Сообщения
Геополитика
Интервью с Мануелом Охзенрайтером, главным редактором журнала ZUERST! (Германия)
- Мануел, как можно охарактеризовать современную внешнюю политику Германии, ее связь с ЕС, изменени за последние годы и возможные перспективы?
- Современная внешняя политика Федеративной Республики Германии (ФРГ) не является внешней политикой, какой она должна быть у независимого и суверенного государства. Берлинские политики в области иностранных дел и так называемые "эксперты по внешней политике", представляющие партии в Бундестаге придают большое значение тому факту, что Германия "встроена" во внешнюю политику "трансатлантических ценностей" Европейского союза или НАТО.
Кстати, факт того, что Германия не является суверенным государством не относится к теории заговора. Немецкий министр финансов Вольфганг Шойбле заявил во время европейского банковского конгресса 18 ноября 2011 года: "в Германии со времен 8 Мая 1945 г.[безоговорочной капитуляции германского вермахта] мы ни разу не были полностью суверенным". Когда мы анализируем германскую внешнюю политику, особенно после воссоединения в 1990 году, когда так называемая "послевоенная эпоха" официально завершилась, мы можем ясно увидеть, что с немецкой стороны не было даже попыток восстановить полный суверенитет, хотя это было бы возможно. Вместо этого Германия участвовала в качестве добровольного «партнера» НАТО в конфликтах (например, в Сомали, Косово, Афганистане, Сирии, Мали). Мы не наблюдаем какой-либо независимой внешнеполитической деятельности Германии. Конечно, есть и некоторые небольшие исключения.
Например, когда в 2003 году шло обсуждение должна ли Германия принимать участие в военной агрессии против Ирака, федеральный канцлер Германии Герхард Шредер от социал-демократов отказался встать на сторону США. Лидер оппозиции на тот момент Ангела Меркель от Христианско-демократического союза (которая является федеральным канцлером сегодня), накинулась на Шредера в своем выступлении в бундестаге со следующими словами: «Мы не хотим немецкого Sonderweg [особого пути]". Она дала понять, что, по ее мнению, нет другого выбора, кроме как поддержки США в агрессии против Багдада. Но мы не должны забывать в этой связи, что правительство Шредера уже участвовало в конфликтах в Косово и Афганистане. Коалиция Шредера из социал-демократов и зеленых приказала немецкой авиации бомбить столицу Сербии Белград. Но когда дело дошло до агрессии Ирака массовое немецкого движение за мир стало активно проводить демонстрации в немецких городах. Так что это было более или менее связано с получением голосов своих избирателей, а не общим изменением внешней политики Германии.
Все должно быть разрешено или подтверждено западными «друзьями» или «партнерами». Германия даже реформировала армию, Бундесвер таким образом, что она уже не является классической армией для обороны, а глобальными силами быстрого развертывания. Сегодня Бундесвер рассматривается как элемент западной военной силы, а не как самостоятельная немецкая армия.
Существует один важный момент. Германская внешняя политика сегодня не "страдает" от давления Запада или ЕС. Все эти вещи происходят по свободной воле немецких политиков в Берлине. Это легко объяснить. Неправительственные организации и фонды, связанные с США заботятся о карьере и образовании немецких политиков на протяжении десятилетий. Если мы посмотрим, например, на деятельность группы "Atlantik-Brucke" ("Атлантический мост"), которая была основана в 1952 году в Бонне (Западная Германия), мы увидим, что почти все существующие политические партии и медиа компании в Германии находятся под влиянием этой организации. Более 500 человек элиты из банковского сектора, экономики, политических партий, средств массовой информации и науки были подготовлены в "Atlantik-Brucke". Вы найдете там как социал-демократов, так и либералов, консерваторов и даже зеленых. С так называемой программой "Молодой лидер" они обеспечивают приток «свежей крови». В официальном заявлении это звучит так: "В 1973 году программа молодых лидеров была добавлена в репертуаре "Atlantik-Brucke". С ее помощью "Atlantik-Brucke" способствует взаимодействию между подающими надежду молодыми немецкими и американскими профессиональными лидерами".
Но "Atlantik-Brucke" является лишь одной из многих организаций, которые "формируют" германскую внешнюю политику таким образом, чтобы Берлин являлся, в большей или меньшей степени, сателлитом Вашингтона. Западная гегемония полностью проработна в немецкой политике. по всей видимости, в ближайшем будущем вряд ли что произойдут какие-то большие перемены.
