Большое правительство Владимира Путина и «Политбюро 2.0». Часть первая

Евгений Минченко, Кирилл Петров

Коммуникационный холдинг «Минченко консалтинг» представляет доклад «Большое правительство Владимира Путина и Политбюро 2.0», основанный на результатах экспертного опроса более 60 экспертов, (представителей политической и бизнес элиты страны). В силу специфики обсуждаемой темы опрос проводился на условиях анонимности. Целью опроса было создание непротиворечивой модели неформальной системы принятия решений, сложившейся после завершения электорального цикла 2011-2012 гг. и принятия кадровых решений по новому составу российского Правительства и Администрации Президента. Доклад представляет интерес для региональных элит, российского бизнеса и иностранных инвесторов.

Формирование новой структуры исполнительной власти (включая правительство, администрацию президента, ротации в губернаторском корпусе) продемонстрировало нам новый кадровый стиль Владимира Путина. Традиционная схема создания системы элитных «сдержек и противовесов» была усложнена.

Внутри Администрации Президента создан фактически резервный по отношению к правительству «пульт управления» в лице помощников президента и контролируемых ими профильных управлений. Стоит учесть, что по своему кадровому наполнению эти управления могут конкурировать с министерствами и департаментами правительства по скорости прохождения бюрократических процедур. При этом существуют и альтернативные Администрации Президента [далее - АП] центры формирования кадров. К примеру, переместившаяся в правительство команда Владислава Суркова, оттесненная в данный момент от управления внутренней политикой, но при необходимости готовая вновь вернуться к реализации этой функции.

Президент сформировал ряд новых комиссий (в том числе по ТЭК и по контролю за исполнением собственных предвыборных обещаний), в которые входят как министры, так и представители АП. Тем самым демонстрируется контроль президента и над правительством, и над администрацией. Фактически реализована давняя мечта В. Путина – внедрить в России американскую модель, при которой президент руководит всей вертикалью исполнительной власти (своеобразное «большое правительство»).

При сохранении уже существующих групп влияния В. Путин экспериментирует с введением на поле новых игроков, которые выступали бы в роли или аполитичных исполнителей-технократов, завязанных лично на него (к примеру, министр МВД В. Колокольцев и министр экономического развития А. Белоусов), или в качестве носителей альтернативных политических платформ (дихотомия «Народный фронт» - «Единая Россия», квазиоппозиционные проекты Алексея Кудрина и Михаила Прохорова, «тематические» провластные проекты Д. Рогозина, И. Холманских и В. Якеменко).

В сферах влияния крупных элитных кланов при поддержке президента обеспечивается автономия отдельных игроков (к примеру, Сергей Кириенко в сфере влияния группы банка «Россия» и гендиректор «Уралвагонзавода» Олег Сиенко внутри группы Сергея Чемезова).

Продолжился процесс фрагментации элитных групп и выделения из них новых игроков (к примеру, заметны рост самостоятельности Сергея Шойгу, исторически связанного с «семейной группой» и дистанцирование ряда силовиков от И. Сечина).

Путин демонтирует «медведевскую коалицию» образца 2006-2007 гг., демонстрируя свое расположение к её участникам из числа статусных чиновников, давая им новые поручения (в частности, И. Шувалову и В. Суркову).

В данный момент правящая элита, помимо решения собственно управленческих задач, ориентирована на то, чтобы обеспечить свою устойчивость на длительном временном промежутке. Для этого ей необходимы:

1. Конвертация власти в собственность (через новый этап приватизации, использование бюджетных средств и преференций со стороны властных структур для развития прибыльных бизнесов, создания новых "рент").

2. Обеспечение передачи обретенной в 1990-2000-х годах собственности по наследству.

3. Легитимации приобретенной собственности, как в России, так и за рубежом.

Второй задачей правящей элиты является укрепление составляющей ее коалиции, отсев нежелательных членов и ограниченное привлечение новых. Система должна периодически создавать стимулы для перераспределения благ в пользу успешных и отличившихся членов коалиции. Представляется, что основу механизма перераспределения собственности составят три больших проекта:

1. Новая приватизация.

2. Большая Москва.

3. Развитие Сибири и Дальнего Востока (в различных организационных формах).

Буквально в первые же месяцы нового президентства В. Путина технология реализации этих проектов и даже сама их судьба стали предметом ожесточенных схваток групп, входящих в окружение главы государства.

