целом Николая Александровича понять можно, чтобы предотвратить переворот, ему надо было «зачистить» значительную часть дома Романовых и российской элиты. На это у него духу не хватило.
Таким образом, против императора и самодержавной России сплотилась значительная часть имперской «элиты» — представители семьи Романовых, верхушка генералитета, думские деятели, представители городских и промышленных буржуазных организаций, промышленники, банкиры и юристы. Координацию этих разнородных сил осуществляли посольства Англии и Франции, а также масонские ложи. Поэтому тезис о том, что «большевики погубили Российскую империю», ошибочен и лжив. На большевиков просто пытаются переложить ответственность за уничтожение империи. Разрушила её выродившаяся старая элита, предавшая «старую Россию». Естественно, что многие оправдывали свои действия благими пожеланиями. Мол, хотели построить «новую, демократическую Россию», свободную от «оков самодержавия». Мы это уже не раз слышали. Хотели как лучше, а получилось — как всегда. Разрушители не могут созидать!
Британцы сыграли роковую роль в судьбе последнего российского императора и его семьи не только когда приняли активное участие в разрушении Российской империи, но и не дав им возможности уехать в Англию. Царская семья первоначально находилась под домашним арестом в императорской резиденции Александровском дворце в Царском селе. 4 марта 1917 года Николай Александрович обратился к председателю Временного правительства князю Львову с просьбой разрешить ему с семьей уехать в Великобританию. Через три дня Временное правительство сообщило, что готово переправить Романовых в Романов (Мурманск), а оттуда — в Англию. Министр иностранных дел России Павел Милюков встретился с британским послом Бьюкененом. Стороны обсудили возможность отъезда Николая Александровича в Британию и пришли к согласию.
Версия о том, что революционные солдаты и матросы помешали отъезду семьи Романовых, несостоятельна. Весной 1917 года влияние большевиков на массы было ещё незначительным. Временное правительство ещё имело значительный авторитет и военные возможности, либеральные ораторы были популярны. В самом Мурманске стояли британские военные корабли, которые при необходимости могли выделить достаточный конвой для Николая и его семьи. Проблем с тем, чтобы вывезти семью Романовых из России, не было.
Британский премьер Дэвид Ллойд Джордж, хотя и не был роялистом и не симпатизировал российскому императору, дал положительный ответ на предложение вывезти Романовых в Англию. Он рассматривал царя как дополнительный козырь для воздействия на Временное правительство в России. Британский премьер считал, что его поддержат и в Букингемском дворце. Ведь британские монархи были родственниками Романовых. Однако он ошибся. Британский монарх фактически отказался принять Романовых. Сначала у Георга V «не нашлось» свободного помещения. Кроме того, король высказал сомнение в целесообразности приезда родственника в Лондон, заявив о возможности недовольства в обществе, активизации революционного движения в Англии. В итоге король предложил изучить возможность отъезда семьи Романовых во Францию. Таким образом, отказав во въезде Николаю Александровичу, король Георг V подписал ему и его семье смертный приговор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий