Сообщения
НТВ
Интернет-гигант не смог защитить пользователей от интереса спецслужб США. Судья, признавшая запросы ФБР неконституционными, теперь сама же предписала Google ответить на них.
Корпорацию Google обязали выдавать данные пользователей по требованию ФБР. Такой вердикт, несмотря на протесты интернет-гиганта, вынесла судья Сьюзан Иллстон, передает Associated Press.
Решение Иллстон удивило представителей IT-индустрии, поскольку именно она в марте этого года признала запросы ФБР на выдачу информации неконституционными. Однако теперь судья решила, что до окончательного урегулирования спора со спецслужбами в высшей инстанции Google обязана предоставить данные по всем 19 запросам.
Компании разрешили отказать ФБР, если она сможет доказать нарушение процедуры подачи запроса. Однако суд, получив показания от двух высокопоставленных офицеров спецслужбы, уже постановил, что 17 из 19 документов не вызывают формальных нареканий.
Почти одновременно с этим стало известно, что Google, Facebook, Twitter и Yahoo отказались помогать британской полиции. Компании отправили письмо с отказом министру внутренних дел Великобритании Терезе Мей.
Корпорацию Google обязали выдавать данные пользователей по требованию ФБР. Такой вердикт, несмотря на протесты интернет-гиганта, вынесла судья Сьюзан Иллстон, передает Associated Press.
Решение Иллстон удивило представителей IT-индустрии, поскольку именно она в марте этого года признала запросы ФБР на выдачу информации неконституционными. Однако теперь судья решила, что до окончательного урегулирования спора со спецслужбами в высшей инстанции Google обязана предоставить данные по всем 19 запросам.
Компании разрешили отказать ФБР, если она сможет доказать нарушение процедуры подачи запроса. Однако суд, получив показания от двух высокопоставленных офицеров спецслужбы, уже постановил, что 17 из 19 документов не вызывают формальных нареканий.
Почти одновременно с этим стало известно, что Google, Facebook, Twitter и Yahoo отказались помогать британской полиции. Компании отправили письмо с отказом министру внутренних дел Великобритании Терезе Мей.
В середине марта федеральный судья Сьюзен Иллстон в Сан-Франциско нанесла основательный удар по Министерству юстиции, признав «Письма о национальной безопасности» противоречащими Конституции
Слова француза Дантона, будто революция пожирает своих детей, стали крылатыми, и их широко употребляют умничающие граждане всего мира, обоих полов и по любому поводу — от оценки политического положения в стране до полового акта с малолеткой.
Якобинец Жорж-Жак Дантон якобы произнес эту вещую фразу перед тем, как в марте 1794 года сунуть голову под нож гильотины соратников. Впрочем, те, кто поумнее, утверждают, что первым это сказал не аристократ Дантон, а адвокат Пьер Верно, которому отрубили голову на пять месяцев раньше. С тех пор многое оценочно изменилось, и знаменитую картину Делакруа с гологрудой Свободой на баррикаде считают прежде всего зрелищем, которое нельзя показывать детям.
У нас с этим тоже не все в порядке, и факелоносица свободы Америка то и дело отбивается от посягательств своих же властей на свои гражданские права. На вывороте нашей взятой за шиворот Свободы ясно читаются слова бедняги Дантона: «Le Revolution devore ses enfantes».
Мощным ударом по правам, гарантированным Первой и Четвертой поправками к Конституции, наши свободофилы считают «Письма о национальной безопасности» (National Security Letters, или NSLs). Эти «письма», а точнее служебные запросы, дают ФБР право без санкции суда получать конфиденциальную информацию об американских гражданах. Как правило, речь идет о компаниях, которые располагают такой информацией, от телефонных до кредитных.
NSLs на бланке Федерального бюро расследования обычно гласит, что в соответствии с такими-то указами и законами «вам приказано предоставить ФБР имя подписчика, адрес, продолжительность обслуживания и электронную корреспонденцию за означенный период указанных ниже адресатов…
Если вы не в состоянии выполнить ваши обязательства по данному письму, не ставая в известность подписчика/пользователя счетом, просим перед этим связаться с ФБР… Разглашение факта, что ФБР интересовалось или получило доступ к информации, упомянутой в этом письме, может угрожать национальной безопасности Соединенных Штатов, помешать уголовному, контртеррористическому или контрразведывательному расследованию, повредить дипломатическим отношениям или создать опасность для жизни и здоровья личности…
Незаконный отказ выполнить требования этого письма, включая условие неразглашения, может вызвать федеральные правоохранительные меры…
Благодарим за сотрудничество, искренне Ваш замначальника отдела борьбы с терроризмом».