В этой связи хочется отметить, что первый генеральный секретарь НАТО лорд Исмей заявил в 1949 году, что цель организации состояла в том, чтобы «русские держались подальше, американцы были внутри, а немцы были принижены". Хотя с 1990 года мы говорим о реформах и новых целях НАТО, мы должны признать, что ничего не изменилось. Заявление Глорда Исмея столь же актуально, как и в 1949 году. А Германия сейчас не представляет той проблемы, чтобы ее нужно было "придерживать".
- А существуют ли попытки противодействия инициативам США по глобальному доминированию, например, такие как концепция анкерных стран, предложенная Федеральным Министерством экономического сотрудничества и развития?
- К сожалению, даже понятие «Ankerstaaten" [Aнкерные страны] на самом деле не является каким-либо вызовом глобальному господству США. Оно просто признает тот факт, что другие государства развиваются и становятся влиятельными державами в своих регионах. В первоначальном документе министерства от 2004 года ясно сказано, что эти новые силы, анкерные государства, могут иметь как позитивное, так и негативное влияние на их конкретный регион. А в "Leitlinien" - основных принципах этого понятия, которое дает Министерство Экономического Сотрудничества и Развития, мы можем прочитать, что Германия выступает в "стратегическом альянсе с ЕС и другими двусторонними и многонациональными донорами", и что Германия хочет ускорить интеграцию анкерных стран в «международное сообщество общих ценностей». Поэтому, если мы проанализировать концепцию анкерных государств через призму пессимизма, мы вынуждены констатировать, что эта концепция является чисто западной доктриной гегемонии, а не идеей противостояния господству США.
- А как проходит процесс диалога со странами Азии, Африки и Латинской Америки?
Этот диалог прекрасно вписывается в западную повестку дня. И вы не найдете здесь каких либо "Немецких попыток". Для России и Китая так называемые вопросы "прав человека" являются доминирующими. Мы стали свидетелями кампании во время скандала с Pussy Riot. Многие немецкие политики из истэблишмента тут же назвали Россию диктатурой с президентом Владимиром Путиным в роли "всемогущего" лидера. Иногда враждебность по отношению к России слишком бросается в глаза. Анонсирование, что Путин может получить официальную немецкую премию "Квадрига" в 2011 году тут же было подвергнуто осуждению. В результате протестов членов жюри и предыдущих получателей "Квадриги" в 2011 году церемония вручения премии была отменена. То же самое и с Китаем. И здесь Германия выступает в качестве политического "заведующего пансионом" либеральных "западных ценностей". В общем, диалог - это сильное слово. Но в реальности происходит муштра.
И мы видим то же самое в большинстве случаев "диалогов" Германии, которые она ведет с так называемыми анкерными государствами. Диалог с Ираном показывает, что Берлин является одним из двигателей политики санкций против Тегерана, защищая при этом израильские и американские интересы, а не интересы Германии. Диалог с Турцией не заслуживает даже такого термина «диалог». Самое большое национальное меньшинство в Германии - турки названы правительством премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в качестве «пятой колонны» для влияния на внутреннюю политику Германии. Турция как "партнер НАТО" находится под непосредственной защитой Вашингтона.
Таковы лишь некоторые примеры диалога. Существует правило: Берлин не будет делать ничего, что направлено против американской гегемонии. Германия с такой личной элитой не будет следовать своим национальным интересам.
- Тем не менее, представители немецкого правительства некоторое время назад заявили о необходимости вернуть золотые запасы назад в страну. Почему это произошло?
В действительности вопрос должен быть поставлен иначе: почему это длилось так долго, прежде чем наши политики стали действовать? Более чем две трети золотого запаса в Германии оценивается в 137 млрд евро, или $ 183 млрд. и находится за рубежом, хранится в сейфах Нью-Йорка, Парижа и Лондона. Официальная причина такова. Во времена холодной войны золото было передано из Франкфурта в США, Великобританию и Францию, поскольку это было более безопасно в случае советского нападения. Франкфурт находился слишком "близко к железному занавесу".
Холодная война закончилась 23 года назад. Однако некоторые аналитики говорят, что это могло бы быть по той причине, что немецкое золото попало в хранилища западных союзных держав Второй мировой войны.