Внутри путинского «большого правительства» заложен целый ряд структурных противоречий, среди которых можно выделить:

чрезмерный объем полномочий таких вице-премьеров, как А. Дворкович, И. Шувалов и В. Сурков, который в дальнейшем может быть подвергнут перераспределению в пользу других или вновь назначенных вице-премьеров;

конкуренция за контроль над финансовым блоком между А. Сердюковым, И. Шуваловым и бывшей кудринской командой;

аппаратная конкуренция за контроль над ТЭК между секретарем профильной президентской комиссии И. Сечиным и профильным вице-премьером А. Дворковичем (и присоединившейся к нему коалиции номенклатурных и бизнес-групп);

борьба за влияние между Минкомсвязи и новым управлением в АП, возглавленным бывшим министром И. Щеголевым, усугубляемая тем, что министерство уступило ряд важных полномочий недавно созданному профильному агентству.

Механизмом разрешения этих и иных аппаратных противоречий является неформальный орган – путинское «Политбюро 2.0».

«Политбюро 2.0»

Правящая элита России может быть описана в модели советского коллективного властного органа - Политбюро ЦК КПСС. Подобная система коллективной власти квазиинституциональна с точки зрения национальных государств, но эффективна с точки зрения логики «естественного государства»ii. Процесс властвования нацелен, в первую очередь, на поддержание сложившегося межкланового баланса.

Российская власть отнюдь не является жесткой вертикальной структурой, управляемой одним человеком. «Вертикаль власти» не более чем пропагандистский штамп. Российская власть — это конгломерат кланов и групп, которые конкурируют друг с другом за ресурсы. И роль Владимира Путина в этой системе остается неизменной - это роль арбитра и модератора, но арбитра влиятельного, слово которого в конфликтных ситуациях, по крайней мере, пока, остается решающим. Ключевые ресурсы президента, кроме его поста, - это личные доверительные отношения с главными элитными игроками внутри и вне страны, сохраняющийся рейтинг доверия у населения.

Сфера прямого контроля Путина – вопросы долгосрочных газовых контрактов, управление газовой отраслью и, собственно, «Газпром», а также контроль над системообразующими банками (ВЭБ, ВТБ, Сбербанк).

В 2000-е годы под влиянием ряда факторов (среди которых: перераспределение ресурсов от олигархических, преимущественно мелких, кланов (исключение – Империя «Юкоса») в пользу силовиков, разрушение медийных империй, контролируемых олигархами, ликвидация большей части региональных режимов, действовавших в логике феодальной вольницы) сформировался стиль принятия политических решений, который все больше напоминает модель советского Политбюро. Переходу к данной модели способствовал упор на создание госкорпораций - «национальных чемпионов», сделанный и в политике, и в экономике.

Специфика «Политбюро 2.0» заключается в том, что оно, во-первых, практически никогда не собирается на общие совещания. Во-вторых, формальный статус его членов не всегда соотносится с реальным влиянием на процесс принятия решений. И в-третьих, вокруг «Политбюро 2.0» сформировались несколько элитных кругов, которые можно условно обозначить как «силовой», «политический», «технический» и «предпринимательский». Эти круги, с одной стороны, являются опорой «Политбюро 2.0" в процессе властвования, а с другой стороны, сами соперничают друг с другом за влияние на «Политбюро 2.0», в том числе «выдвигают» своих кандидатов на вхождение в него. Вместе с административными кланами, сохранившимися с 1990-ых, они образуют аналог ЦК КПСС XXI века.

В качестве полноправных членов «Политбюро 2.0» мы обозначили лидеров крупных элитных групп, имеющих свои позиции как в бизнесе, так и в госструктурах (причем и федерального, и регионального уровня) и выступающих в роли постоянно действующих игроков политико-экономической сцены. Косвенным фактором, свидетельствующим о принадлежности к узкому кругу лиц, напрямую влияющих на ключевые решения, является активное участие в серии назначений губернаторов, прошедшей в первые пять месяцев 2012 года.

В число этих фигур вошли:

1. Экс-президент Дмитрий Медведев, растерявший большую часть «колиции поддержки второго срока», но взамен получивший возможность создать собственную группу с самостоятельным экономическим базисом и такой немаловажный инструмент, как партия «Единая Россия». Естественно, ему на время пришлось отказаться от самостоятельных политических амбиций и лишиться ряда своих ставленников в силовых структурах (с уходом А. Реймера у «медведевцев» исчез контроль над Федеральной службой исполнения наказаний, покинул свой пост и однокурсник премьера В. Кожокарь - замминистра внутренних дел и начальник следственного департамента МВД). Однако в силу своей аппаратной позиции Д. Медведев неизбежно будет выступать центром притяжения для конкурирующих бизнес-групп. В настоящее время у премьер-министра есть ряд союзников, которые сделали на него свою ставку. Это и генеральный прокурор Ю.Чайка, и вице-премьеры В. Сурков и И. Шувалов. По целому ряду вопросов группа Д. Медведева блокируется с «семейной» группой и окружающими ее либералами, кроме того, ситуативно пользуется поддержкой группы Ковальчуков.