NSLs появились в конце 1970-х годов, в разгар холодной войны, чтобы помочь контрразведке ФБР получать информацию о подозреваемых в шпионаже иностранцах. После налета на Америку исламских террористов 11 сентября 2001 года, когда за считанные минуты погибли три тысячи человек, главным орудием ограничения гражданских свобод стал принятый Конгрессом Закон о борьбе с терроризмам, известный как Patriot Act, а точнее USA PATRIOT — Uniting (and) Strengthening America (by) Providing Appropriate Tools Required (to) Intercept (and) Obstruct Terrorism Act. Приняли его наспех и втихую в октябре 2001 года, дав конгрессменам 15 минут на то, чтобы перед голосованием прочитать все 300 страниц этого билля. Действует Patriot Act так же втихую и дает агентам ФБР право самим подписывать ордера на обыск — не «search warrant», который без санкции судьи не получишь, а «search order», который разрешает не обыск как таковой, а изъятие нужных документов и данных.
С принятием «Закона о патриотизме» использование NSLs расширилось, и сейчас с их помощью можно, например, обязать компанию сообщить властям информацию о ее клиентах-американцах. Пару недель назад крупнейшая интернет-компания Google сообщила, что за несколько лет такими письмами ее вынудили передать данные тысяч пользователей, но она сумела сообщить властям только общие данные, без конкретных цифр. С 2003 по 2006 год ФБР разослало почти 200 тыс. таких «ордеров на обыск», а в 2007-м генеральный инспектор Министерства юстиции выразил тревогу в связи с использованием NSLs для «получения по одному запросу большого количества телефонных номеров и других данных».
Так как NSLs требует молчать, человек, данные которого попали в ФБР, часто об этом не знает. Но это требование выполняется не всегда, поскольку фигурантами оказываются юристы, журналисты, священнослужители и вообще те, кто верит в свое незыблемое право свободы слова. Они обращаются в федеральный суд либо за решением запретить такой обыск, либо за правом предать его гласности. В 2004 году нью-йоркский предприниматель Николас Мэррилл успешно отбил такое письмо, которое обязывало передать ФБР данные подписчиков его хостинговой компании. Мэррилл добился решения суда, что предъявленные ему в NSLs требования антиконституционны, поскольку они нарушают право на свободу слова и на защиту от необоснованных обысков. В 2008 году он вторично победил в Апелляционном суде, куда обратилось государство, и сейчас собирается открыть в Интернете новую площадку, гарантирующую подписчикам тайну информации.
В 2011 году в суд обратилась правозащитная группа Electronic Frontier Foundation, представляющая компанию, которую пока не называют. В середине марта федеральный судья Сьюзен Иллстон в Сан-Франциско нанесла основательный удар по Министерству юстиции, признав «Письма о национальной безопасности» противоречащими Конституции. В своем решении судья Иллстон записала, что NSLs изобилуют «значительными конституционными дефектами» и нарушают Первую поправку Конституции, поскольку получившим такие письма компаниям может быть запрещено говорить об этом. Судья приказала ФБР прекратить рассылку таких писем и не пользоваться ими, как кляпом. Ее решение может вступить в силу через 90 дней, за которые Министерство юстиции может обратиться в Апелляционный суд 9-го округа, утверждая, что речь идет о Конституции и национальной безопасности. Старший юрист истцов Матт Зиммерман выразил «глубокое удовлетворение тем, что суд признал роковые конституционные недостатки статуса NSLs», которые он назвал «спорным средством слежки». В заявлении Министерства юстиции говорится, что там изучат решение судьи Иллстон, но изучать им впору историю Соединенных Штатов.
Эндрю Наполитано, бывший член Верховного суда штата Нью-Джерси и автор семи книг по анализу Конституции США, вспомнил 1798 год, когда президентом был Джон Адамс и федералисты-северяне ввели закон, а вернее четыре закона под общим названием «О подстрекательстве к мятежу» (Alien and Sedition Acts). Один из них объявлял федеральным преступлением публикацию любого ложного, скандального или злобного, даже если это правда, сообщения о президенте, невзирая на гарантирующую свободу слова Первую поправку к Конституции, окончательно ратифицированную 8 лет назад. Эти законы были использованы властями для отлучения политических противников от прессы, и за критику президента под суд попал даже конгрессмен Мэтью Лайон, напечатавший в газете Vermont Journal статью, обвинявшую администрацию Адамса в «смехотворной помпе, дурацком низкопоклонстве и себялюбивой скупости». Конгрессмена признали виновным и приговорили к четырем месяцам тюрьмы и тысяче долларов штрафа. Вице-президентом тогда был Томас Джефферсон, который поклялся, что, сменив Адамса, он эти законы отменит. Так и произошло, и для грядущих поколений это стало уроком демократии.