Почему Германия только сейчас заинтересовалась о том, чтобы получить золото Бундесбанка обратно? Это, возможно, связано с кризисом евро и с Европейским экономическим кризисом в целом. Некоторые аналитики, такие как британский финансовый журналист Мэтью Линн, говорят очень четко: "Немецкое настроение против единой валюты растет с каждым месяцем, который проходит. Что, в конце концов, значит целое хранилище золота в подвале вашего центрального банка? конечно же, выпуск новой валюты". Будем надеяться, что это может являться увертюрой к возвращению немецкой марки. Честно говоря, я сомневаюсь, что наше правительство так поступит. Но надежда умирает последней.
- А есть ли какие-то сигналы о ренационализации в немецких вооруженных силах (имеется в виду снижение роли США и НАТО в военном планировании и стратегии)?
Не особо, так как военный сектор становится все больше и полнее интегрируется в структуры НАТО. Германия "кастрировала" собственные силы безопасности. Они больше не годятся для защиты родины, а являются элементом для международных операций. Мы практически отменили призыв на военную службу в июле 2011 года, что было старой традицией немецких войск и основой национальной обороны.
Германия никогда не находилась так далеко от ренационализации своих вооруженных сил, как сейчас. Хотя во времена холодной войны генералы Западной Германии выступали против плана НАТО, что Германия должна стать полем боя в случае ядерной войны с Восточным блоком.
- Еще один специфический вопрос. Что Вы думаете об идее подхода Multistakeholder, разработанного аналитическим центром SWR?
Вообще нужно быть сумасшедшим, чтобы отрицать опасности кибер-атак на инфраструктуру страны. И было бы сумасшествием отрицать необходимость международного сотрудничества в области этого нового поля битвы. Мы должны быть готовы и необходимо создавать хорошо организованную структурк обороны.
Но "Angst" (страх) сам по себе всегда плохой советчик для адекватной реакции на такую угрозу. Таким образом, мы должны тщательно прочитать концепцию SWP о многостороннем подходе, прежде чем радоваться плану защиты нашей страны от кибер-атак.
Прежде всего, мы должны учитывать, что SWP не является независимым мозговым центром, хотя он это и утверждает. SWP поддерживается несколькими немецкими и европейскими общественными институтами, а также некоторыми немецкими министерствами и Европейской комиссией. Автор упомянутой концепции - д-р Аннегрет Бендиек, является заместителем начальника научно-исследовательского отделения "ЕС по внешним связям" в SWP. Таким образом, мы можем сказать, что SWP более или менее является частью многонациональной сети.
И концепция многостороннего подхода должна быть тщательно и досконально изучена. Она содержит идеи смешения задач информационной безопасности с частным сектором и так называемым «гражданским обществом», и что это сотрудничество должно происходить с «равными правами» всех участников. Это означает ничто иное, как предоставление государственных функций негосударственным учреждениям. В то же время там упоминаются области внутренней и внешней политики, "смешивающиеся" друг с другом. И опять таки, концепция слишком связана с США. Создается впечатление, что угроза вообще исходит со стороны "злого" востока, но с запада - никогда!
Поэтому, когда мы анализируем эту концепцию, мы видим, что она содержит указания по разрушению суверенных государственных задач. Концепция следует за постмодернистской тенденцией определения того, что одно государство не в состоянии позаботиться о традиционных вызовах, связанных с государством. Когда дело доходит до вопросов безопасности, может быть, самой важной национальной проблемы для любого государства, мы должны быть очень осторожны. Мы также должны быть осторожны, когда такие концепции говорят нам о том, что наверняка известно, откуда будут будущие угрозы. Мы можем интерпретировать это двумя способами. Автор умеет гадать на кофейной гуще и точно знает, что произойдет в будущем, или автору следует явному указанию, которое ему дала партия, заказавшая исследование
- А какова роль Германии в Cyber-G5 (Германия, Франция, Великобритания, Нидерланды, Швеция) и как Бундестаг реагирует в целом на киберполитику и киберугрозы? Саммит в Дубаи показал, что пролегла граница между Россией, Китаем, Ираном и другими странами с одной стороны и США и ЕС с другой, что может привести к конфронтации в будущем в этом особом пространстве.