2. Сергей Иванов, сохранивший положение доверенной фигуры В. Путина, призванной обеспечивать внутриэлитный баланс в рамках Администрации Президента.

3. Глава «Роснефти» Игорь Сечин, обладающий обширным, но неформализованным влиянием. Его стремление стать основным игроком в сфере ТЭК наталкивается на мощную оппозицию со стороны не только частных компаний, но и других «членов Политбюро» - Геннадия Тимченко и Юрия Ковальчука. Однако главным вопросом для Сечина является сохранение неформального влияния на силовые структуры, которое неизбежно будет ослабевать после его ухода с госслужбы. Это означает, что те фигуры, которые исторически воспринимались в качестве его союзников, например А. Бортников, А. Бастрыкин и В. Иванов, будут в реальности усиливать свою дистанцию от экс вице-премьера. Впрочем, такой дрейф однозначно укладывается в логику В. Путина, ориентированного на дробление и фрагментацию существующих номенклатурных групп. В то же время у И. Сечина появился новый ресурс – репутация жесткого и эффективного менеджера не только внутри страны, но и в отношениях с Западом (2 сделки в сфере ТЭК с американской и французской компаниями, осуществленные в течение этого года).

4. Тандем Геннадия Тимченко и Юрия Ковальчука выступает в роли альтернативного И. Сечину полюса влияния в ТЭК. Группа банка «Россия» объединяет в настоящее время не только учредителей кооператива "Озеро", хотя по-прежнему контуры давнего партнерства видны из-под новых финансово-экономических структур. Ресурсы группы весьма диверсифицированы. Однако с завершением рокировки группа скорее потеряла, чем приобрела, количество аффилированных с ней людей во власти сократилось. Однако не стоит считать, что неучастие Г. Тимченко в борьбе за последних назначенцев среди губернаторского корпуса свидетельствует о его серьезном ослаблении.

Этот факт легко объясняется сосредоточенностью бизнеса в нескольких регионах, где Г. Тимченко уже решил все вопросы с лояльными губернаторами. А вот медведевские инновационные проекты прямо бьют по финансированию и престижу РАН. В основе могущества группы по-прежнему находится банковский и страховой бизнес, через который контролируются крупные производственные активы (Атомстройэкспорт, группа ОМЗ и т.д.). Структура активов говорит также о том, что В. Путин доверяет Ковальчукам уравновешивать интересы «Газпрома» в целом ряде системообразующих проектов. Нефтетрейдер и газодобытчик Г. Тимченко стремится к ослаблению монополии «Газпрома» в той степени, в какой это допускается политической линией Владимира Путина. А вот отношения группы с главой Росатома С. Кириенко из союзнических становятся конкурентными. Влияние Ю. Ковальчука усиливается наличием медийного ресурса, значимость которого в ближайшее время будет возрастать.

5. Группа Сергея Чемезова является сегодня доминирующим игроком в сфере ВПК. Однако её влияние ограничивается неудачами политических проектов группы в регионах и отсутствием громких проектов в сфере оборонки, которое усугубляется обилием скандалов по теме оборонзаказа. Тем не менее, группа С. Чемезова в последнее время запустила новый политический проект, успешный не столько с точки зрения воздействия на общественное мнение, сколько с точки зрения привлечения симпатии лидера государства («Рабочие Уралвагонзавода за Путина»).

6. Сергей Собянин сегодня не только мэр Москвы, но и лидер номенклатурной группы, в которую входит несколько губернаторов, сконцентрированных на Урале. Ему удалось выстроить неконфликтные отношения с большей частью олигархических структур, имеющих интересы в Москве. Кроме того, несмотря на в реальности жесткий управленческий стиль, С. Собянину удается привлекать симпатии либерального бомонда (активно распространяются слухи о его скрытой оппозиции жестким действиям власти в отношении протестующих граждан). В данный момент потенциально опасная точка для Собянина – это конфликты вокруг проекта «Большая Москва».

7. Вячеслав Володин – новичок в Политбюро, однако он стремительно набирает влияние, монополизировав функцию политического менеджмента. Полный контроль над проектом «Народного фронта» и разделенный контроль над «Единой Россией», оперативное управление региональной политикой и серьезное влияние в парламенте дают Володину мощные рычаги влияния. Точки уязвимости группы – отсутствие серьезного экономического базиса, ярлык «чужака» в питерской команде.

Продолжение следует...

www.minchenko.ru