«Закрепленные в Конституции гарантии личной свободы надежны только тогда, когда Конституции придерживаются ее гаранты, — написал Энтони Наполитано в газете Washington Times. — Мы доверили Конституцию трем ветвям федеральной власти, но они ее нарушают. Всю историю США президенты то и дело посягали на свободу слова, а Конгресс отворачивался. Авраам Линкольн арестовывал жителей северных штатов, протестовавших против Гражданской войны, Вудро Вильсон делал то же самое с теми, кто был против участия США в Первой мировой, а Франклин Делано Рузвельт — с теми, кого считали противниками Второй мировой войны. Президенты Линдон Джонсон и Ричард Никсон с помощью ФБР преследовали тех, кто раздражал их протестами против войны во Вьетнаме».
Это грубо нарушает Четвертую поправку к Конституции, которая гласит, что «право народа на гарантии неприкосновенности личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться, и никакие ордера не должны выдаваться иначе как при достаточных к тому основаниях, подтвержденных присягой либо заявлением, и с подробным описанием места, подлежащего обыску, и лиц или предметов, подлежащих аресту». Требование «достаточных оснований» обязывает наших правоохранителей собирать доказательства преступной активности тех, на личные данные которых они посягают. В ином случае возможны вторжения в личную жизнь граждан, мотивированные политикой или менее достойными целями. Судьи имеют право подписывать такие ордеры и отказывать, не найдя для этого достаточных оснований. Конституции противоречит само понятие «ордера на обыск», выданного не судьей, а следователем, кем бы при этом ни был фигурант. Но именно это узаконил «Закон о патриотизме», принятый на благо страны Конгрессом и подписанный президентом Бушем после терактов 9/11.
«Не странно ли, — задает риторический вопрос Энтони Наполитано, — что в сегодняшней Америке нужно получить разрешение судьи на то, чтобы рассказать правду о действиях исполнительной власти?» Еще страннее, продолжает он, что та же часть «Закона о патриотизме», которая криминализирует свободу разгласить самозваный обыск, дает ФБР право не разрешать говорить об этом. Другими словами, для того чтобы сказать правду о действиях федеральной власти, нужно получить согласие ФБР. «Все мы знаем, что суть Первой поправки в том, чтобы гарантировать открытые, широкие и откровенные обсуждения и прозрачность нашей власти, — заключает Энтони Наполитано, юридические комментарии которого часто можно видеть и слышать в программах телеканала Fox News. — Наше право на свободу слова происходит от людей, а не от правительства. Конституция признает, что мы можем терять это право только по собственному согласию или по решению присяжных, за которым последует приговор и лишение свободы. Но мы также можем потерять это право тиранией большинства, что было продемонстрировано Конгрессом и президентом в 1798-м и в 2001 году».
В прошлом году издательство Thomas Nelson выпустило книгу Наполитано «Теодор и Вудро: как два американских президента уничтожили конституционную свободу».
Якобинец Жорж-Жак Дантон якобы произнес эту вещую фразу перед тем, как в марте 1794 года сунуть голову под нож гильотины соратников. Впрочем, те, кто поумнее, утверждают, что первым это сказал не аристократ Дантон, а адвокат Пьер Верно, которому отрубили голову на пять месяцев раньше. С тех пор многое оценочно изменилось, и знаменитую картину Делакруа с гологрудой Свободой на баррикаде считают прежде всего зрелищем, которое нельзя показывать детям.
У нас с этим тоже не все в порядке, и факелоносица свободы Америка то и дело отбивается от посягательств своих же властей на свои гражданские права. На вывороте нашей взятой за шиворот Свободы ясно читаются слова бедняги Дантона: «Le Revolution devore ses enfantes».