Киберполитика является политическим полем, которое сегодня недооценивается большинством аналитиков. Давайте говорить откровенно. Киберполитика является частью так называемой западной концепции «мировой внутренней политики». Она отрицает национальный суверенитет. Европейская концепция близка к американской концепции данной экс-генсеком государственного департамента США Хиллари Клинтон. Она заявила, что "свобода в интернете" - это "фундаментальный принцип" внешней политики США. Кстати, это было обоснованием поддержки ливийских экстремистов суннитов во время войны против режима Каддафи в захвате огромной части государственного суверенитета, где информационная политика также является важной частью государственной безопасности, которая безостановочно нарушалась активностью Вашингтона, включая ливийскую национальную сеть мобильной связи. Аргумент о "Свободе интернета" используется сейчас для поддержки антигосударственных групп средствами связи.
В так называемой группе "Cyber-G5" немецкое правительство поддерживает именно такое понимание "свободы интернета". Опять же немецкие авторы из SWP (Aннегрет Бендиек, Марсель Диков и Йенс Мейер), обработали концепцию в статье для "SWP-Aktuell": авторы говорят о «эмансипации и демократизации эффекта" Интернет и упоминают так называемую «арабскую весну», как доказательство, хотя в странах "весны" пришли к власти сунниты исламисты, которые не очень хорошо отноятся к поддержке "информационной свободы".
Поэтому мы не можем игнорировать тот факт, что то, что называется сегодня красивым термином "свобода интернета" может уже завтра исполльзоваться для оправдания нарушения суверенитета тех стран, которые не подчиняются этой идее.
Все это цинизм и лицемерие. Говоря о "свободе интернета" и "информационной свободе" страны ЕС во всем мире нарушают свободу слова и печати изнутри. Таким образом, мы можем сказать, что политика "свободы интернета" есть не что иное, как инструмент по вторжению и дестабилизиации других государств в будущем.
И, конечно же, существует жирная красная черта между Западом и теми государствами, которые имеют сильные суверенные позиции, такие как Россия, Китай, Индия или Иран.
- Хорошо, а что Вы думаете о торговых отношениях в связи с политикой и идеологией? Например, количество немецких компаний в России в прошлом году уменьшилось.
Я считаю, что Германия и Россия это естественные партнеры в бизнесе и торговле. К сожалению, политическая ситуация не способствует хорошим отношениям и процветающему бизнесу. Германия является вторым по величине торговым партнером России после Китая. Мы импортируем ресурсы и экспортируем промышленные товары и высокие технологий. В позитивной политической атмосфере Германия и Россия могли бы развить гораздо более тесные отношения, не только в экономической сфере. Но пока руководящие принципы для германской внешней политики прописываются в Вашингтоне и Брюсселе, я не вижу больших шансов на перемены.
Но почему бы не подумать о будущем? Есть много тем для великого будущего сотрудничества. Германия и Россия могли бы построить Северную Восточную Пруссию в современном российском эксклаве "Калининградская область" с совместным предприятием! Кенигсберг (Калининград), старый прусский город может снова стать столицей немецко-русского свободного государства за пределами ЕС. Почему бы нам не объединить наши навыки там, на исторической почве.
Кенигсберг имел обыкновение быть важным центром торговли для севера Восточной Европы. Конечно, для многих читателей это может звучать как фантастика. Но люди, которые говорили в 1988 году и даже в летом 1989 года о воссоединении Германии, также считались сумасшедшими. Так почему бы не быть немного сумасшедшими, и не подумать о таких больших возможностях. Все может измениться, и иногда это происходит очень быстро.
Наконец, что сейчас представляет собой геополитическая мысль Германии? После Хаусхоферов (отец и сын) и некоторых других имен в России нет никакой информации об этом, за исключением дискурса политической науки, но не геополитики.
Геополитика запрещена в Германии с 1945 года. Считалось, особенно со стороны США, что это был один из источников зла "немецкой агрессии". Что это значит сегодня? Немецкие власти не считают саму Германии в качестве независимого глобального игрока. Геополитически Германия стала полноправной частью так называемого "западного международного сообщества", хотя это анти-исторически. Германия использовалась для того, чтобы быть центральным государством Европы, мостом между Востоком и Западом. Такое мышление практически исчезло.
Если я лично хочу поговорить с кем-то о геополитике и, например, об идеях Хаусхофера, я должен найти, скорее всего, русского или ближневосточного партнера для разговора.
