Референдум о революции

Евгений Ихлов 

Это – тот нечастый случай, когда я берусь за перо, не имея твердой уверенности в правоте одной из сторон. Как известно, в Координационном Совете оппозиции началась публичная дискуссия и не только по тактике, но по стратегии дальнейших действий. Точнее, спор о тактике (о дате и лозунгах) декабрьской манифестации вскрыл глубокие стратегические расхождения. Впрочем, в широком общественном движении именно так всё и происходит.

Ксения Собчак в полемике с Андреем Пионтковским с внезапной откровенностью открыла подоплёку полемики – желание «умеренных» отказаться от того, что уже 6 лет назад было обозначено «радикалами», как «мирный демонтаж режима». Дабы не отпугивать тех представителей «среднего класса», чьи лица «не искажены гримасой ненависти». И состав и вектора споров в Координационном совете оппозиции необычайно напоминают ситуацию в любом первом представительском органе, избранном на революционной волне. Так было во французской Конституанте 1789-91 годов, русских Думах 1906-07 годов… Поэтому начавшаяся полемика естественна и органична. Избежать её было нельзя. Даже горячность участников оправдана, ибо слишком высоки ставки – каким будет характер внесистемной оппозиции, а, следовательно, и её судьба.

Борьба общественных движений с режимом (не будет пока произносить страшного слова на букву Р) сродни военным кампаниям, и в них так же очень важно безошибочно угадать, момент перехода к обороне или, напротив, к наступлению, понять, есть ли шанс использовать наметившийся успех для развёртывания прорыва, или лучше во время остановится, удовлетворившись победой по очкам. Ошибка тут очень часто синоним поражения. И никакие примеры тут не могут быть ориентиром: приблизительно в половине случаев разгром стал следствием неправильно угаданной возможности для атаки, а в половине – преждевременного отказа от натиска. А многомудрые историки задним числом будут говорить о роковой слепоте полководца или лидера движения.

Вот поэтому и нужна стратегам и народным вожакам (демагогосам) гениальность – то есть тончайшее понимание всей ситуации, быстрый расчёт с учётом всех факторов. Там где нет очевидного лидера с интуицией и волей вождя, то помощь может оказать демократия – на скрытом, подсознательном уровне вовлеченные в процесс понимают ситуацию и глубоко, и масштабно. Поэтому в ситуации чёткого выбора, они будут исходить из своего понимания, и тогда слово скажет «гений нации».

Теперь совсем коротко о сути конфликта с выбором 8 или 9 декабря, «Народного импичмента» или «Юрьева дня». Но прежде всего, я должен сказать, что широкое присутствие в руководстве оппозиции литераторов и артистов абсолютно естественно. Любое протестное или национальное движение с неизбежностью знаков зодиака сперва приводит на свои вершины философов, историков, литераторов, режиссёров – тех, кто вдохновляет и точно формулирует те идеи, за которыми идут или вскорости пойдут миллионы. Уже затем их потеснят «пламенные борцы» - герои подполья или баррикад, командиры повстанческих армий, и литераторам придётся ограничится шлифовкой идеологии. Борцов сменят гении аппаратной игры и жрецы победившей идеологии. А завершится цикл «чиновниками от баррикад» - оппортунистами и шестеренками новой машины власти. Внутри эта тенденция к рутинизации может приостанавливать свой ход всплесками «романтически-фундаменталистских» движения, пытающихся вернуть систему к её давно пройденным героическим фазам. Но это потом.

Если же вернуться к нашим баранам, то поскольку выборы в Координационный совет оппозиции прошли через 10 месяцев после начала движения, когда уже начался явный сдвиг к следующим его фазам, то в руководстве протеста оказались приблизительно в равных долях представлены и «литераторы», и «реввожди», и «чиновники баррикад». И среди «литераторов» также отсутствует монохромность.

В моём понимании в скрытом виде начался долгожданный спор о том, является ли начавшееся в прошлом декабре протестное движение - первым этапом антикоррупционной революции, как это было провозглашено (под именем «антикриминальной революции») в принятом на митинге 12 июня «Манифесте Свободной России», или начавшиеся 5 декабря 2011 года события - это лишь её генеральная репетиция, и протестное движение должно рассматривать себя не как революционеров, а как армию диссидентов, начавшую многолетнюю изнурительную осаду режима?

В первом случае, даже признавая поражение революции, нельзя опускать ранее поднятые знамена. Если лозунги устранения нелегитимной власти, люстрации ныне правящей номенклатуры (пункт 7 требований «Манифеста») и коренной демократизации провозглашены они – такова логика революции – не должны не только смягчаться, но, напротив, наращиваться. Такова была позиция российских и других демократов 89-92 годов. От требований многопартийности – к суду над КПСС. От суверенитета республик – к национальной независимости. От легализации рыночных отношений – к «народной приватизации». Другое дело, что тактически революционная оппозиция может временно откладывать требования немедленного исполнения своих лозунгов, соглашаться на компромиссы, входить в состав круглых столов… Например, польская «Солидарность» согласилась на промежуточное переходное правительство, на легитимацию власти пришедшего путём военного переворота Ярузельского. Но от своих конечных лозунгов, в том числе, ликвидировать «коммуну» и создать католическую буржуазную республику, Лех Валенса вовсе не отказался.

Но если автор этих строк неправ, и генеральной репетицией Пятой Русской революции было не оппозиционное движение «несогласных» 2007-10 годов, а декабрьско-майские события, то надо осторожно свернуть флаги и изобразить, что целью движения является не устранение режима узурпаторов, но лишь создание условий для его демократического реформирования в течение многих лет. Например, Первая Русская революция, которую из-за её проигрыша (на самом деле счёт был ничейным) современники называли «Освободительным движением», прошла свой зенит в ноябре 1905 года. В дальнейшем можно было использовать легализацию многопартийности и хоть куцего, но парламентаризма как плацдарм для дальнейшего продвижения к демократии и реформам. С этой точки зрения, и восстание на Пресне, волны терактов, и выборгское обращение, отправившее за решётку цвет российского либерализма – уже были агонией и пустым мучительством.

Спор о декабрьской манифестации может разрешить Навальный, бросив на весы меч своей славы кумира протестного движения. Тем самым он, как истинный вождь, определит и судьбу оппозиции, и свою собственную судьбу на долгое время.

Но честнее было бы провести опрос среди тех, кто избирал Координационный совет оппозиции: хотят ли они «импичмента» власти или её отказа от наиболее откровенных форм «крепостничества». Тем самым надо дать им возможность честно самоопределиться, кем они себя считают - участниками движения за демонтаж режима или участниками движения за демократизацию системы. Пусть всё решит коллективный гений нации.

Ведь ужасный садизм гнать в наступление бойцов, всё стремление которых - удержать оборону, отстреливаясь из траншей. А чересчур горячие головы могут записаться в разведку.