ИноСМИ о Владимире Путине

В качестве первого из "шести главных мифов" о российском президенте Борис Райтшустер в обзорной статье для Focus приводит высказывание о том, что Путин дал России порядок и стабильность.

"Вместо того чтобы создать сильное государство, то есть действующие законы и правила игры, распространяющиеся на всех, Путин создал сильный государственный аппарат, довлеющий над всеми законами и правилами", - пишет Райтшустер. По его словам, в России вчетверо больше чиновников, имеющих отношения к финансам, и вдвое больше таможенников, чем в США. При этом, отмечает Райтшустер, чиновник любого уровня, который "проявляет подобострастие к вышестоящим, платит дань и борется с критиками Кремля", может не бояться наказаний даже, например, за "пьяное" ДТП со смертельным исходом или за исчезновение политических противников.

Автор также отмечает, что при Ельцине в регионах существовали сильные центробежные тенденции, но Путин не стал создать обязательные для исполнения правила взаимодействия центра и периферии, а "взял регионы на короткий поводок". Так, например, Путин отменил губернаторские выборы, напоминает автор, а введя их снова с этого года, оставил Кремлю колоссальные возможности вмешательства. Кроме того, при Путине регионы стали отдавать в центр куда больше средств, и через центр стало проходить решение "даже таких второстепенных вопросов, как использование в регионах кириллицы или латиницы". По словам автора, это усиливает нелюбовь регионов к Москве и в долгосрочной перспективе создает угрозу для целостности государства.

В качестве второго мифа Райтшустер называет склонность Путина к ностальгии по СССР, обеспечивающую ему симпатию многих европейских левых. Автор отмечает, что "любовь Путина к Советскому Союзу, по большому счету, ограничивается его великодержавными замашками и большевистскими методами удержания власти". При Путине, утверждает автор, практически ничего не осталось от социальных достижений СССР. "В сегодняшней России царит необузданный капитализм, по сравнению с которым даже США - образец социального государства, а Германия - вообще социалистическая страна. В путинской России нет независимых профсоюзов, защищающих интересы работников, на рынке труда действует право сильного, социальная защита фактически существует только на бумаге, а медицинское обеспечение - во многом вопрос денег".

Третий миф, упоминаемый в статье, - миф о Путине как о модернизаторе. Действительно, признает Райтшустер, за первый президентский срок Путин провел многочисленные экономические реформы, например, снижение подоходного налога до 13% для всех категорий граждан, что "наряду с растущей ценой на нефть обеспечило явный экономический подъем". Однако вместе с этим, пишет Райтшустер, "Путин очень быстро начал бороться с демократическими и общественными достижениями" (в пример приводится разгон НТВ). "Шаг за шагом Путин превратил Россию в авторитарный режим и поставил на ключевые позиции во власти старых товарищей по спецслужбам", - отмечает автор.

"Бывший офицер КГБ при любом удобном случае говорит о модернизации, чем регулярно вызывает восторг у западных наблюдателей, знающих Россию поверхностно. Но на самом деле у Путина технократическое понимание модернизации, во многом подразумевающее исправление и дополнение старых советских методов: технологии фальсификации выборов еще современнее, манипуляции общественным мнением еще ловчее, слежка за противниками режима еще более плотная, индустриальный шпионаж - еще изощреннее", - пишет Райтшустер.

Четвертый миф, по мнению автора, - это "повторяемое, как мантра" убеждение, что Путин - "национальный лидер, поднявший Россию с колен". По словам Райтшустера, то, что Запад снова стал опасаться России, связано в первую очередь с непредсказуемостью ее внешней политики и с ее союзами с "мрачными персонажами мировой истории", такими, как Башар Асад и Махмуд Ахмадинеджад.

"Громкое бряцанье оружием на мировой арене - не более чем самообман, - говорится в статье. - Экономика России неконкурентоспособна, и армия - в отчаянном состоянии, несмотря на все обещания реформ". По сведениям Райтшустера, жестокое обращение с солдатами-срочниками по-прежнему является нормой, а весной 2006 года, согласно анализу фонда Аденауэра, почти каждого третьего призывника отправляли домой из-за дефицита массы тела. Существенную часть военного бюджета "съела вездесущая коррупция", продолжает автор, резюмируя: "По-настоящему сильной Россия была бы при наличии экономической, политической и общественной модели, внушающей другим странам не страх, а симпатию".

Согласно пятому мифу, пишет Райтшустер, Путин "разобрался с олигархами". В доказательство приводится процесс против Ходорковского. Однако, отмечает автор, не считая Ходорковского, Березовского и Гусинского, большинство олигархов ельцинских времен, тот же Абрамович, до сих пор "занимают превосходное положение в бизнесе и могут не бояться вопросов о сомнительном происхождении их богатств".

По словам Райтшустера, большинство "старых олигархов", хоть и не все, утратили политическое влияние. Однако появилась "новая каста олигархов, в первую очередь из числа бывших офицеров КГБ", таких, как сосед Путина по даче Юрий Ковальчук, его друг Геннадий Тимченко, партнер по дзюдо Борис Ротенберг и многие другие. Критики жалуются: хотя многие фирмы формально находятся в собственности государства, на деле они контролируются людьми из путинского окружения, такими, как Игорь Сечин, и прибыль фактически приватизируется, например, через контракты с сомнительными фирмами-посредниками или с помощью продажи сырья по заниженным ценам.

Наконец, шестой миф, продолжает Райтшустера: Путин в долгосрочной перспективе стремится к демократии, но Россия якобы для нее не созрела. "И действительно: пока телевидение, управляемое государством, говорит обо всем, что связано с демократией, таким тоном, каким обычно говорят о заразных болезнях, вряд ли стоит ожидать, что большинство россиян начнет думать об этой форме государственного управления хорошо" - в отличие от начала перестройки, когда на телевидении господствовали совсем другие настроения, комментирует автор.

За 13 лет Путин, по словам Райтшустера, разрушил и без того слабые демократические достижения перестройки: подавил всяческое инакомыслие в СМИ, парламенте, судах "и, что еще хуже, превратил политический ландшафт в место для фарса, грязной комедии, что отобьет уважение к политической конкуренции даже у самого благожелательного наблюдателя". Более того, пишет Райтшустер, поскольку Путин в ответ на указания о недочетах всегда отвечает, что нигде в мире не существует ни демократии, ни правовой государственности, коррупцию и произвол чиновников стали рассматривать как норму, а не как отклонение, и государственной идеологией стал цинизм.

Борис Райтшустер

Источник