Интервьюировал Леонид Савин
- Мануел, как можно охарактеризовать современную внешнюю политику Германии, ее связь с ЕС, изменени за последние годы и возможные перспективы?
- Современная внешняя политика Федеративной Республики Германии (ФРГ) не является внешней политикой, какой она должна быть у независимого и суверенного государства. Берлинские политики в области иностранных дел и так называемые "эксперты по внешней политике", представляющие партии в Бундестаге придают большое значение тому факту, что Германия "встроена" во внешнюю политику "трансатлантических ценностей" Европейского союза или НАТО.
Кстати, факт того, что Германия не является суверенным государством не относится к теории заговора. Немецкий министр финансов Вольфганг Шойбле заявил во время европейского банковского конгресса 18 ноября 2011 года: "в Германии со времен 8 Мая 1945 г.[безоговорочной капитуляции германского вермахта] мы ни разу не были полностью суверенным". Когда мы анализируем германскую внешнюю политику, особенно после воссоединения в 1990 году, когда так называемая "послевоенная эпоха" официально завершилась, мы можем ясно увидеть, что с немецкой стороны не было даже попыток восстановить полный суверенитет, хотя это было бы возможно. Вместо этого Германия участвовала в качестве добровольного «партнера» НАТО в конфликтах (например, в Сомали, Косово, Афганистане, Сирии, Мали). Мы не наблюдаем какой-либо независимой внешнеполитической деятельности Германии. Конечно, есть и некоторые небольшие исключения.
Например, когда в 2003 году шло обсуждение должна ли Германия принимать участие в военной агрессии против Ирака, федеральный канцлер Германии Герхард Шредер от социал-демократов отказался встать на сторону США. Лидер оппозиции на тот момент Ангела Меркель от Христианско-демократического союза (которая является федеральным канцлером сегодня), накинулась на Шредера в своем выступлении в бундестаге со следующими словами: «Мы не хотим немецкого Sonderweg [особого пути]". Она дала понять, что, по ее мнению, нет другого выбора, кроме как поддержки США в агрессии против Багдада. Но мы не должны забывать в этой связи, что правительство Шредера уже участвовало в конфликтах в Косово и Афганистане. Коалиция Шредера из социал-демократов и зеленых приказала немецкой авиации бомбить столицу Сербии Белград. Но когда дело дошло до агрессии Ирака массовое немецкого движение за мир стало активно проводить демонстрации в немецких городах. Так что это было более или менее связано с получением голосов своих избирателей, а не общим изменением внешней политики Германии.
Все должно быть разрешено или подтверждено западными «друзьями» или «партнерами». Германия даже реформировала армию, Бундесвер таким образом, что она уже не является классической армией для обороны, а глобальными силами быстрого развертывания. Сегодня Бундесвер рассматривается как элемент западной военной силы, а не как самостоятельная немецкая армия.
Существует один важный момент. Германская внешняя политика сегодня не "страдает" от давления Запада или ЕС. Все эти вещи происходят по свободной воле немецких политиков в Берлине. Это легко объяснить. Неправительственные организации и фонды, связанные с США заботятся о карьере и образовании немецких политиков на протяжении десятилетий. Если мы посмотрим, например, на деятельность группы "Atlantik-Brucke" ("Атлантический мост"), которая была основана в 1952 году в Бонне (Западная Германия), мы увидим, что почти все существующие политические партии и медиа компании в Германии находятся под влиянием этой организации. Более 500 человек элиты из банковского сектора, экономики, политических партий, средств массовой информации и науки были подготовлены в "Atlantik-Brucke". Вы найдете там как социал-демократов, так и либералов, консерваторов и даже зеленых. С так называемой программой "Молодой лидер" они обеспечивают приток «свежей крови». В официальном заявлении это звучит так: "В 1973 году программа молодых лидеров была добавлена в репертуаре "Atlantik-Brucke". С ее помощью "Atlantik-Brucke" способствует взаимодействию между подающими надежду молодыми немецкими и американскими профессиональными лидерами".
Но "Atlantik-Brucke" является лишь одной из многих организаций, которые "формируют" германскую внешнюю политику таким образом, чтобы Берлин являлся, в большей или меньшей степени, сателлитом Вашингтона. Западная гегемония полностью проработна в немецкой политике. по всей видимости, в ближайшем будущем вряд ли что произойдут какие-то большие перемены.