Мощным ударом по правам, гарантированным Первой и Четвертой поправками к Конституции, наши свободофилы считают «Письма о национальной безопасности» (National Security Letters, или NSLs). Эти «письма», а точнее служебные запросы, дают ФБР право без санкции суда получать конфиденциальную информацию об американских гражданах. Как правило, речь идет о компаниях, которые располагают такой информацией, от телефонных до кредитных.
NSLs на бланке Федерального бюро расследования обычно гласит, что в соответствии с такими-то указами и законами «вам приказано предоставить ФБР имя подписчика, адрес, продолжительность обслуживания и электронную корреспонденцию за означенный период указанных ниже адресатов…
Если вы не в состоянии выполнить ваши обязательства по данному письму, не ставая в известность подписчика/пользователя счетом, просим перед этим связаться с ФБР… Разглашение факта, что ФБР интересовалось или получило доступ к информации, упомянутой в этом письме, может угрожать национальной безопасности Соединенных Штатов, помешать уголовному, контртеррористическому или контрразведывательному расследованию, повредить дипломатическим отношениям или создать опасность для жизни и здоровья личности…
Незаконный отказ выполнить требования этого письма, включая условие неразглашения, может вызвать федеральные правоохранительные меры…
Благодарим за сотрудничество, искренне Ваш замначальника отдела борьбы с терроризмом».
NSLs появились в конце 1970-х годов, в разгар холодной войны, чтобы помочь контрразведке ФБР получать информацию о подозреваемых в шпионаже иностранцах. После налета на Америку исламских террористов 11 сентября 2001 года, когда за считанные минуты погибли три тысячи человек, главным орудием ограничения гражданских свобод стал принятый Конгрессом Закон о борьбе с терроризмам, известный как Patriot Act, а точнее USA PATRIOT — Uniting (and) Strengthening America (by) Providing Appropriate Tools Required (to) Intercept (and) Obstruct Terrorism Act. Приняли его наспех и втихую в октябре 2001 года, дав конгрессменам 15 минут на то, чтобы перед голосованием прочитать все 300 страниц этого билля. Действует Patriot Act так же втихую и дает агентам ФБР право самим подписывать ордера на обыск — не «search warrant», который без санкции судьи не получишь, а «search order», который разрешает не обыск как таковой, а изъятие нужных документов и данных.
С принятием «Закона о патриотизме» использование NSLs расширилось, и сейчас с их помощью можно, например, обязать компанию сообщить властям информацию о ее клиентах-американцах. Пару недель назад крупнейшая интернет-компания Google сообщила, что за несколько лет такими письмами ее вынудили передать данные тысяч пользователей, но она сумела сообщить властям только общие данные, без конкретных цифр. С 2003 по 2006 год ФБР разослало почти 200 тыс. таких «ордеров на обыск», а в 2007-м генеральный инспектор Министерства юстиции выразил тревогу в связи с использованием NSLs для «получения по одному запросу большого количества телефонных номеров и других данных».
Так как NSLs требует молчать, человек, данные которого попали в ФБР, часто об этом не знает. Но это требование выполняется не всегда, поскольку фигурантами оказываются юристы, журналисты, священнослужители и вообще те, кто верит в свое незыблемое право свободы слова. Они обращаются в федеральный суд либо за решением запретить такой обыск, либо за правом предать его гласности. В 2004 году нью-йоркский предприниматель Николас Мэррилл успешно отбил такое письмо, которое обязывало передать ФБР данные подписчиков его хостинговой компании. Мэррилл добился решения суда, что предъявленные ему в NSLs требования антиконституционны, поскольку они нарушают право на свободу слова и на защиту от необоснованных обысков. В 2008 году он вторично победил в Апелляционном суде, куда обратилось государство, и сейчас собирается открыть в Интернете новую площадку, гарантирующую подписчикам тайну информации.
В 2011 году в суд обратилась правозащитная группа Electronic Frontier Foundation, представляющая компанию, которую пока не называют. В середине марта федеральный судья Сьюзен Иллстон в Сан-Франциско нанесла основательный удар по Министерству юстиции, признав «Письма о национальной безопасности» противоречащими Конституции. В своем решении судья Иллстон записала, что NSLs изобилуют «значительными конституционными дефектами» и нарушают Первую поправку Конституции, поскольку получившим такие письма компаниям может быть запрещено говорить об этом. Судья приказала ФБР прекратить рассылку таких писем и не пользоваться ими, как кляпом. Ее решение может вступить в силу через 90 дней, за которые Министерство юстиции может обратиться в Апелляционный суд 9-го округа, утверждая, что речь идет о Конституции и национальной безопасности. Старший юрист истцов Матт Зиммерман выразил «глубокое удовлетворение тем, что суд признал роковые конституционные недостатки статуса NSLs», которые он назвал «спорным средством слежки». В заявлении Министерства юстиции говорится, что там изучат решение судьи Иллстон, но изучать им впору историю Соединенных Штатов.