В этой связи хочется отметить, что первый генеральный секретарь НАТО лорд Исмей заявил в 1949 году, что цель организации состояла в том, чтобы «русские держались подальше, американцы были внутри, а немцы были принижены". Хотя с 1990 года мы говорим о реформах и новых целях НАТО, мы должны признать, что ничего не изменилось. Заявление Глорда Исмея столь же актуально, как и в 1949 году. А Германия сейчас не представляет той проблемы, чтобы ее нужно было "придерживать".
- А существуют ли попытки противодействия инициативам США по глобальному доминированию, например, такие как концепция анкерных стран, предложенная Федеральным Министерством экономического сотрудничества и развития?
- К сожалению, даже понятие «Ankerstaaten" [Aнкерные страны] на самом деле не является каким-либо вызовом глобальному господству США. Оно просто признает тот факт, что другие государства развиваются и становятся влиятельными державами в своих регионах. В первоначальном документе министерства от 2004 года ясно сказано, что эти новые силы, анкерные государства, могут иметь как позитивное, так и негативное влияние на их конкретный регион. А в "Leitlinien" - основных принципах этого понятия, которое дает Министерство Экономического Сотрудничества и Развития, мы можем прочитать, что Германия выступает в "стратегическом альянсе с ЕС и другими двусторонними и многонациональными донорами", и что Германия хочет ускорить интеграцию анкерных стран в «международное сообщество общих ценностей». Поэтому, если мы проанализировать концепцию анкерных государств через призму пессимизма, мы вынуждены констатировать, что эта концепция является чисто западной доктриной гегемонии, а не идеей противостояния господству США.
- А как проходит процесс диалога со странами Азии, Африки и Латинской Америки?
Этот диалог прекрасно вписывается в западную повестку дня. И вы не найдете здесь каких либо "Немецких попыток". Для России и Китая так называемые вопросы "прав человека" являются доминирующими. Мы стали свидетелями кампании во время скандала с Pussy Riot. Многие немецкие политики из истэблишмента тут же назвали Россию диктатурой с президентом Владимиром Путиным в роли "всемогущего" лидера. Иногда враждебность по отношению к России слишком бросается в глаза. Анонсирование, что Путин может получить официальную немецкую премию "Квадрига" в 2011 году тут же было подвергнуто осуждению. В результате протестов членов жюри и предыдущих получателей "Квадриги" в 2011 году церемония вручения премии была отменена. То же самое и с Китаем. И здесь Германия выступает в качестве политического "заведующего пансионом" либеральных "западных ценностей". В общем, диалог - это сильное слово. Но в реальности происходит муштра.
И мы видим то же самое в большинстве случаев "диалогов" Германии, которые она ведет с так называемыми анкерными государствами. Диалог с Ираном показывает, что Берлин является одним из двигателей политики санкций против Тегерана, защищая при этом израильские и американские интересы, а не интересы Германии. Диалог с Турцией не заслуживает даже такого термина «диалог». Самое большое национальное меньшинство в Германии - турки названы правительством премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в качестве «пятой колонны» для влияния на внутреннюю политику Германии. Турция как "партнер НАТО" находится под непосредственной защитой Вашингтона.
Таковы лишь некоторые примеры диалога. Существует правило: Берлин не будет делать ничего, что направлено против американской гегемонии. Германия с такой личной элитой не будет следовать своим национальным интересам.
- Тем не менее, представители немецкого правительства некоторое время назад заявили о необходимости вернуть золотые запасы назад в страну. Почему это произошло?
В действительности вопрос должен быть поставлен иначе: почему это длилось так долго, прежде чем наши политики стали действовать? Более чем две трети золотого запаса в Германии оценивается в 137 млрд евро, или $ 183 млрд. и находится за рубежом, хранится в сейфах Нью-Йорка, Парижа и Лондона. Официальная причина такова. Во времена холодной войны золото было передано из Франкфурта в США, Великобританию и Францию, поскольку это было более безопасно в случае советского нападения. Франкфурт находился слишком "близко к железному занавесу".
Холодная война закончилась 23 года назад. Однако некоторые аналитики говорят, что это могло бы быть по той причине, что немецкое золото попало в хранилища западных союзных держав Второй мировой войны.
Почему Германия только сейчас заинтересовалась о том, чтобы получить золото Бундесбанка обратно? Это, возможно, связано с кризисом евро и с Европейским экономическим кризисом в целом. Некоторые аналитики, такие как британский финансовый журналист Мэтью Линн, говорят очень четко: "Немецкое настроение против единой валюты растет с каждым месяцем, который проходит. Что, в конце концов, значит целое хранилище золота в подвале вашего центрального банка? конечно же, выпуск новой валюты". Будем надеяться, что это может являться увертюрой к возвращению немецкой марки. Честно говоря, я сомневаюсь, что наше правительство так поступит. Но надежда умирает последней.
- А есть ли какие-то сигналы о ренационализации в немецких вооруженных силах (имеется в виду снижение роли США и НАТО в военном планировании и стратегии)?
Не особо, так как военный сектор становится все больше и полнее интегрируется в структуры НАТО. Германия "кастрировала" собственные силы безопасности. Они больше не годятся для защиты родины, а являются элементом для международных операций. Мы практически отменили призыв на военную службу в июле 2011 года, что было старой традицией немецких войск и основой национальной обороны.
Германия никогда не находилась так далеко от ренационализации своих вооруженных сил, как сейчас. Хотя во времена холодной войны генералы Западной Германии выступали против плана НАТО, что Германия должна стать полем боя в случае ядерной войны с Восточным блоком.
- Еще один специфический вопрос. Что Вы думаете об идее подхода Multistakeholder, разработанного аналитическим центром SWR?
Вообще нужно быть сумасшедшим, чтобы отрицать опасности кибер-атак на инфраструктуру страны. И было бы сумасшествием отрицать необходимость международного сотрудничества в области этого нового поля битвы. Мы должны быть готовы и необходимо создавать хорошо организованную структурк обороны.
Но "Angst" (страх) сам по себе всегда плохой советчик для адекватной реакции на такую угрозу. Таким образом, мы должны тщательно прочитать концепцию SWP о многостороннем подходе, прежде чем радоваться плану защиты нашей страны от кибер-атак.
Прежде всего, мы должны учитывать, что SWP не является независимым мозговым центром, хотя он это и утверждает. SWP поддерживается несколькими немецкими и европейскими общественными институтами, а также некоторыми немецкими министерствами и Европейской комиссией. Автор упомянутой концепции - д-р Аннегрет Бендиек, является заместителем начальника научно-исследовательского отделения "ЕС по внешним связям" в SWP. Таким образом, мы можем сказать, что SWP более или менее является частью многонациональной сети.
И концепция многостороннего подхода должна быть тщательно и досконально изучена. Она содержит идеи смешения задач информационной безопасности с частным сектором и так называемым «гражданским обществом», и что это сотрудничество должно происходить с «равными правами» всех участников. Это означает ничто иное, как предоставление государственных функций негосударственным учреждениям. В то же время там упоминаются области внутренней и внешней политики, "смешивающиеся" друг с другом. И опять таки, концепция слишком связана с США. Создается впечатление, что угроза вообще исходит со стороны "злого" востока, но с запада - никогда!
Поэтому, когда мы анализируем эту концепцию, мы видим, что она содержит указания по разрушению суверенных государственных задач. Концепция следует за постмодернистской тенденцией определения того, что одно государство не в состоянии позаботиться о традиционных вызовах, связанных с государством. Когда дело доходит до вопросов безопасности, может быть, самой важной национальной проблемы для любого государства, мы должны быть очень осторожны. Мы также должны быть осторожны, когда такие концепции говорят нам о том, что наверняка известно, откуда будут будущие угрозы. Мы можем интерпретировать это двумя способами. Автор умеет гадать на кофейной гуще и точно знает, что произойдет в будущем, или автору следует явному указанию, которое ему дала партия, заказавшая исследование
- А какова роль Германии в Cyber-G5 (Германия, Франция, Великобритания, Нидерланды, Швеция) и как Бундестаг реагирует в целом на киберполитику и киберугрозы? Саммит в Дубаи показал, что пролегла граница между Россией, Китаем, Ираном и другими странами с одной стороны и США и ЕС с другой, что может привести к конфронтации в будущем в этом особом пространстве.