Эндрю Наполитано, бывший член Верховного суда штата Нью-Джерси и автор семи книг по анализу Конституции США, вспомнил 1798 год, когда президентом был Джон Адамс и федералисты-северяне ввели закон, а вернее четыре закона под общим названием «О подстрекательстве к мятежу» (Alien and Sedition Acts). Один из них объявлял федеральным преступлением публикацию любого ложного, скандального или злобного, даже если это правда, сообщения о президенте, невзирая на гарантирующую свободу слова Первую поправку к Конституции, окончательно ратифицированную 8 лет назад. Эти законы были использованы властями для отлучения политических противников от прессы, и за критику президента под суд попал даже конгрессмен Мэтью Лайон, напечатавший в газете Vermont Journal статью, обвинявшую администрацию Адамса в «смехотворной помпе, дурацком низкопоклонстве и себялюбивой скупости». Конгрессмена признали виновным и приговорили к четырем месяцам тюрьмы и тысяче долларов штрафа. Вице-президентом тогда был Томас Джефферсон, который поклялся, что, сменив Адамса, он эти законы отменит. Так и произошло, и для грядущих поколений это стало уроком демократии.
«Закрепленные в Конституции гарантии личной свободы надежны только тогда, когда Конституции придерживаются ее гаранты, — написал Энтони Наполитано в газете Washington Times. — Мы доверили Конституцию трем ветвям федеральной власти, но они ее нарушают. Всю историю США президенты то и дело посягали на свободу слова, а Конгресс отворачивался. Авраам Линкольн арестовывал жителей северных штатов, протестовавших против Гражданской войны, Вудро Вильсон делал то же самое с теми, кто был против участия США в Первой мировой, а Франклин Делано Рузвельт — с теми, кого считали противниками Второй мировой войны. Президенты Линдон Джонсон и Ричард Никсон с помощью ФБР преследовали тех, кто раздражал их протестами против войны во Вьетнаме».
Это грубо нарушает Четвертую поправку к Конституции, которая гласит, что «право народа на гарантии неприкосновенности личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться, и никакие ордера не должны выдаваться иначе как при достаточных к тому основаниях, подтвержденных присягой либо заявлением, и с подробным описанием места, подлежащего обыску, и лиц или предметов, подлежащих аресту». Требование «достаточных оснований» обязывает наших правоохранителей собирать доказательства преступной активности тех, на личные данные которых они посягают. В ином случае возможны вторжения в личную жизнь граждан, мотивированные политикой или менее достойными целями. Судьи имеют право подписывать такие ордеры и отказывать, не найдя для этого достаточных оснований. Конституции противоречит само понятие «ордера на обыск», выданного не судьей, а следователем, кем бы при этом ни был фигурант. Но именно это узаконил «Закон о патриотизме», принятый на благо страны Конгрессом и подписанный президентом Бушем после терактов 9/11.
«Не странно ли, — задает риторический вопрос Энтони Наполитано, — что в сегодняшней Америке нужно получить разрешение судьи на то, чтобы рассказать правду о действиях исполнительной власти?» Еще страннее, продолжает он, что та же часть «Закона о патриотизме», которая криминализирует свободу разгласить самозваный обыск, дает ФБР право не разрешать говорить об этом. Другими словами, для того чтобы сказать правду о действиях федеральной власти, нужно получить согласие ФБР. «Все мы знаем, что суть Первой поправки в том, чтобы гарантировать открытые, широкие и откровенные обсуждения и прозрачность нашей власти, — заключает Энтони Наполитано, юридические комментарии которого часто можно видеть и слышать в программах телеканала Fox News. — Наше право на свободу слова происходит от людей, а не от правительства. Конституция признает, что мы можем терять это право только по собственному согласию или по решению присяжных, за которым последует приговор и лишение свободы. Но мы также можем потерять это право тиранией большинства, что было продемонстрировано Конгрессом и президентом в 1798-м и в 2001 году».
В прошлом году издательство Thomas Nelson выпустило книгу Наполитано «Теодор и Вудро: как два американских президента уничтожили конституционную свободу».
Комментариев нет:
Отправить комментарий