Киберполитика является политическим полем, которое сегодня недооценивается большинством аналитиков. Давайте говорить откровенно. Киберполитика является частью так называемой западной концепции «мировой внутренней политики». Она отрицает национальный суверенитет. Европейская концепция близка к американской концепции данной экс-генсеком государственного департамента США Хиллари Клинтон. Она заявила, что "свобода в интернете" - это "фундаментальный принцип" внешней политики США. Кстати, это было обоснованием поддержки ливийских экстремистов суннитов во время войны против режима Каддафи в захвате огромной части государственного суверенитета, где информационная политика также является важной частью государственной безопасности, которая безостановочно нарушалась активностью Вашингтона, включая ливийскую национальную сеть мобильной связи. Аргумент о "Свободе интернета" используется сейчас для поддержки антигосударственных групп средствами связи.
В так называемой группе "Cyber-G5" немецкое правительство поддерживает именно такое понимание "свободы интернета". Опять же немецкие авторы из SWP (Aннегрет Бендиек, Марсель Диков и Йенс Мейер), обработали концепцию в статье для "SWP-Aktuell": авторы говорят о «эмансипации и демократизации эффекта" Интернет и упоминают так называемую «арабскую весну», как доказательство, хотя в странах "весны" пришли к власти сунниты исламисты, которые не очень хорошо отноятся к поддержке "информационной свободы".
Поэтому мы не можем игнорировать тот факт, что то, что называется сегодня красивым термином "свобода интернета" может уже завтра исполльзоваться для оправдания нарушения суверенитета тех стран, которые не подчиняются этой идее.
Все это цинизм и лицемерие. Говоря о "свободе интернета" и "информационной свободе" страны ЕС во всем мире нарушают свободу слова и печати изнутри. Таким образом, мы можем сказать, что политика "свободы интернета" есть не что иное, как инструмент по вторжению и дестабилизиации других государств в будущем.
И, конечно же, существует жирная красная черта между Западом и теми государствами, которые имеют сильные суверенные позиции, такие как Россия, Китай, Индия или Иран.
- Хорошо, а что Вы думаете о торговых отношениях в связи с политикой и идеологией? Например, количество немецких компаний в России в прошлом году уменьшилось.
Я считаю, что Германия и Россия это естественные партнеры в бизнесе и торговле. К сожалению, политическая ситуация не способствует хорошим отношениям и процветающему бизнесу. Германия является вторым по величине торговым партнером России после Китая. Мы импортируем ресурсы и экспортируем промышленные товары и высокие технологий. В позитивной политической атмосфере Германия и Россия могли бы развить гораздо более тесные отношения, не только в экономической сфере. Но пока руководящие принципы для германской внешней политики прописываются в Вашингтоне и Брюсселе, я не вижу больших шансов на перемены.
Но почему бы не подумать о будущем? Есть много тем для великого будущего сотрудничества. Германия и Россия могли бы построить Северную Восточную Пруссию в современном российском эксклаве "Калининградская область" с совместным предприятием! Кенигсберг (Калининград), старый прусский город может снова стать столицей немецко-русского свободного государства за пределами ЕС. Почему бы нам не объединить наши навыки там, на исторической почве.
Кенигсберг имел обыкновение быть важным центром торговли для севера Восточной Европы. Конечно, для многих читателей это может звучать как фантастика. Но люди, которые говорили в 1988 году и даже в летом 1989 года о воссоединении Германии, также считались сумасшедшими. Так почему бы не быть немного сумасшедшими, и не подумать о таких больших возможностях. Все может измениться, и иногда это происходит очень быстро.
Наконец, что сейчас представляет собой геополитическая мысль Германии? После Хаусхоферов (отец и сын) и некоторых других имен в России нет никакой информации об этом, за исключением дискурса политической науки, но не геополитики.
Геополитика запрещена в Германии с 1945 года. Считалось, особенно со стороны США, что это был один из источников зла "немецкой агрессии". Что это значит сегодня? Немецкие власти не считают саму Германии в качестве независимого глобального игрока. Геополитически Германия стала полноправной частью так называемого "западного международного сообщества", хотя это анти-исторически. Германия использовалась для того, чтобы быть центральным государством Европы, мостом между Востоком и Западом. Такое мышление практически исчезло.
Если я лично хочу поговорить с кем-то о геополитике и, например, об идеях Хаусхофера, я должен найти, скорее всего, русского или ближневосточного партнера для разговора.
Интервьюировал Леонид Савин
Комментариев нет:
Отправить комментарий